Белый Андрей

БЕ́ЛЫЙ Андрей (наст. Борис Нико­лаевич Бугаев) [14(26).10.1880, М. — 8.1.1934, М., похоронен на Новодевичьем кладб.] — прозаик, поэт, критик, литературовед, мыслитель, мемуарист; тео­ретик символизма

Отец — Николай Васильевич Бугаев — выдающийся ученый-мате­матик и мыслитель, проф. и декан физи­ко-математич. фак-та Моск. ун-та, председатель Моск. математич. об-ва. Мать — Александра Дмитриевна Бугаева (урожд. Егорова). Детские годы Б. прошли в бытовой и интел­лектуальной атмосфере «профессорской» М. В 1891–99 Б. учился в моск. част­ной гимназии Л. Поливанова. Формиро­вание творч. личности происходит в значительной степени под влиянием зна­комства с семьей Соловьевых — братом фи­лософа Вл. Соловьева Мих. Соловьевым, его женой Ольгой Соловьевой и их сыном Серге­ем (впоследствии поэтом-символистом). Перв. поэтические и прозаические опыты отно­сятся к 1895–99 (в большинстве не сохр.). В 1899 поступил на естественное отд. физико-математич. фак-та Моск. ун-та, кот. окончил в 1903. Важнейшее значение приобре­тают для Б. в это время Вл. Соловьев и Ф. Ниц­ше; их искания и прозрения для него — опора в поисках кардинально нового мироощуще­ния, в неопределенных предчувствиях новой эры, мистич. преображения бытия.

Эти переживания отразились в произве­дениях Б., созданных им в индивидуальном жанре «симфоний» (лирич. ритмизован­ная проза, в кот. пунктирно намеченные сюжетные линии сочетаются со сквозными развивающимися темами, ориентированны­ми на законы муз. композиции). В 1900 создана « Северная симфония (1-я, героичес­кая) » (М., 1904) — сказоч­но-романтич. поэма в прозе, изобража­ющая условно-фантастич. мир, лишен­ный примет конкретного ист. вре­мени, но внешне ориентированный на запад­ноевропейское Средневековье.

1901 — важнейший год в духовном фор­мировании Б.: он интенсивно переживает предвестия «несказанного», испытывает глу­бокую мистическую любовь к М. Морозо­вой, символизирующей для него соловьевскую «Подругу Вечную», пишет « Симфо­нию (2-ю, драматическую) » (М., 1902), ставшую его лит. дебютом. Это автобиографич. произведение запечатлело моск. повседневность «под знаком вечнос­ти», в «апокалипсическом ритме времени», в предчувствии приближения неведомой жиз­ни.

В 1901–02 написал «третью симфо­нию» « Возврат » (М., 1905), в кот. подлинный мир вечных сущностей представлен в контрастном сопоставлении с фиктивным миром земного существования. В это время Б. вошел в круг писателей-символистов, к кот. у него формируется двойственное отношение: отстаивая новаторские формы и при­емы худож. выразительности у символистов, он не приемлет их «декадентского» мировоз­зрения с религиозно-философских, «теурги­ческих» позиций, проповедует «истинный» символизм, являю­щийся прообразом грядущего универсально­го, теургического «жизнетворчества», выдви­гает «дальние» цели, находящиеся за преде­лами искусства как такового. Осенью 1903 вокруг Б. оформляется объединение «арго­навтов» — кружок близких к символистам ми­стически настроенных молодых людей. «Аргонавтические» настроения, проникнутые па­фосом духовного преображения бытия, ха­рактерны для кн. Б. « Золото в лазури » (М., 1904; переизд.: М., 2004), объединяю­щей его ранние стихи и лирич. отрывки в прозе.

