Альфонсов Владимир Николаевич

АЛЬФÓНСОВ Владимир Николаевич [11.9.1931, Молотов (Пермь) — 21.2.2011, СПб.] — литературовед, историк русской лит-ры, лит. критик.

Родился в семье представителей перв. поколения сов. интеллигенции. Отец, Николай Георгиевич А., закончил Лесной ин-т, работал инженером лесного хозяйства, происходил из семьи казанских купцов. Мать, Дарья Андреевна Перцева, закончила казанскую гимназию и Пед. ин-т, 40 лет проработала в школе учителем истории. От нее А. унаследовал интерес к русской и всеобщей истории, прекрасно знал классич. труды историографов и историч. романистику. Мать А. преподавала историю в период, когда сам предмет оказался политически опасным, и потому семья, во избежание репрессий, была вынуждена часто менять место жительства, кочевать по шахтерским поселкам и городам Урала. Однако это не помешало А. в 1949 закончить среднюю школу с золотой медалью и поступить на филологич. фак-т Молотовского (ныне Пермского) гос. пед. ин-та. В 1953 окончил с отличием ин-т и год проработал учителем в Молотовской (Пермской) обл. в Березовском р-не.

Именно в Л-де (СПб.) А. состоялся как ученый-исследователь и преподаватель высшей школы. В год приезда А. поступил в аспирантуру фак-та русского яз. и лит-ры ЛГПИ им. А. И. Герцена и в 1958 успешно защитил канд. дис. на тему: « Лирика А. А. Блока в 1908–16 гг. ».

Перв. науч. статья А. опубл. в 1957 — « Тема России в лирике А. А. Блока в 1905–16 гг. ». Лирика Блока стала первоначальным объектом науч. изучения А. Его видение творч. эволюции поэта, своеобразия созданного Блоком поэтич. мира и лирич. героя позволили А. установить науч. и дружеские связи с ведущими учеными-«блоковедами» Л-да — Д. Максимовым и Вл. Орловым. Неслучайно Орлов заказал молодому исследователю А. статью о драматургии поэта для 4 т. выходившего в 1960–63 собр. соч. А. Блока в 8 т. Вст. статья была напис., одобрена Вл. Орловым, но заблокирована цензурой. А. отказался вносить концептуальные изменения в текст, и 4 т. «Театр» собр. соч. Блока вышел в 1961 без вст. статьи.

В мае 1962 молодой лен. ученый и преподаватель принял участие в Первой науч. конференции, посвящ. изучению наследия Блока в Тартуском ун-те, где с докладами, кроме него, выступили Д. Максимов, З. Минц, Ю. Лотман, В. Беззубов.

Уже в канд. дис. А. наметил новый и оригинальный подход в изучении лирики поэта: Блок и живопись. Он нашел отражение в статье (1959) « Блок и живопись итальянскогоВозрождения (по мотивам “Итальянских стихов”) ». В этом подходе счастливо соединились природные дарования А. — его художнич. способность к живописно-образному видению мира и умение тонко чувствовать природу поэтич. слова. Это позволило А. в числе первых отеч. исследователей обратиться к проблеме взаимоотношений поэзии и живописи, к теории и практике интермедиального анализа.

Подходы, предложенные в канд. дис. о Блоке, А. распространил и на др. поэтов, чье тв-во прочно связано с «градом Петровым» — Маяковского, Заболоцкого, позже Хлебникова. Имена этих поэтов составили разделы вышедшей в Л-де первой кн. А. « Слова и краски ». В авторском вступлении ко 2-му, уже петербургскому изд., А. писал: «Кн. “Слова и краски” (1966) имела свою историю. Она появилась в момент относительного затишья между двумя погромами неофициального искусства — “хрущевским” нач. 1960-х гг. (посещение Н. С. Хрущевым московского Манежа, “встречи с интеллигенцией”) и новым, “брежневским”, достигшим апогея на знаменитой “бульдозерной” выставке 1974 г. После первой кампании книгу, уже готовую к отправке в типографию, нам с моим редактором Минной Исаевной Дикман пришлось припрятать на время в стол, подальше от глаз начальства. Об экспериментах изобразительного искусства шестидесятых в книге речи не было, но в ней много внимания уделялось авангарду начала XX в., кот. тогда, благодаря пережитой “оттепели”, воскресал из небытия, по-новому удивлял и будоражил… Очевидной и насущной становилась тогда нужда снять противопоставление “реализма” и “модернизма”, рассматривать их по возможности как стороны единого процесса, больше во взаимодействии, чем по контрасту. Книга была внутренне полемична, она в принципе “оправдывала” новое искусство или, по меньшей мере, признавала его как совершившийся и уже неотменимый факт».

