Бабанов Игорь Евгеньевич

БАБÁНОВ Игорь Евгеньевич [15.10.1936, Тбилиси ― 24.1.1994, СПб.] ― филолог, переводчик, прозаик.

Родился в русскоязычной армянской семье. Отец — инженер-мостостроитель, мать — экономист. Школу и педагогич. ин-т окончил в Тбилиси (1959), работал в биб-ке. В 1962 переехал в Л-д, до 1967 работал науч. сотрудником в Гос. ист. архиве, уйдя затем в проектные организации, предоставлявшие больше свободного времени для лит. занятий. С 1975, поступив в Профессиональную группу писателей при ЛО СП, зарабатывал лит. трудами. С 1989 до кончины читал лекции в гимназии при ГРМ — по библеистике, Данте, М. Булгакову и др.

Ранний и не угасавший предмет увлечений и разысканий Б. ― жизнь и тв-во Э. Т. А. Гофмана, о кот. он писал в прозе, размышлял в литературоведч. статьях и кот. переводил (в архиве Б. сохранились наброски романа и рассказы об этом писателе). Сфера размышлений и идей Б. вообще во мн. связана с немецкой культурой. О Гете, напр., Б. высказался однажды категорично: «Гете всегда прав». Развивая одно из высказываний Гете о том, что строительство добротных шоссе лучший способ объединения Германии, чем могущественная армия, можно сказать: делом жизни Б. стало прокладывание дорог, соединяющих мировую культуру с русской. Он занимался поисками утраченного Россией в ХХ ст. культурного времени, помогал его обретать. Б. был из той изредка встречавшейся породы русских ученых людей, кто, никогда не побывав в Италии, Франции или Германии, знал «священные камни Европы» не хуже ее обитателей. В одиночку он почти завершил труд, ставший в его жизни основным: «Судьба мифа» (энц. словарь мировых культурных сюжетов). Хотя отд. его статьи, напр., «Апология Дон Жуана» , в эссеистич. форме печатались и продолжают печататься, словарь как целое до сих пор не опубл. А ведь в нем даны не только все варианты любых мало-мальски изв. мифов античности, но и прослежена история и судьба их воплощений в европейской худож. традиции от античности до посл. десятилетий ХХ в. Е. Дунаевская пишет о Б.: «…он не только блистательно знал всю мировую историю, ее вертикальные и горизонтальные срезы, ― он ощущал ее самодвижение, оно было для него таким же соприродным, как движение крови в собственном теле».

Из напечатанного при жизни дают представление о масштабе работы Б. два изд.: двухтомная «История итальянского искусства в эпоху Возрождения» М. Дворжака и переписка Гете и Шиллера. О работе Б. над этим изд. Б. Голлер напис.: «Он был первоклассный германист, перевел и откомментировал двухтомник переписки Шиллера и Гете — более тысячи писем! — подвиг, какой, право, должен быть отмечен в нашей словесности. Но его эрудиция помогала ему также владеть профессией наиважнейшей — прекрасной и неблагодарной, но без кот. не может существовать литература: его коньком был комментарий — филологический, исторический, философский, мифологический». Рецензируя уже готовую к печ. в 1984 еще одну принципиально важную работу Б. над изд. И. Винкельмана, М. Гаспаров писал во внутр. рец.: «…при столь последовательно выдержанной системе для читателя явственно обозначается одна из целей комментатора: наглядно показать творческий метод Винкельмана во всей его полноте. Слишком долго в отечественной литературе господствовало убеждение в том, будто Винкельман использовал свидетельства античных авторов, лишь следуя моде эпохи; причиной тому было отсутствие хоть сколько-нибудь комментированных изданий “Истории искусства древности” или других работ Винкельмана <…>. Достаточно познакомиться, однако, с комментарием хотя бы к одной главе “Истории”, чтобы увидеть, какую роль отводил Винкельман античным источникам при реконструкции того или иного периода истории искусства античности. <…> рассматриваемый комментарий представляет собой серьезное научное достижение». Заурядный парадокс сов. поры: при всем признании выдающимися специалистами, в данном случае Е. Ротенбергом, А. Аникстом, М. Гаспаровым, изданию трудов их талантливых коллег это помогало далеко не всегда.