С 1904 у Б. начинается период переоцен­ки юношеских идеалов: иссякают упования на «мистериальную» любовь, на духовный союз «посвященных» (в частности, завя­завшаяся в 1904 на почве общих настрое­ний и творч. устремлений дружба с А. Блоком перерастает в продолжи­тельный острый конфликт), происходит вы­теснение прежних «учителей жизни»: Соло­вьева и Ницше в сознании Б. теперь дополня­ют И. Кант и философы-неокантианцы; их построения служат Б. опорой для работы над теоретико-познавательной системой симво­лизма. На смену «широковещательным апо­калипсическим экстазам» приходит интерес к «точному» знанию, теоретической филосо­фии, «ближним» лит. задачам (с 1904 Б. — постоянный сотрудник осн. символист­ского ж. «Весы»); прежний полит. ин­дифферентизм сменяется, под воздействием событий революции 1905, «левейшими», анархо-максималистскими настроениями: Б. ощущает внутренне созвучие задач «религиозного строительства» и «социального переворота». Начало революции Б. застал в СПб., куда приехал в день «кровавого воскресенья» (9 янв. 1905) и прожил около месяца в квартире Мережковских, где бурно обсуждались текущие полит. события. Для четвертой симфонии Б. « Кубок метелей » (М., 1908) характерно сочетание образно-стилистич. черт раннего тв-ва с новыми, «послелазурными» мотива­ми. В 1907–08 Б. активно участвует во внутрисимволистской полемике по поводу «мис­тического анархизма» (философско-эстетич. доктрина Г. Чулкова), выступает против эпигонства и эклектиз­ма массовой модернистской словесности. В нач. 1900-х член ложи «Люцифер».

Наиболее значительный итог тв-ва Б. этого периода — кн. стихов « Пепел » (СПб., 1909), посвящ. памяти Н. А. Не­красова. В «Пепле» — тема России в ее широком об­щественном звучании, гл. тональность — безысходный трагизм, усиленный сугубо лич­ными мотивами: соц. проблематика раскрывается сквозь призму авторского лирич. «я». К «эпическому» «Пеплу» при­мыкает «лирическая» кн. стих. Б. « Урна » (М., 1909), отразившая безысходные переживания автора, порожденные его неразделенной любовью к Л. Д. Блок (отношения с нею в 1906–07 играли важнейшую роль в жизни Б.), а также тему трагич. разуверения в юношеских утопиях. Отношениями с Л. Блок вызваны регулярные приезды Б. в СПб. в эти годы.

Перв. опытом приобщения Б. к большой «традиционной» повествовательной форме стал роман « Серебряный голубь » (М., 1910). Тема взаимоотноше­ний народа и интеллигенции раскрывается в романе под знаком историософских мифо­логем Востока и Запада: история неудачного «хождения в народ» (тянущийся к народной среде герой гибнет от рук «голубей» — сек­тантов) дает возможность широкой символи­ческой трактовки проблем «почвы» и «куль­туры», сочетания «бесовского» и «ангельско­го», «голубиного» и «ястребиного» в народ­ной душе. Б. отрицает совр. «азиатскую», косную Россию во имя грядущей России, очи­щенной духовно и нравственно. Свою трактовку нац. про­блематики, не сводимую однозначно ни к за­паднической, ни к славянофильской концеп­ции, Б. предложил и в очерке « Траге­дия творчества. Достоевский и Тол­стой » (М., 1911).

В 1909 Б. — один из организаторов изд-ва «Мусагет», объединявшего приверженцев символизма теургической, религиозно-фило­софской направленности. «Мусагетом» из­даны кн. Б. « Символизм » (М., 1910) и « Арабески » (М., 1911), содержащие зна­чительную часть его критич. и философско-эстетических ст. 1900-х; в «Симво­лизм» вошли, кроме того, работы Б. по стихо­ведению, утвердившие осн. метод. принципы этой дисциплины. Статьи Б. о символизме, о русских классиках и совр. писателях составили его кн. « Луг зеленый » (М., 1910). Обоснованию философско-культурологического базиса символизма посвящ. ст. Б., печа­тавшиеся в 1912 в «двухмесячнике» изд-ва «Мусагет» — «Труды и дни» (Б. вместе с Э. Метнером редактировал это изд.). Проблемы консолидации символистов вокруг «Мусагет» Б. обсуждал с Вяч. Ивановым, в петербургской квартире кот. («башне») жил длительное время в 1910 и 1912.

Стих. 1909–11, собранные в кн. « Королевна и рыцари » (СПб., 1919), отразили перемену в мироощущении Б. от пессимиз­ма и отчаяния к исканию нового «пути жизни». Этому духовному перелому способство­вало сближение с художницей Анной (Асей) Тургеневой (в 1910 она стано­вится фактически женой Б., брак зарегистрирован в Берне в марте 1914). Вме­сте с нею Б. совершил заграничное путешест­вие (дек. 1910 — апр. 1911: Сицилия — Ту­нис — Египет — Палестина). Свои впечатления и размышления Б. изложил в двухтомных « Путевых заметках »; 1-й т. при жизни автора был издан дважды (Офейра. М., 1921; Путевые заметки: Сицилия и Тунис. М.-Берлин, 1922. Т. 1), 2-й публиковался лишь фрагментами (в полн. объеме в кн.: Российский архив . М., 1991. Т. 1).