А., исследуя тв-во художников-авангардистов (П. Пикассо, А. Матисса, М. Шагала, П. Филонова, Д. Риверы, Ф. Леже, К. Малевича, А. Сикейроса, Д. Бурлюка, У. Боччони и др.), сохранял критичность подхода и утверждал: «Принять авангард, любить авангард не значит петь ему дифирамбы. Проблем дискуссионного порядка в новом искусстве хоть отбавляй, и разноречие в оценках его конкретных представителей кажется мне нормальным». Свою исследовательскую задачу А. сформулировал так: «...определить методологию сопоставления поэзии и живописи, методологию не общетеоретического, а практического, рабочего свойства, применимую к анализу конкретных авторов и произведений классического и нового искусства». При этом автор настаивал: «Книга — литературоведческая... Взгляд в ней “от поэзии”, и материал легко выстраивается в историко-литературоведческий ряд: Блок представляет эпоху символизма, Маяковский и Хлебников — футуризм (равно захвативший поэзию и живопись), а Заболоцкий принадлежит уже последующему, “постфутуристическому” периоду. <…> взаимоотношения лит-ры и живописи создали в нашей культуре первой четверти XX в. захватывающий сюжет, в нем масса ситуаций и нюансов — эстетических, нравственных, психологических». Подготовка кн. потребовала от автора работы в запасниках Русского музея в Л-де и Третьяковской галереи в М., а также изучения личного архива и библиотеки Н. Заболоцкого.

В период работы над кн. А. познакомился в М. с вернувшимся из ссылки И. Бродским. На рубеже 1965–66 Бродский, по предложению либерально настроенных редакторов, сдал в ЛО изд-ва «Сов. писатель» рукопись кн. стихов. Кн. была дана на внутреннюю рец. поэту Вс. Рождественскому и А. Последний решительно поддержал изд. кн. в рецензии, напис. в нояб. 1966. Л. Лосев объясняет это тем, что от А., «критика по возрасту близкого Бродскому и принадлежавшего к тому же кругу молодой ленинградской интеллигенции», этого следовало ожидать. Положительные отзывы, кроме Вс. Рождественского, уже в 1967, дали лен. писатели и поэты В. Панова, Л. Рахманов, В Шефнер, С. Ботвиник. Однако кн. не вышла. Знакомство с Бродским не переросло у А. в дружбу: у представителей «молодой лен. интеллигенции» были различные представления о природе и функции поэтич. слова.

Обладая художнич. типом личности, внутренней свободой, А. органично вошел в культурное пространство Л-да-СПб. Он дружил с драматургом Вл. Арро, писателями А. Кондратовым, поэтом Гл. Горбовским, художником Е. Михновым-Войтенко. Актерам Вл. Заманскому и В. Рецептеру помогал в подготовке перв. концертных программ, построенных на поэзии О. Мандельштама и Б. Пастернака.

С 1970 А. занимался исследованием поэтич. мира Б. Пастернака. Он познакомился с Е. Б. и Е. В. Пастернаками, кот. предоставили ему возможность работать в личном архиве и биб-ке Б. Пастернака. Итогом работы стала кн. « Поэзия Бориса Пастернака » (1990), изд. в Л-де в 1990. Это было вживание в мир поэта, по своему мировоззрению далекого А. Постижение этого мира, кот. из далекого превратился в близкий, погружение в него потребовало времени. В итоге исследователь смог взглянуть на поэзию Пастернака не извне, а изнутри. И вновь на пути кн. А. встала цензура. Напечатать кн. в 1980-е не удалось. В результате архивные изыскания, представленные в кн., не стали перв. публикацией. Так произошло, напр., с письмами Пастернака к П. Н. Медведеву и др. мат-лами, почерпнутыми из архивов, но уже опубл. к моменту выхода кн. Она увидела свет к 100-летию со дня рождения Б. Пастернака.

