Богданова-Бельская Паллада Олимповна

БОГДÁНОВА-БÉЛЬСКАЯ Паллада (Палладия) Олимповна (Олимпиевна) (урожд. Старынкевич, в замужествах Пэдди-Кабецкая, Берг, Дерюжинская, Гросс) [1(13).1.1885 (г.р. на могильной плите — 1887), Варшава — 19.7.1968, Л-д, похоронена на Киновиевском кладб.] — актриса, литератор, поэт, хозяйка лит. салона.

Потомственная дворянка. Дочь генерала, нач. военных инженеров Варшавской крепости Олимпия Ивановича Старынкевича; внучка директора I-й моск. гимназии И. А. Старынкевича (Дворянский ин-т).

«Антично-театрально» звучащие имя и отчество, несмотря на подозрения некот. современников, — настоящие (выбор греческих имён был традиционным в семье).

Ранее детство прошло в Варшаве, жили большой дружной семьей. Потом отца перевели в Вильно, где она поступила в женскую гимназию. Как говорят, именно там у Б.-Б. случился первый любовный роман с преподавателем греческого яз. В 1895 отец уехал в СПб., они с матерью Варварой Васильевной остались в Вильно. После оконч. гимназии в 1903 приехали к отцу в СПб., поселились на ул. Коломенской, д. 25. Петербург круто изменил судьбу и жизненный ритм Б.-Б. Возникли разногласия с родителями, она ушла из дома. Известна своими весьма вольными взглядами на любовные отношения. Особую популярность обрела в 1908–09 после того, как от любви к ней застрелились два молодых человека.

Поступила на Высшие женские (Бестужевские) курсы. Побывала на неск. спектаклях в Александринке и Императорской опере. Но для посещения театров и др. публичных мест не было нужных средств. Стала посещать лит. и муз. вечера, кот. устраивали знакомые по квартирным адресам. В 1911 окончила драм. студию Н. Н. Евреинова (в 1911 проживала по адресу — Броницкая, д. 30). Была завсегдатаем кабаре «Бродячая собака» . М. А. Кузмин посвятил Палладе последний куплет гимна «Бродячей собаки». Пользовалась популярностью в среде петерб. литераторов этого круга.

Образ Паллады вдохновил мн. литераторов. Ей посвящали стихи М. Кузмин, И. Северянин (сонет «Паллада»), Г. Иванов (1923), Б. Садовской и др. Выведена в романе М. Кузмина «Плавающие-путешествующие» как Полина; в записках художника группы «Тринадцать» В. А. Милашевского как Паллада Скуратова; как Диана Олимпиевна — в повести О. Морозовой «Одна судьба» (два посл. текста опубл. в Л-де в 1970-е, вскоре после смерти Б.-Б.).

В 1915 в Пг. издала под фам. Богданова-Бельская сб. стихов « Амулеты ». Сб. написан под сильным влиянием Кузмина (по словам одного из современников, «под Кузмина сплошь»), Ахматовой и особенно Северянина. Лирич. героиня — утончённая «шикарная» куртизанка, в стихах упоминаются атрибуты совр. быта («таксомотор», «телефон» и проч.). В журнале «Аргус» вела рубрику под назв. «Горячие советы о красоте дамам и джентльменам».

Была музой барона Н. Н. Врангеля, знатока и исследователя искусства XVIII–XIX вв. (см. «Барон и муза. Николай Врангель. Паллада Богданова-Бельская». СПб.: Коло, 2001). В этой кн. опубл. и стихи сб. «Амулеты», стихи, посвящ. Б.-Б., а также биогр. сведения о Б.-Б., полученные от ее родственников.

Пока были деньги отца, Паллада содержала экзотическую квартиру на ул. Фурштадтской (где грум с «фиалковыми глазами» разносил гостям кофе и шерри-бренди). Позже переехала в более дешевую квартиру — Фонтанка, д. 126, кв. 59. Здесь стала хозяйкой лит. салона — «Салон Паллады». Остались воспоминания и о посл. салоне (в Казачьем пер.): «...Денег у Паллады мало <…> Хозяйка салона, прочитав “Портрет Дориана Грея” Уайльда, вообразила себя лордом Генри в юбке — порочной, блестящей, очаровательной, презирающей “пошлые условности”. К этой цели она и стремилась. Одевалась она в ядовито-яркие шелка, кружева, украшая себя перьями, бусами, браслетами и дополняла свой наряд соответствующим макияжем. Курила папиросы с опиумом. ...часто в среду утром — её приёмный день — бежала с последней брошкой в соседний ломбард, чтобы было на что купить портвейн и шерри-бренди для эстетического общества, которое у неё должно было собраться…»

После революции жила, никак не проявляя себя в резко изменившейся общ.-культурной ситуации. Жила на Васильевском о-ве, имела 4-комнатную кв. Продолжала поддерживать контакты лишь с Ахматовой и с Н. С. Тихоновым . В 1948 послала Анне открытку, кот. передает ее отношение к жизни в те годы: «Наверно, я вскоре умру, потому что очень хочу вас видеть и слышать — а я теперь тень безрассудной Паллады. Страшная тень и никому не нужная».

Благодаря посл. мужу (В. Ф. Гросс) пережила все рифы репрессий и наказаний, блокаду, войну. Стала пенсионеркой союзного значения.

Соч. : Амулеты. Пг., 195.

Лит.: Иванов Г. В. Маринетти и Лендер // Огонек. М., 1989. № 37; «Не забыта и Паллада…»: из воспоминаний графа Б. О. Берга / публ. Р. Д. Тименчика // Русская мысль. Литературное приложение № 11 к № 3852 от 2 ноября 1990; Иванов Г. В. Мемуары и рассказы. М., 1992; Словарь лит. окружения Игоря-Северянина: в 2 т. / вст. ст., сост., комм. Д. С. Прокофьева. Псков, 2007; Скачко В. Террорист и блудница Серебряного века // Невский телеграф. 2015. 7 сент.