Осенью 1911 Б. приступил к работе над романом « Петербург » (опубл. в сб. «Сирин», кн. 1–3. СПб., 1913–14; отд. изд. ― Пг., 1916; впоследствии Б. неоднократно со­кращал роман, 1-е изд. сокращенной ред. — Берлин, 1922). «Петербург» — крупнейшее произведение Б. и одно из вершинных дости­жений русского символизма. Сюжет романа вбирает все наследие «петербургского», «за­падного» периода русской истории, прелом­ленное в мифологическом сознании и лит. традиции («петербургская» тема, развивав­шаяся в тв-ве классиков XIX в., получает у Б. свое продолжение). Герои романа — жертвы историч. рока, воплощенного в СПб. и в образе его основателя; они нахо­дятся во власти чудовищной фантасмагории, исполненной мистических губительных сил; соответственно в изображении персонажей преобладают приемы шаржа и гротеска, а драматизм ситуаций оборачивается паро­дией и фарсом. Сюжетную пружину «Петербурга» образует мотив про­вокации: он выявляет глобальную ист. провокацию, которая обусловила нераз­решимую трагедию России, механически вос­принявшей «западное» начало и не сумев­шей создать новое органическое единство из смешения в себе «запада» и «востока» — ра­ционалистической и прагматической культу­ры с духовной косностью и разрушительными инстинктами. Революция 1905, служащая фоном сюжетного действия, осмысляется ав­тором как знамение конца и неотвратимого возмездия, но она, по убеждению Б., не спо­собна вывести Россию на спасительные пути: «красному домино», символизирующему ре­волюцию, противопоставляется «белое доми­но» — образ Христа, символ духовного и нравственного очищения; ист. року — грядущий апокалипсический «пры­жок над историей». Сочетая высокий пафос с комедийно-травестийными мотивами, лирико-исповедальные интонации с сатирическим гротеском, вскрывая в непривычных ракур­сах психологию героев и подсознательные импульсы их мыслей, чувств и действий, Б. со­здает принципиально новый тип прозаич. повествования.

Весной 1912 Б. вместе с А. Тургеневой уехал за границу; посетив в Кельне лекцию Р. Штейнера, создателя антропософского ре­лигиозно-мистич. учения, они становят­ся его приверженцами: следуют за Штейнером в его лекционных поездках по Европе. Б. был убежден в том, что в учении Штейнера он обрел системное во­площение своих духовных интуиций, иско­мую гармонию между мистическим визионер­ством и рациональным, науч. знанием. В 1912–16 Б. живет в основном за границей, с марта 1914 — в Швейцарии, где участвует в строительстве антропософского центра Гетеанума в Дорнахе, близ Базеля. В 1915 Б. пишет философское исследование « Ру­дольф Штейнер и Гете в мировоззре­нии современности » (М., 1917), посвящ. разбору «световой теории» Гете и полемике с Э. К. Метнером, посвятившим критич. разбору гетеанских трудов Штейнера свои «Размышления о Гете» (М., 1914). Стих., создававшиеся под знаком приобщения к антропософии, составили ос­нову кн. Б. « Звезда » (Пг., 1922).

