Арцыбашев Михаил Петрович

АРЦЫБА́ШЕВ Михаил Петрович (лит. крипт. А-в М.) [24.10(5.11).1878, г. Изюм (по др. данным — хутор Доброславовка Ахтырского у. Харьковской губ.) — 3.3.1927, Варшава] — прозаик, дра­матург, публицист, лит. и театр. критик.

Родился в оскудевшей дворянской семье, рано лишился матери. В детстве после болезни оглох на одно ухо, в дальнейшем за­болел туберкулезом. Бросил учиться после 5 класса гимназии. В 16 лет пытался по­кончить жизнь самоубийством. В 1895–97 работал письмоводителем у земского агента.

В 1897–98 учился в Харькове в Школе рисо­вания и живописи. В 1898 приехал в СПб. поступать в Академию художеств, но не смог поступить из-за отсутствия гимназичес­кого аттестата. Остался в СПб., бедст­вовал, получая средства к существованию за счет рисования карикатур в бульварных газ., написания обзоров худож. выставок и выигрышей на бильярде. В 20 лет женился по страстной любви, но из-за несходства харак­теров через 3 года развелся.

Началом своей лит. карьеры считал публикацию рассказа « Паша Туманов » (1901), сюжетом кот. было убийство ди­ректора исключенным гимназистом. Рассказ был создан под воздействием идей позднего Л. Толстого. В нем заявлена одна из гл. антиномий худож. мышления А.: «естествен­ное» — истинное, кем-то установленное — ложное. Влияние Толстого присутствует в рас­сказах « Кровь » (1903), « Подпрапорщик Гололобов » (1902) и др. Конец раннего этапа тв-ва А. — повесть « Смерть Ланде » (1904). Типологически образ сту­дента Ивана Ланде восходит к образу князя Мышкина. В этом персонаже А. воплотил все лучшее, что он ценил в христианстве. Гибель героя-праведника знаменовала отход А. от толстовской нравств. доктрины и осо­знание им исчерпанности ист. роли христианства.

Революция 1905 изменила тематику и на­строй произведений А. Он художественно исследовал неизбежность вовлечения масс в мировые катаклизмы, когда человек стано­вился и творцом, и жертвой истории (расска­зы « На белом снегу», «Кровавое пятно», «Мужик и барин», «В деревне » и др.). Наиболее целостное осмысление ре­волюции дано в повести « Человеческая волна » (1907), в кот. она представала как одна из «волн» житейского моря, движу­щегося в биологически неизменном и беско­нечном ритме.

Лит. слава пришла к А. после публикации романа « Санин » (начат в 1901; опубл. в 1907), совпавшего с обществ. наст­роениями той поры. А. дал в гл. герое (Санине) свой вариант «естественного» чело­века нач. XX в., в противовес любым пре­дустановленным доктринам настаивавшего на ценности природного, биологического су­ществования каждого. «Человек, — говорил герой А., — это гармоническое сочетание те­ла и духа, пока оно не нарушено. Естествен­но нарушает его только приближение смерти, но и мы сами разрушаем его уродливым ми­росозерцанием <...> Человечество <...> вырабатывает новые условия жизни, в кот. не будет места ни зверству, ни аскетизму». Принципиальная асоциальность героя была причиной того, что большинство критиков обвинили А. в отходе от демократич. и нравств. идеалов русской лит-ры, на­зывали его «ренегатом» и «порнографом». Среди противников произведения были В. Короленко, М. Горький, А. Куприн. В Рос­сии А. был привлечен к суду за порногра­фию. В Германии роман был конфискован и подвергнут экспертизе на нравств. благонадежность. Но необычайная читатель­ская популярность «Санина» была обуслов­лена принятием гедонизма как одного из пу­тей выхода из психологич. кризиса, связанного с крушением рев. на­дежд об-ва. Непредвзятое впечатление от романа выразил А. Блок: «Утреннее чувст­во заражает читателя. Вот — в Санине, пер­вом „герое” Арцыбашева, ощутился настоя­щий человек, с непреклонной волей, сдер­жанно улыбающийся, к чему-то готовый, мо­лодой, крепкий, свободный. И думаешь — то ли еще будет?» Роман А. положил начало особому течению в русском реализме, пре­небрежительно названному критиками «арцыбашевщиной».

В нач. 1910-х выдвинул концепцию «экклезиастизма» — синтеза идей библей­ской книги Экклезиаста с идеями Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, Э. Гартмана и А. Бергсона. По А., любая цель человеч. бытия лож­на; жизнь — цепь страданий, кончающихся «черной дырой» — небытием. Эта концепция нашла отражение в ст. А. « Учители жизни », « От малого ничтожным», «Проповедь и жизнь » и др. «Экклезиастизм» обусловил идейную концепцию рома­на « У последней черты » (1910–12), по­этика кот. основана на лит. «игре» сю­жетами, образами, цитатами из произведе­ний современников и классиков. Сюжет ро­мана образовывала серия катастрофич. и невероятных происшествий, взорвавших тихую жизнь провинциального городка. В фи­нале становилось ясно, что причины роковых столкновений героев были скрыты в глубинах человеч. психологии, в «подсознатель­ном», опрокидывающем построения разума и ведущем человека к переходу за «послед­нюю черту» его жизни. Роман А. остался не понятым и не принятым критикой, ждавшей от автора нового продолжения настроений и стилистики романа «Санин».