А. поставил в кн. сложную задачу: представить две стороны поэтич. мира Пастернака (мастерство и тональность, поэтику и пафос) в их внутренней органической целостности. Автор стремился раскрыть своеобразие и мастерство Пастернака с помощью анализа не фрагментов поэтич. текста (разрозненных цитат и строф), а произведений в их целостности, что позволяло показать движение мысли и развитие лирич. сюжета поэта. В предисл. к первому изд. кн. А. писал: «…стихи Пастернака преображают действительность, но они прекрасно “знают”, что и как они преображают, — в основе их всегда конкретная предметная или психологическая реальность, с кот. Пастернак и имеет дело, кот. бесконечно дорожит. Отдаю себе отчет, какая опасность возникает при “объяснении”, конкретном толковании стихов: <…> легко получить анализ “наоборот” — от образа к “реалиям”. Стихи Пастернака не ребус, чтение их никак не может быть сведено к разгадыванию. <…> в какой-то момент постигаешь, что дело здесь не в “субъективном произволе”, как о том писали критики, а в чрезвычайной, неожиданной, почти сверхъестественной чуткости наблюдения и впечатления». А. продемонстрировал в кн. поэтич. систему Пастернака, его неповторимо оригинальное и целостное миропонимание, процесс его рождения, движения, роста вместе со стихами, где стихи — не средство его выражения, а способ самоосуществления. Исследовательский подход А. определил так: «Не продираться сквозь форму к смыслу, а в ней самой открывать реальность жизненную, мировоззренческую, философскую». В кн. сохранена хронологич. канва; анализируя мотивы и поэтику Пастернака, А. стремился показать своеобразие разных этапов его эволюции. Худож. система Пастернака рассматривалась в тесных связях с русской и мировой культурой XX в.

В 1984 в Л-де вышла в свет новая кн. А. «”Нам слово нужно для жизни”. В поэтическом мире Маяковского ». Автор стремился представить читателю «сегодняшнего Маяковского», кот., как и всякое значительное явление искусства, обновляется с приходом новой эпохи и сменой поколений, поворачивается новыми гранями. Кн. стала логическим продолжением и развитием подходов, предложенных А. в главе о Маяковском в кн. «Слова и краски». В новой кн. проблема связей Маяковского с живописью прозвучала вновь с целью показать воздействие живописи на формирование творч. метода поэта и его эстетич. системы. Тема кн. — особое понимание Маяковским связей искусства и действительности, в основе кот. была идея действенной, «практической» силы искусства. «Делаемое дело» стало и принципом и содержанием его тв-ва. Вместе с тем, в поэзии Маяковского воплотилась законченная система представлений поэта о мире и человеке, находящаяся в самом центре духовных исканий эпохи и, в то же время, своеобразная, неповторимая. Тема кн. раскрывалась А. в исследовании поэзии раннего Маяковского (1912–17) и содержала обширные выходы в тв-во 1920-х, что позволяло представить путь поэта как явление сложное и — целостное, органическое. Проблема поэтич. миропонимания Маяковского исследовалась в кн. во взаимодействии двух аспектов: 1) лирич. герой поэта в его отношении к личности автора и позиции, занятой Маяковским в лит.-худож. движении эпохи; 2) Маяковский в контактах и связях с русской и мировой культурой прошлого. А. писал в предисл. к кн.: «Мысль поэта — это всегда психологический сюжет, черта лирического героя, усилие духа. Она раскрывает себя в сложном, внутренне конфликтном переживании, в борьбе и взаимодействии лирических состояний и мотивов. <…> В центре внимания здесь — та специфическая концепция творческой личности, кот. была и позицией Маяковского в борьбе эпохи, и прямой темой его стихов».

Три кн. А. «Слова и краски» (1966), «Нам слово нужно для жизни» (1984), «Поэзия Бориса Пастернака» (1990) представляют собою взаимодополняющий единый комплекс исследований. Их объединяет общий науч. подход: гл. проблемы ставятся и рассматриваются не в теоретическом, а в историко-культурном плане; теория растворяется в конкретном анализе, теоретич. аспекты возникают в ходе решения исследовательских задач.

Теоретич. опору своего синтетического метода А. обретал в работах психологического (Л. Выготский) и мифологического (О. Фрейденберг, А. Лосев) направлений, в работах М. Бахтина (особенно в теории внутренней диалогичности поэтич. слова и теории взаимоотношений автора и героя в процессе формирования внутреннего мира произведения); в наследии петроградско-ленинградской «формальной школы» (В. Жирмунский, Ю. Тынянов, Б. Эйхенбаум) и в последующих исследованиях, кот. опирались на этот науч. опыт (Л. Гинзбург).

Кн. А. объединяют общие «герои» (исследуемые поэты) и общая проблема: творческое миропонимание и поэтические системы. Всё это позволило А. в 1996 защитить в ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН докт. дис. в форме научного доклада на тему: « Русская поэзия первой половиныXXв.: Творческое миропонимание и поэтические системы (Маяковский и Пастернак; Блок, Хлебников, Заболоцкий )».

А. считал, что творч. миропонимание ощутимее и просторнее для определений в рамках групповой идеологии, поэтич. направлений. Поэтому логическим продолжением избранной исследовательской парадигмы стали составление и подготовка к изданию текста (совм. с С. Красицким) и написание обобщающей и развивающей предшествующие наблюдения вст. статьи к кн. «Поэзия русского футуризма», изд. в СПб. в 1999. Сб. включал произведения 54 авторов и представлял русский лит. футуризм как широкое, неоднородное авангардистское худож. течение. В кн. авторы сгруппированы по реально существовавшим творч. объединениям (кубофутуристы, «Центрифуга», «Лирень», «41°», эгофутуристы, «Мезонин поэзии», «Творчество»), что позволило составителям наметить более тонкую дифференциацию в рамках футуризма как целого.