Антропософия, уделявшая настойчивое внимание проблеме внутреннего самопозна­ния человека, совершенствования личности, подвела Б. к разработке автобиографич. темы как ведущей в его тв-ве. Из задуманного многотомного цикла произ­ведений под общим заглавием « Моя жизнь » до революции был написан только роман « Котик Летаев » (1916; 1-я публ.: Скифы. Пг., 1917–18. Сб. 1, 2; отд. изд.: Пг., 1922); его тема — перв. восприятия мира рождающимся сознанием младенца, переда­ча первоначальной текучести детского пред­ставления о действительности, попытка ре­конструкции переживаний, отмирающих у взрослых. По уровню худож. мастерства, с каким воплощает Б. фантастич. картины, творимые младенческим воображением из хаоса впечатлений, этот роман принадле­жит к числу его наиболее совершенных со­зданий. Непосредствен­ным продолжением «Котика Летаева» стал роман Б. « Крещеный китаец » (1921; 1-я публ. под загл. « Преступление Николая Летаева » // Записки мечтателей. 1921. № 4; отд. изд.: М., 1927), написанный на основе детских переживаний и воспоми­наний. Сходную по типу с автобиографич. романами задачу показать «творимый космос» Б. решает в «поэме о звуке» « Глоссолалия » (1917; опубл.: Берлин, 1922) — фантазии о космогонич. смыс­ле звуков человеческой речи. Интуитивный поэтич. анализ этих микроэлементов позволяет почувствовать мир как стихию не­прерывного творч. созидания. Тот же исходный пафос сказывается в работах Б. по поэтике, собранных в его кн. « Поэзия слова » (СПб., 1922), в стиховедческих исследованиях «рит­мического жеста»; суммированных в иссле­довании « Ритм как диалектика и „Медный Всадник” » (М., 1929).

Начало Перв. мировой войны Б. вос­принял как симптом всеохватывающего кри­зиса европейской культуры. Свое мировосприятие этого времени он пере­дал в четырехчастном цикле лит.-философских этюдов « На перевале »; изд. пер­вые 3 ч. цикла: « Кризис жизни » (Пб., 1918), « Кризис мысли » (Пб., 1918), « Кри­зис культуры » (СПб., 1920), 4-я ч., « Кризис сознания » (1920), осталась нео­публ. В авг. 1916 Б. возвращается на родину, дни Февральской революции про­водит в Царском Селе и в Пг., в са­мой гуще событий. Революцию он восприни­мает как животворную стихийную силу, пред­вещающую новую судьбу России (очерк « Ре­волюция и культура »; отд. изд.: М., 1917); конкретные политич. события ос­мысляет г.о. в символическом ключе — видит в них предвестие грядущего вселенского преображения, «революции духа». Верность этим убеждениям Б. со­хранил и в перв. месяцы после Октябрьско­го переворота; он пишет поэму « Христос воскрес » (Пг., 1918) — произведение, идей­но созвучное «Двенадцати» Блока. С 1918 Б. участвует в работе новых советских учрежде­ний, становится одним из зачина­телей ряда культурных инициатив (с 1919 — председатель Вольной философской ассоци­ации в Пг., где в 1920–21 проводит более 12 месяцев. Деятельность сов. власти и идеологич. экспансия большевизма вкупе с обстоя­тельствами всеобщей разрухи способствуют все более усугубляющемуся конфликту Б. с пореволюционной действительностью; с 1919 он предпринимает ряд попыток вы­ехать за границу. При этом перв. порево­люционные годы — один из наиболее актив­ных периодов творч. деятельности Б.: он постоянно выступает с лекциями, ведет интен­сивную культурно-организационную работу, участвует в альм. «Записки мечтателей» (1919–21), пишет автобиографич. по­эму « Первое свидание » (Пг., 1921), мно­гими признаваемую за вершину его поэтич. тв-ва, и автобиографич. « Записки чудака » (т. 1–2. Берлин, 1922; первонач. под заглавием « Я. Эпопея » // Записки мечтателей. 1919. № 1; 1921. № 2/3), философский очерк « О смысле познания » (Пг., 1922) и др.

Выехав в окт. 1921 из М. за грани­цу, Б. обосновался в Берлине. Последующие 2 года, проведенные в Германии, прошли для него под знаком глубокого внутреннего над­лома: разрыв отношений с А. Тургеневой, временный кризис антропософских убежде­ний. Переживания этой поры непосредствен­но отразились в кн. стихов Б. « После раз­луки. Берлинский песенник » (Пг.-Бер­лин, 1922). В дек. 1921 Б. организовал при изд-ве «Геликон» ж. «Эпопея» под своей ред.; значительную часть объема 4-х выпусков «Эпопеи» (1922–23) занимают « Воспоминания о Блоке » — наиболее пространная версия мемуаров Б. о покойном поэте. В 1922–23 Б. перерабатывает «Вос­поминания о Блоке», используя их как исход­ный материал для кн. воспоминаний « На­чало века » (т.н. «берлинская редакция», в полн. объеме не сохранившаяся и опубл. частично в виде отд. глав) — сво­его наиболее достоверного (с точки зрения полноты и искренности рассказа о самом се­бе и своих современниках) мемуарного про­изведения. По своей лит.-общ. позиции Б. в Берлине занимал промежуточное положе­ние между убежденными противниками боль­шевистской власти, с одной стороны, и «сме­новеховцами» (воспринятыми им резко отри­цательно) и просоветскими кругами — с дру­гой. Окончательное решение возвра­титься на родину (подготавливавшееся у Б. острым чувством недовольства своей берлин­ской жизнью) было принято под воздействи­ем общения с К. Васильевой (впоследст­вии — его второй женой), представительни­цей Моск. антропософского об-ва. В кон. окт. 1923 Б. возвратился в М. Свои берлинские впечатления отобра­зил в очерке-памфлете « Одна из обителей царства теней » (Л., 1924).