В рассказах 1910-х « О ревности», «Палата неизлечимых», «Рассказ о ве­ликом знании», «Преступление доктора Лурье » и др. идейная концепция была во мн. обусловлена влиянием работ З. Фрейда и философии Э. Гартмана. Так, в рассказе «Преступление доктора Лурье» фанатик на­уки ставил на самом себе и дикаре-слуге экс­перимент по моделированию, а потом разру­шению религиозного сознания. Ощутив бес­цельность существования «без бога», дикарь кончал жизнь самоубийством, а вслед за ним следовал сам ученый — и автор, и жертва экс­перимента, подтверждавшего крах позити­визма. Парадоксальность худож. мышления А. проявилась в том, что тогда же был напи­сан рассказ « Сильнее смерти ». Его герой, тоже ученый, ставил свой последний экспери­мент по исследованию мозга в момент своей гибели на гильотине, силой разума преодо­левая страх смерти. Этот рассказ был гимном человеч. воле, направленной к позна­нию тайн мира.

Вершина тв-ва А. 1910-х — повесть « Женщина, стоящая посреди » (1915). Произведение А. было горько-ироническим прощанием с одним из излюбленных «сверх­типов» русской лит-ры XIX в — «тургенев­ской» девушкой. Это была история растления девичьей души, в кот. постепенно отмира­ло все лучшее, оказавшееся никому не нуж­ным. По худож. структуре повесть А. воспро­изводила сюжетную схему романов Тургене­ва, состояла из цепочки сюжетных узлов — любовных свиданий, в каждом из кот. ге­рой оказывался душевно несостоятельным. Авторская позиция была заявлена самим на­званием — цитатой из Евангелия, отсылаю­щей к изв. евангельскому эпизоду о «Христе и грешнице». В «Женщине, стоящей посреди» А. как бы возвращался к первоистокам своего тв-ва — утверждению высше­го нравств. закона мироздания.

С сер. 1910-х А.-прозаик вступил в полосу творч. кризиса. Его пьесы « Ревность » (1913), « Война » (1914), « За­кон дикаря » (1915), « Враги » (1916) име­ли значительный зрительский успех и были осн. источником существования А. Но сам писатель видел свое настоящее призва­ние в обл. прозы.

А. воспринял Первую мировую войну, а затем Февральскую революцию 1917 как мировые катастрофы, при кот. путь к благим целям устилается миллионами тру­пов. В самом нач. 1917 в ст. « Мечты о лучшем будущем у человека-инди­вида » А. писал: «И великая русская револю­ция, какую бы роль ни сыграла она в истории, открыв новые идеалы и утвердив светлое цар­ство всеобщего равенства, все же будет ужасна. Ибо какими бы светлыми идеалами ни руководствовались ее вожди и как бы оче­видно возмутительны ни были несовершенст­ва того строя, против которого они восстали, но опять-таки те предсмертные страхи и муки, те неизбывные слезы, те грусть, злоба и отча­яние, которые переживали во время этой борьбы живые люди, кто бы они ни были, бы­ли и останутся ужасными».

А. резко не принял Октябрьский перево­рот 1917 и в 1923 покинул Россию. В Варша­ве сблизился с Б. Савинковым, стал актив­ным сотрудником газ. «За свободу!». В пуб­лицистич. ст. писатель яростно ра­зоблачал «золотой век» большевистской России (отд. опубл.: Записки писателя: в 2 т. Варшава, 1925. Т. 1; 1927. Т. 2).

В историю русской лит-ры А. вошел как автор романа «Санин», в кот. утвержда­лась самоценность прав личности. Это произ­ведение было новым словом в русской лит-ре, традиционно ориентированной на подчине­ние индивидуума воле об-ва, оно внесло свою лепту в формирование мироощущения XX в.

Соч.: СС. СПб., 1905–17. Т. 1–10; СС: в 3 т. М., 1994.

Лит .: Неугасимая лампада: Сб. статей памяти М. П. Арцыбашева. Варшава, 1928; Бабичева Ю. Л. Андреев в борьбе с «арцыбашевщиной» // Андреев­ский сб. Курск, 1975; Грачева А. Из истории лит. борьбы нач. XX в. // Вопросы русской лит-ры. Львов, 1982. Вып. 2 (40); Никоненко С. Михаил Арцыбашев // Арцыбашев М. Тени утра. М., 1990; Лепехин М., Чанцев А. Арцыбашев Михаил Петрович // Русские писатели 1800–1917. Биогр. словарь. Т. 1. М., 1992; Арцыбашев М. Письма Борису Савинкову. К истории русской эми­грации / вст. заметка и публ. Д. Зубарева // Dе visu. 1993. № 4; Арцыбашев М. Письма к А. В. Амфите­атрову // Минувшее: ист. альм. СПб., 1997; Грачева А. Пародия, стилизация, цитация в неомифологич. романе нач. XX в. [«У последней чер­ты»] // Пародия в русской и зарубежной лит-ре. Смо­ленск, 1997; Николаев П. Л. Н. Толстой и М. П. Арцыбашев // Толстой о Толстом. М., 1998. Вып. 1; Буле О. «Половой вопрос» и провинция в публицистике начала XX в. [«Санин»] // Русская провинция: миф — текст — реальность: сб. М.; СПб., 2000; Граче­ва А. Так говорил Владимир Санин. Русское ницше­анство сквозь призму романов А. П. Арцыбашева // Roczniki humanistyczne. T. LI, zeszyt 7. Lublin, 2003; Словарь лит. окружения Игоря-Северянина: в 2 т. / вст. ст., сост., комм. Д. С. Прокофьева. Псков, 2007.

Автор статьи - А. Грачева