Но дело и не только в очевидных для сов. времени препятствиях. Как ученый Б. мог бы сделать больше, в том числе — довести до конца труд над словарем. Но он не чужд был представлений о «роковом избранничестве», о блаженстве посещения мира «в его минуты роковые», помнил слова Наполеона, произнесенные императором при встрече с Гете: «Рок? Политика, вот что такое Рок в наше время!». Ни минуты Б. не пожалел о своей актив. правозащитной деятельности посл. лет жизни, отодвигавшей от него торжество академич. свершений. Он был убежден: этика и эстетика — родные сестры, культура неотделима от нравственности. В этом вопросе Б. был исключительно тверд, недели и месяцы отдавая свои силы на помощь беженцам с Кавказа, на укрепление в Л-де армянской общины, на открытие Армянской церкви. Махнув рукой на все хорошо ему ведомые интеллектуальные изыски нового вр., он вернулся к изначальной точке отсчета: «Я, очевидно, гуманист». В 1992 вместе с К. Воеводским Б. напис. и изд. с ист. точки зрения скрупулезно выверенное и подчеркнуто объективное иссл. «Карабахский кризис» . В момент, когда даже неангажированные журналисты могли констатировать преимущественно лишь страшную запутанность избр. авторами темы, привлекательной оказалась уже сама по себе ясность и простота ее изложения петерб. правозащитниками.

Как бы у нас ни возносили стихийные, врожденные дарования, нуждающиеся лишь в «огранке», есть в обл. тв-ва задачи, решение кот. по плечу только глубоко образованному человеку. К ним относится проблема различения собств. культурного возраста и связанная с ней проблема несинхронизированного сосуществования культур в одном и том же ист. времени. Для Б. этот круг вопросов замыкался и взрывался двумя именами — Пушкина и Гете. Он безусловно разделял ощущение Ап. Григорьева «Пушкин — это наше все», также как и мысль Достоевского о Пушкине — гении «всемирной отзывчивости». Но вот что Б. волновало: почему Пушкин только « наше все» ― при всей его очевидной «всемирной отзывчивости»? В то вр. как Гете, по его убеждению, был «всем для всех ». В частном письме он отвечал на этот вопрос так: «…Пушкин и Гете — не современники друг другу; различны этапы. То, что Пушкин только начинал делать, здесь уже завершалось. И то, что Пушкину приходилось строить на пустом месте, на западе подводилось под крышу <…> Нечто “безусловное” ― “Медный всадник”, допустим <…> да, магия слова, да большая, великая, подлинная, какая угодно поэзия, да, что-то на поверхности мы чувствуем и понимаем, но глубинный смысл зашифрован здесь так же, как и в прозе; что же со всем этим делать европейцу? <…> Но знаете, это и хорошо, что он только наш. Наш исток, наше начало. Там миллионы загадок абсолютно современных — и какие темы для споров! Пусть так и останется — а то вдруг его нам разъяснят где-нибудь в Марбурге или в Пенсильвании…».

Б. было чуждо философически пряное умозрение мыслителей типа К. Леонтьева у нас, или О. Шпенглера на Западе, сводящееся к тому, что понижение заинтересованности людей в ориг. культурном тв-ве есть условие и следствие демократизации об-ва. Если это на самом деле так, то стоит усомниться: являемся ли мы свидетелями глобальной демократизации или чего-то иного?

Культурологич. воззрения Б. обоснованы в перв. очередь его науч. филологич. занятиями, а не политич. или философскими концепциями. Он полагал, что наличие культурной почвы, ее наращивание — более надежный — и первичный — фундамент для совр. демократии, чем господство рыночных отношений. И утверждал: в странах, где издавна существует хороший комм. к Библии и разработанная академич. грамматика, — там и уровень урожаев высокий, и права человека соблюдены. Культура — и лит-ра в первую очередь — «создает ощущение масштабности бытия». Это кредо Б. Из него следует, что размах освоения жизни человеком культуры превосходит размах любых рыночных отношений. Точнее говоря, последние удовлетворительны лишь при «культурных основаниях».