Общ. ситуация сер. 1920-х в сов. России не благоприятст­вовала полноправному вхождению Б. в лит. процесс; на отношении к Б. в офиц. печати сказывалась негативная оценка, дан­ная его тв-ву Л. Троцким в кн. «Лит-ра и революция» (1923). Весной 1925 Б. поселился в подмосковном пос. Кучино (где жил постоянно до весны 1931), в М. бывал наездами, находясь в фактической изоляции от широких лит. кругов. Заметным культурным событием стала лишь постановка пьесы Б. « Петербург », написанной на сю­жет одноименного романа (опубл. по рукописи: М., 2010), во 2-м МХАТе в нояб. 1925. Два крупных творч. замысла Б., над осуществлением которых он трудился в 1920-е, не предназна­чались им к печати в СССР — философский труд « История становления самосозна­ющей души » (не закончен; частично опубл. в кн.: Душа самосознаю­щая. М., 1999) и «Воспоминания о Штейнере» (1929; вперв. опубл.: Paris, 1982), которые, кроме восторжен­но воссозданного образа духовного учителя Б., включают сведения о жизни в Швейцарии в кругу антропософов и лит. портреты учени­ков и сподвижников Штейнера.

Автобиографич. мотивы развивают­ся и в романе Б. « Москва » (ч. 1. « Москов­ский чудак »; ч. 2. «Москва под уда­ром ». М., 1926) и в его продолжении — ро­мане « Маски » (М., 1932); в формах эпичес­кого гротеска в них выстраиваются картины моск. жизни предреволюционных лет и ее рушащихся устоев. Важнейшая цель в этих романах — создание новой повество­вательной прозы (ритмически и метрически организованной, изобилующей синтаксич. инверсиями, опытами словотворчества.

Летние месяцы 1927–29 провел на Кавказе — в Грузии и Армении. Результатом поездок стали путевые очерки « Ветер с Кавказа. Впечатления » (М., 1928) и « Армения » (1928; отд. изд.: Ереван, 1985). В них Б. не только делится впечатлени­ями от природы и культуры увиденных им стран, но и вперв. пытается сочувственно осмыслить и описать происходящие социаль­ные преобразования. В стремлении Б. найти общий язык с новой действительностью, завя­зать приемлемые формы контакта с сов. лит. средой соединились искренний по­рыв и вынужденный компромисс; последний с особой силой проявлялся после тяжелого жизненного испытания — ареста К. Васильевой в мае 1931 в Детском Селе (в 1931 Б. прожил там в квартире Р. Иванова-Разумника около полугода) и др. близких ему антропософов (Б. удалось добиться скорого освобождения Васильевой, 18 июля 1931 они офици­ально зарегистрировали брак). Стремление соответствовать сов. цензурно-идеологическим требованиям сказывается и в мемуарной трилогии Б. « На рубеже двух сто­летий » (М., 1930), « Начало века » (М.-Л., 1933), « Между двухреволюций » (Л., 1934). Тем не менее трилогия является одним из самых значительных лит. памятников, ото­бражающих красочную и многофигурную ист. панораму рубежа веков. Наряду с мемуарами посл. крупной работой Б. стало исследование « Мастерство Гоголя » (М.-Л., 1934), во многом предвосхитившее позднейшие структурно-семиотические под­ходы к анализу худож. текста.

