Андреев Владимир Павлович

АНДРЕ́ЕВ Владимир Павлович [5.1.1955, г. Полярный] ― прозаик.

Отец ― кадровый военный, служил в Л-де, часто ездил в командировки, в одной из кот. родился А. Спустя неск. месяцев семья переехала в Таллинн, а когда будущему писателю было три года, вернулась в Л-д. Отец, будучи музыкально и литературно одаренным, оказал сильное влияние на формирование интересов А.: часто водил сына в театр, в доме постоянно звучали пластинки с записями классич. музыки. Отец и сам любил петь, играл на гитаре. Его увлечение передалось сыну, кот. перед поступлением в ун-т некот. время учился игре на гитаре в джазовом училище.

Вторым серьёзным увлечением А. стало чтение ― читать научился сам, когда ему было четыре года. Одной из первых прочитанных книг стал «Робинзон Крузо» Д. Дефо, что определило будущую страсть А. к путешествиям. Любовь же к худож. слову привили ему произведения Гоголя, позже ― Толстого.

А. получил филологическое образование, окончив испанское отд. ЛГУ. Будучи студентом, сблизился с кругом художников-авангардистов и рок-музыкантов. После окончания ЛГУ работал инспектором таможни, учителем испанского яз. в школе, продавцом книжного магазина, переводчиком, преподавателем русского яз. как иностранного в ЛГУ (СПбГУ). В годы перестройки принял участие в демократич. движении. В сер. 1990-х колесил по Европе вместе с продавцами матрёшек, что легло в основу сюжета его автобиогр. повести «Паэлья» , опубл. в ж. «Звезда» (2007. № 10).

Герой повести, школьный учитель, живёт в коммунальной квартире с соседями-алкоголиками. Для того чтобы изменить свою жизнь, он пытается осознать причинно-следственные связи между событиями, которые произошли с ним. При этом первостепенную важность для героя повести играют «не те факты биографии, что составляют ее видимую канву, а некое внутреннее, истинное существование, по отношению к кот. происходящие события являются даже не внешними проявлениями, а как бы колышками, указывающими на то, что копать нужно именно здесь». Поэтому нет ничего удивительного в том, что для героя не играет роли ни хронология внешних событий, ни связь между ними. Они выстраиваются в повествовании так, чтобы цельным и последовательным явился взору читателя именно путь внутреннего развития, ведущего к освобождению из лабиринта, образ которого является герою в видении. Сознание героя повести мифологизировано. Можно объяснить это как психологич. защиту от превратностей жизни: безответной любви, неудачного первого брака, несправедливых увольнений, адского существования в коммуналке ― но можно и разделить с ним это восприятие. И тогда то, что на первый взгляд воспринимается как нечто среднее между путевыми записками и мемуарами, приобретает мистериальный смысл. В результате гл. герой, воспринимающий как мистерию не только путешествие, но и всю свою жизнь, получает, наконец, искомое «посвящение» ― но не от просветлённого мудреца, а от девочки, кот. любит, как родную дочь.

Критика отнеслась к повести А. благосклонно. «У Владимира Андреева свой рецепт приготовления традиционного испанского блюда. И “…вероятно то, что паэлья, которую готовлю я, по испанским меркам не то чтобы не совсем паэлья, а может быть, и вовсе не паэлья”. Скорее всего это сборная солянка. Ну и пусть. Вкусно очень» ― так оценила повесть Е. Тарасова в лит. обзоре «Паэлья как метафора существования в эпоху глобального терроризма» (НГ Ex Libris. 2007. 4 окт.). С. Беляков в газ. «Взгляд» (2007. 7 дек.) выразился эмоциональнее: «Яркие, сочные путевые заметки бывшего учителя, а ныне странствующего переводчика. Чудесное испанское блюдо здесь метафора жизни, бесконечно разнообразной и многоцветной. Живые краски мира, вкус бытия. Вместо натужной политкорректности ― искренний интерес к другой культуре, к иному быту. Наслаждение литературное и кулинарное».

Втор. повесть А. ― «Здравствуйте, доктор» ― опубл. в «Звезде» (2009. № 6). В ней автор отдал дань традиционной теме противоборства материи и духа. «Повесть Андреева пронизана фрейдистскими мотивами, что делает ее загадочной и сложной для понимания. Об отношениях между полами так уже давно никто не писал. Тем отраднее, что повесть получилась увлекательной» ― писал критик В. Грушко (СПб. ведомости. 2009. № 115. 26 июн.).

В центре повествования ― история двух друзей, один из кот., наделённый пуэрильными чертами пассивный романтик, так и не нашёл своего места в новом мире, прихода кот. ждал; другой же, с детства привыкший бороться за место под солнцем, разбогател и периодически ссужает друга деньгами, кот. тот принципиально не возвращает. Стихия первого ― сны, воспоминания, мечты; второй живёт полнокровной материальной жизнью. Объединяет их то, что оба они по-своему несчастны, поскольку каждый из них стремится к тому, что для него изначально недостижимо в силу самой его природы: один ― к достатку и к телесной гармонии в неудачно сложившейся семейной жизни, другой ― к обретению духовной близости с любимым человеком. Начало повести А. написано фельетонно-гротескно, однако чем дальше, тем больше в ней проступают лирич. ноты, а ближе к концу её звучание становится обострённо-болезненным и трагичным.

В 2009 в СПб. в свет вышел сб. «Сумерки Сайгона» (сост. и общ. редакция Ю. Валиевой. СПб., 2009), в кот. вошло «Эссе о Сайгоне » А., написанное лёгким, поэтич. языком. Среди тех, кого вспоминает автор, ― петербургские художники, поэты, музыканты. Те, кто был рядом с А. в дни его юности и навсегда остался с ним и с его читателями.

Соч.: Паэлья // Звезда. 2007. № 10; Здравствуйте доктор // Звезда. 2009. № 6; Имя для парохода: маленькая поветь // Звезда. 2012. № 1.

Лит.: Тарасова Е. Паэлья как метафора существования в эпоху глобального терроризма // НГ Ex Libris. 2007. 4 окт.; Беляков С. Путешествие из Петербурга в Москву // Взгляд. 2007. 7 дек.; Грушко В. Что почитать // СПб. ведомости. 2009. № 115. 26 июн.

Автор статьи - Л. Григорьева