Современная демократия обязана своими достижениями идеологии и культурной практике Просвещения. Для Б., гл. профессиональной областью изучения кот. был, наряду с античностью, XVIII в., это являлось аксиомой. И здесь он тоже был «старомоден» — из чего не следует, что не прав. Негативной оценке века Просвещения, популярной у мыслителей следующих двух столетий, Б. любил противопоставлять не концепции, а факты: долго и с удовольствием перечисляя, что конкретно дал человечеству XVIII в. во всех обл. знания и практич. деятельности, и о чем мы даже не вспоминаем, относясь к этим достижениям так, как если бы они были естеств. дарами природы.

Из щедрых даров культуры, оставленных Б., до сих пор лежат без употребления том с пьесами о Дон Жуане, обширный комм. к переведенному Б. Пастернаком «Фаусту» Гете и, главное, «Судьба мифа»… Б. не хотел думать, что это прозябание «в нашей природе».

Соч. : О науч. уровне публикаций // Сов. музыка. 1973. № 12; Дворжак М. История итальянского искусства в эпоху Возрождения: в 2 т. / пер. с нем. и комм. М., 1978; Покровенная голова Агамемнона // Русская лит-ра. 1979. № 4; Книгопечатание как искусство. М., 1987 / Пер. с английского, итальянского, немецкого, французского и комм.; И.-В. Гете, Ф. Шиллер. Переписка: в 2 т. М., 1988 / Пер. с немецкого и комм.; Античный плутовской роман. Л., 1991 / послесл.; Карабахский кризис. СПб., 1992 (в соавт. с К. Воеводиным); Нац. вопросы требуют ответов // Час пик. 1993. 29 дек. (в соавт. с К. Воеводским); Паскаль Б. Мысли. СПб., 1995 / науч. ред., послесл. и комм.; Данте. Божественная комедия. СПб., 1996 / статьи и комм. к «Аду»; Апология Дон Жуана // Звезда 1996. № 10; Винкельман И. История искусств древности: Малые соч. СПб., 2000 / Пер. с немецкого, статья, комм.; К вопросу о русских знакомствах Э. Т. А. Гофмана // Вопросы лит-ры. 2001. № 6; Бедняга Ланцелот. Одиссей — Телемаку. Два эссе / публ. О. Никольской-Бабановой // Звезда. 2001. № 10; Судьба мифа. Агамемнон / публ., вст. заметка О. и В. Никольских (Бабановых) // Звезда. 2017. № 7; Судьба мифа. Аконтий. Актеон. Адонис. Аид / публ. О. и В. Никольских (Бабановых) // Звезда. 2017. № 10; Судьба мифа. Акестида. Алкиона / публ. О. и В. Никольских (Бабановых) // Звезда. 2018. № 2; Судьба мифа. Алкмеон. Амазонки. Амалтея. Амимона, Амфион и Зет / публ. О. и В. Никольских (Бабановых) // Звезда. 2018. № 4.

Лит. : Воеводский К. Памяти друга // Веруем: Газ. арм. общины. СПб., 1994. № 1–4; Голлер Б. Неск. строчек на полях боли, пустоты и отчаяния // Ной. 1994. № 8; Арьев А. В его минуты роковые // Звезда. 1996. № 10; Жажоян М. Дон Жуан, и несть ему конца // Русская мысль. 1997. 13–19 февр.; Солонович Е. Три Данте // Общая газ. 1998. 22–28 янв.; Лурье С. Тень предмета стремлений // Нева. 2001. № 3; Дунаевская Е. Человек и город // Звезда. 2001. № 10; Бойко А. Два мушкетера. Русский музей и его гимназия // Музей. 2010. № 11; Вечер, посвященный 80-летию со дня рождения И. И. Бабанова // Вестник Армян Петербурга. 2016. № 2. Дек.

Автор статьи - А. Арьев