В июле 1933, отдыхая в Коктебеле, Б. внезапно заболел; вызванные солнечным пе­регреванием (согласно врачебному диагно­зу) сильные головные боли в последующие месяцы прогрессировали. В кон. дек. 1933 Б. был помещен в клинику, где и скончался. В некрологе, опубл. в «Известиях» (1934. 9 янв.) за подписями Б. Пильняка, Б. Пастернака и Г. Санникова, сообщалось: «...умер от артериосклероза Андрей Белый, замечательнейший писатель нашего века, имя кот. в истории станет рядом с име­нами классиков не только русских, но и миро­вых. <...> Придя в русскую литературу млад­шим представителем школы символистов, Бе­лый создал больше, чем все старшее поколе­ние этой школы. <...> Он перерос свою шко­лу, оказав решающее влияние на все после­дующие русские литературные течения».

Адреса в СПб.–Пг.–Л-де: янв., дек. 1905 — квартира Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус в доходном доме А. Д. Мурузи, Литейная ул., д. 24; февр.–март 1906 — Караванная ул., д. 28 / Невский пр., д. 66. Меблированные комнаты «Бель-Вю»; квартира Мережковских; Шпалерная ул., д. 3, кв. 16; вторая половина апр., конец авг. — начало сент. 1906 — меблированные комнаты «Бель-Вю»; окт. 1907 — гостиница «Англетер», Вознесенский пр., д. 10; нояб. 1907 — Университетская наб., д. 25, кв. 10; янв., август 1908 — Караванная ул., д. 9. «Европейский меблированный дом»; янв. 1909, февр. — начало марта 1910, конец янв. — февр. 1912 — квартира Вяч. Иванова («башня»), Таврическая ул., д. 25 (угол Тверской ул.; совр. адрес — д. 35); май 1913 — гостиница «Пале-Рояль». Пушкинская ул., д. 20; авг. 1916 — гостиница «Селект». Лиговская ул., д. 44; первая половина сент. 1916, конец янв. — начало марта, окт. 1917 — квартира Иванова-Разумника. Царское Село, Колпинская ул., д. 20, кв. 2; конец янв. 1919 — квартира Иванова-Разумника. Детское Село; вторая половина февр. — начало июля 1920 — Дом искусств. Невский пр., д. 15 / наб. р. Мойки, д. 59; Отдел управления. Здание Главного штаба. Дворцовая пл.; апр. — июнь 1921 — гостиница «Спартак». Ул. Гоголя (б. Малая Морская), д. 18/20; конец июня — начало сент. 1921 — квартира Иванова-Разумника. Детское Село; конец сент. — первая декада окт. 1921 — Петроград; середина февр. 1924 — неделя в Л-де; середина мая — середина июня 1926 — попеременно в Л-де, в квартире С. Д. и С. Г. Спасских (наб. р. Мойки, д. 11 или д. 14) и в Детском Селе в квартире Иванова-Разумника; апр. — июнь, сент. — дек. 1931, конец марта 1932 — Детское Село, по соседству с квартирой Иванова-Разумника (его новый адрес — Октябрьский бульвар, 32, дом Сиповских).