Более полувека А. преподавал в ЛГПИ им. А. И. Герцена (затем РГПУ им. А. Герцена). С 1959 работал на кафедре сов. лит-ры ассистентом; затем с 1968 — доц.; с 1997 — в должности проф. кафедры русской лит-ры XX в. А. был легендарным преподавателем, лекции его превращались фактически в открытые лекции, на кот. приходили филологи Л-да-СПб. Его с восторгом и благодарностью вспоминают поколения выпускников. Так, окончившая ЛГПИ в 1960-е Н. Тарутина через 40 лет пишет: «Мы преклонялись перед его знаниями, восторгались его темпераментом, смелостью суждений. Еще было “ничего нельзя”, а он уже тогда говорил нам… о Серебряном веке, об А. Ахматовой, М. Цветаевой, А. Блоке. Столько драматизма, …страсти, резких суждений, столько личного мы не чувствовали больше ни у кого из преподавателей. И если на др. своих педагогов мы смотрели снизу вверх, то на Владимира Николаевича мы смотрели во все глаза, полные удивления и радости». Лекции и семинары А. отличались концептуальностью подхода к осмыслению тв-ва писателей, имманентным литературоведческим анализом различных поэтич. систем. А. обладал феноменальной памятью и, казалось, удерживал в ней весь корпус мировой лирики. Он великолепно читал стихи, умел находить единственно возможные ритм и интонацию, раскрывая мелодику стиха, расставить смысловые акценты — и самая сложная метафора раскрывала свою тайну, смысл образа становился прозрачным.

Круг профессионального и дружеского общения А. составляли литературоведы и критики Л-да-СПб.: Н. Скатов, А. Арьев, Г. Филиппов, Е. Эткинд, Н. Берковский, Л. Долгополов, Н. Губко, А. Урбан, В. Мусатов, Б. Аверин.

Соч. : Тема России в лирике А. А. Блока в 1905–16 гг. // Ученые записки ЛГПИ им. А. И. Герцена. Л., 1957. Т. 164, ч. 1; Блок и живопись итальянского Возрождения (по мотивам «Итальянских стихов») // Русская лит-ра. 1959. № 3; Слова и краски: Очерки из истории творч. связей поэтов и художников. М.-Л., 1966 (рец.: Гомберг-Вержбицкая Э. Звезда. 1966. № 11), 2-е изд., доп. — СПб., 2006; Трагедия В. Маяковского «Владимир Маяковский» // Вопросы лит-ры. 1978. № 3; «Чтобы слово пошло за живописью» (В. Хлебников и живопись) // Лит-ра и живопись. Л., 1982; Революция и счастье (О поэме В. Маяковского «Облако в штанах») // Звезда. 1983. № 5; «Эй, вы! Небо!» (О раннем Маяковском) // В мире Маяковского. М., 1984; Поэзия рев. действительности (В поэтич. мире Маяковского) // Сов. лит-ра. История и современность. Кн. для учителя. М., 1984; Нам слово нужно для жизни: В поэтич. мире Маяковского. Л., 1984 (рец.: Пьяных М. Звезда. 1984. № 11); «Запись со многих концов разом» (Принципы поэтич. повествования в «Спекторском» Бориса Пастернака) // Русская лит-ра. 1988. № 3; Поэзия Бориса Пастернака // Пастернак Б. Стих. и поэмы: в 2 т. Т. 1 (БП. БС). Л., 1990; Поэзия Бориса Пастернака. Л., 1990 (2-е изд. — СПб., 2001); Поэзия русского футуризма («Новая биб-ка поэта») / вст. ст.; сост. и подг. текста совм. с С. Красицким. СПб., 1999 (рец.: Кобрин К. Новый мир. 2000. № 1); Поэзия Бориса Пастернака // Борис Пастернак. Полн. собр. стих. и поэм («Новая биб-ка поэта»). СПб., 2003; Ау, Михнов! Книга о художнике. СПб., 2012.

Лит. : Профессора Российского гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена в XX в. Биографич. справочник. СПб., 2000; Тарутина Н. Всё от тебя, учитель мой… // Лит-ра в школе. 2004. № 10; Лосев Л. Иосиф Бродский. ЖЗЛ. М., 2006; [Некролог] // Звезда. 2011. № 4.

Автор статьи - В. Васильев