Соч.: Стихотворения. Берлин-Пг.-М., 1923 (переизд.: М., 1988); Пепел. 2-е изд., перераб. М., 1929; Стихотворения / вст. ст., ред. и прим. Ц. Вольпе. Л., 1940 (БП. МС); Стихотворения и поэмы / вст. ст. Т. Хмельницкой; подг. текста и прим. Н. Банк и Н. Захаренко. М.-Л., 1966 (БП. БС); Петербург / подг. Л. Долгополов. Л., 1981 (Лит. памятники). 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2004; Серебряный голубь / подг. текста, вст. ст. и комм. М. Козьменко. М., 1989; На рубеже двух столетий / подг. текста, вст. ст. и комм. А. Ла­врова. М., 1989 (2-е изд., испр. и доп. М., 2015); Начало века / подг. текста и комм. А. Лаврова. М., 1990 (2-е изд., испр. и доп. М., 2015); Между двух революций / подг. текста и комм. А. Лаврова. М., 1990 (2-е изд., испр. и доп. М., 2018); Соч.: в 2 т. / сост., подг. текста и вст. ст. В. Пискунова. М., 1990; Москва / сост., вст. ст. и прим. С. Тиминой. М., 1990; Александр Блок, Андрей Белый: Диалог поэтов о России и революции / сост., вст. ст. и комм. М. Пьяных. М., 1990; Симфонии / сост., подг. текста, вст. ст. и комм. А. Лаврова. Л., 1991 (2-е изд., испр. и доп. М., 2014); Символизм как миропонимание / сост., вст. ст. и прим. Л. Сугай. М., 1994; Критика. Эстетика. Тео­рия символизма: в 2 т. / вст. ст., сост. А. Казина; комм. А. Казина, Н. Кудряшевой. М., 1994; Стихо­творения и поэмы / сост. и предисл. В. Пискунова; комм. С. Пискуновой, В. Пискунова. М., 1994; Пе­тербург / послесл. В. Пискунова; комм. С. Писку­новой, В. Пискунова. М., 1994; Серебряный голубь. Рассказы / сост., предисл., комм. В. Пискунова. М., 1995; Воспоминания о Блоке / подг. текста, вст. ст., комм. С. Пискуновой. М., 1995; Москва: Драма в 5 д. / Предисл., комм, и публ. Т. Николеску. М., 1997; Собр. стих. 1914 / подг. А. Лав­ров. М., 1997 (Лит. памятники. 2-е изд. М., 2014); О Блоке: Воспоминания. Статьи. Дневни­ки. Речи / вст. ст., сост., подг. текста и комм. А. Лаврова. М., 1997; Котик Летаев. Крещеный кита­ец. Записки чудака / Предисл. и комм. В. Пискунова, Н. Александрова, Г. Пархоменко. М., 1997; Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка / публ., вст. ст., комм. А. Лаврова и Дж. Мальмстада. СПб., 1998; Душа самосознающая / сост. и статья Э. И. Чистяковой. М., 1999; Ру­дольф Штейнер и Гете в мировоззрении современности. Воспоминания о Штейнере / сост., подг. текста, комм., послесл. И. Лагутиной; Приложение / подг. текста, комм. М. Спивак. М., 2000; Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка / публ., вст. ст., комм. А. Лаврова и Дж. Мальмстада. СПб., 1998; Андрей Белый и Александр Блок. Переписка 1903–19 / публ., предисл., комм. А. Лаврова. М., 2001; Стихотворения и поэмы. Т. 1–2 / вст. ст., сост., подг. текста и прим. А. Лаврова и Дж. Малмстада. СПб.; М., 2006; «Ваш рыцарь». Андрей Белый. Письма к М. К. Морозовой 1901–28 / предисл., публ. и прим. А. Лаврова и Дж. Малмстада. М., 2006; Андрей Белый ― Алексей Петровский. Переписка 1902–32 / вст. ст., сост., комм. и подг. текста Дж. Малмстада. М., 2007; Андрей Белый ― Григорий Санников. Переписка / сост., предисл. и комм. Д. Санникова. М., 2009; Символизм: кн. ст. / подг. текста В. Пискунова, предисл. С. Пискуновой, В. Пискунова, прим. Е. Волковой. М., 2010; Арабески: кн. ст.; Луг зеленый: кн. ст. / общ. ред., послесл. и комм. Л. Сугай. М., 2012; Мастерство Гоголя: иссл. / общ. ред., сост., послесл. и комм. Л. Сугай. М., 2013; «Люблю Тебя нежно…» Письма Андрея Белого к матери. 1899–1922 / сост., предисл., подгот. текста и комм. С. Воронина. М., 2013; Ритм как диалектика и «Медный всадник»: иссл. / сост., послесл. и комм. Д. О. Торшилова. М., 2014; Начало века. Берлинская редакция (1923) / подг. А. Лавров. СПб., 2014 (Лит. памятники); Путешествие по Средиземноморью / сост. С. Воронин. М., 2015; Лит. наследство. Т. 105. Андрей Белый. Автобиографические своды / сост. А. Лавров и Дж. Малмстад; науч. ред. М. Спивак. М., 2016; Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–15. Т. 1–2 / публ. и комм. А. Лаврова и Дж. Малмстада; подгот. текста А. Лаврова, Дж. Малмстада и Т. Павловой; вступ. ст. А. Лаврова. М., 2017.

Лит.: Эллис. Русские символисты. М., 1910; Аскольдов С. Тв-во Андрея Белого // Лит. мысль: альм. 1. Пг., 1922; Иванов-Разумник. Вершины. Александр Блок. Андрей Белый. Пг., 1923; Бугаева К., Петровский А., [Пинес Д.]. Лит. наследство Андрея Белого // ЛН. М., 1937. Т. 27/28; Мочульский К. Андрей Белый. Париж, 1955; Валентинов Н. Два года с символистами. Stanford, 1969; Долгополов Л. Андрей Белый и его роман «Петер­бург». Л., 1988; Андрей Белый. Проблемы тв-ва. Статьи. Воспоминания. Публикации / сост. Ст. Лесневский, Ал. Михайлов. М., 1988; Новиков Л. Стилисти­ка орнаментальной прозы Андрея Белого. М., 1990; Ан­дрей Белый: Мастер слова — искусства — мысли. Bergamo-Paris, 1991; Кожевникова Н. Язык Андрея Белого. М., 1992; Воспоминания об Андрее Белом / сост. и вст. ст. В. Пискунова; комм. С. Писку­новой, В. Пискунова. М., 1995; Лавров А. Андрей Белый в 1900-е гг. Жизнь и лит. деятельность. М., 1995; Николеску Т. Андрей Белый и театр. М., 1995; Ан­дрей Белый. Жизнь. Миропонимание. Поэтика // Лит. обозрение. 1995. № 4–5; Москва и «Москва» Андрея Белого: Сб. ст. / сост. М. Спивак, Т. Цивьян. М., 1999; Юрьева З. Творимый космос у Андрея Белого. СПб., 2000; Вишневецкий И. Трагич. субъект в дей­ствии: Андрей Белый. Frankfurt/Main, 2000; Спивак М. Посмертная диагностика гениальности. М., 2001 (изд. 2-е под загл.: Мозг отправьте по адресу… М., 2010); Бугае­ва К. Воспоминания об Андрее Белом / публ., пре­дисл., комм. Дж. Малмстада. СПб., 2001; Андрей Белый. Публикации. Исследования / ред.-сост. А. Бойчук. М., 2002; Андрей Белый: рro et contra. Личность и тв-во Андрея Белого в оценках и толкованиях современни­ков: Антология / подгот. А. Лавров. СПб., 2004; Андрей Белый. Александр Блок. Москва / сост. М. Спивак, Е. Наседкина. А. Рудник, М. Шапошников. М., 2005; Russian Literature, 2005. LVII–I/II. Special Issue: Andrej Belyj; Спивак М. Андрей Белый ― мистик и совр. писатель. М., 2006; Лавров А. Андрей Белый. Разыскания и этюды. М., 2007; Демин В. Андрей Белый. М., 2007 (ЖЗЛ); Словарь лит. окружения Игоря-Северянина: в 2 т. / вст. ст., сост., комм. Д. С. Прокофьева. Псков, 2007; Зайцев П. Воспоминания. М., 2008; Андрей Белый в изменяющемся мире. К 125-летию со дня рождения / сост. М. Спивак, Е. Наседкина, И. Делекторская. М., 2008; Полянская М. Foxtrot белого рыцаря. Андрей Белый в Берлине. СПб., 2009; Андрей Белый. Линия жизни / сост. И. Делекторская, Е. Наседкина, М. Спивак. М., 2010; Миры Андрея Белого [сб. ст. и мат–лов] / ред.-сост. К. Ичин и М. Спивак; сост. И. Делекторская и Е. Наседкина. Белград; М., 2011; Щербак Н. Любовь поэтов серебряного века. М.: Астрель, СПб: Астрель-СПб, 2012; Смерть Андрея Белого (1880–1934): док-ты, некрологи, письма, дневники, посвящения, портреты / сост. М. Спивак, Е. Наседкина. М., 2013; Андрей Белый: автобиографизм и биографич. практики [сб. ст.] / ред.-сост. К. Кривеллер, М. Спивак. СПб., 2015; Андрей Белый: память о памяти. Мемориальные вещи, рисунки, автографы, книги, портреты / сост. и текст М. Спивак, Е. Наседкина, И. Делекторская. М., 2015; Арабески Андрея Белого: Жизненный путь. Духовные искания. Поэтика [сб. ст. и мат-лов] / ред.-сост. К. Ичин, М. Спивак; ред. И. Волкова, И. Делекторская, Е. Наседкина. Белград; М., 2017; Бугаев Н. В. Семейная переписка / сост., вст. ст., подгот. текста, комм. Н. Т. Тарумовой. М., 2017.

А. Лавров