Браун Николай Леопольдович


БРА́УН Николай Леопольдович [16(28).11.1900 (дата 2(15).1.1902, приводившаяся в некот. справочниках, неверна), с. Парахино Белёвского у. (ныне Арсеньевский р-он) Тульской губ. — 12.2.1975, Л-д, похоронен на Комаровском кладб.] — поэт, переводчик.

Род Браунов идет из австрийской Богемии (ныне Чехия), откуда во втор. пол. XIX в. переселился в Россию дед будущего поэта, композитор и капельмейстер Викентий Христофор Браун. Б. родился в обрусевшей семье, где был высок интерес к русской культуре, отец Леопольд Викентьевич был учителем, мать Евфросиния Ивановна одарённым музыкантом, она прививала сыну любовь к русским поэтам и писателям. Впоследствии, говоря о своих ранних годах, Б. вспоминал: «Тульская и орловская земля воспитала во мне глубокое чувство поэтического. Это были тургеневские, лесковские, фетовские, бунинские места». Описание природы окрестностей с. Парахина, когда-то многолюдного, с храмом и погостом посередине — у Тургенева в «Бежином луге». Окончив Орловскую гимназию, Б., после отступления войск ген. Деникина на юг и начавшихся рев. грабежей, в 1919 уезжает в Пг., где проживали родственники. Там он осваивает множество профессий: санитара «Скорой помощи», агента управления железной дороги, пожарного. Сыграл как профес. актер около 20 ролей в театре при знаменитой «Вилле Родэ». Вслед за ним в Пг. прибыли родители. Гл. впечатлением в Пг. для Б. стала «лавина поэтических открытий». В 1920–21 он посещает «Цех поэтов» Н. Гумилёва, ведет конспекты его лекций, считая себя его учеником, многократно встречается с Н. Клюевым в его «избе» на ул. Герцена (ныне Б. Морская), знакомится с С. Есениным, кот. дарит ему, при встрече у Клюева, рукописные автографы своих стихов, знакомится с кругом его друзей, бывает на есенинских вечерах. Слушает выступления А. Блока в 1920–21. В трагич. утро 28 дек. 1925-го вместе с др. писателями выносит тело Есенина из «Англетера».

Перв. опубл. стих. Б. ― «Моя песня повенчана сСевером…» ― появилось в ж. «Красный студент» в 1923. Внимание на молодого автора обратили, прочитав его стих. «Россия» (1919). Оно было напеч. в ж. «Звезда» в 1924 А. Толстым и заканчивалось так: «Больше родины нет. Есть Россия в свистящем снегу, / Что в просторы Вселенной рванулась пылающей льдиной». Понятие родины тогда было запрещено как контрреволюционное. В 1921 Б. поступил в ЛГПИ им. А. И. Герцена, кот. закончил, обучаясь с перерывами, в 1929. Там он сблизился с Н. Заболоцким, вместе они выпускали машинописный ж. «Мысль», участвовали в занятиях ЛИТО ин-та «Мастерская слова». Одновременно Б. учился в Ин-те истории искусств. С 1924 состоял в «Союзе поэтов».

В 1926 выходит перв. стих. кн. Б.: «Мир и мастер». Гл. тема кн. ― переделка косного мира воздействием творящей энергии слова, подвластной мастеру. В этом же году он получает в дар клюевский «Песнослов» с надписью на 1-м томе: «Николаю Брауну мое благословение на жизнь песенную. Дано в Благовещенье. 1926. Н. Клюев». В 1926, вопреки разгулу безбожия, Б. венчается в хр. Иоанна Предт. на Каменном о-ве с юной костромской поэтессой Марией Комиссаровой, с кот. познакомился в 1922 на вечере памяти Блока. Входит в группу именуемых «попутчиками» беспартийных писателей «Содружество», наряду с Б. Лавренёвым, А. Чапыгиным, Н. Баршевым, Н. Вагнером, Б. Четвериковым, Вс. Рождественским, М. Комисcаровой. С 1930 состоит в группе «Ленинград», вместе с В. Саяновым, А. Прокофьевым, А. Гитовичем, Б. Лихаревым. В 1930-м в Л-де спорит с В. Маяковским на его выставке «20 лет работы», доказывая, что надуманность его языка чужда речи народа и воспринята не будет. В М. часто встречается с продолжателем есенинских традиций, поэтом-самородком П. Васильевым.

Выступления Б. отличались мастерством в исполнении стихов со сцены. Вот как говорит об этом писатель В. Соколов: «Читал их Николай Леопольдович в манере Владимира Яхонтова ― легко, изящно, одет был изысканно: серый костюм, жилет, белая рубашка с галстуком» (см.: Филиппов Г.В. Николай Браун: Жизнь и поэзия). Необычной была способность Б. имитировать чтение стихов разных авторов неотличимо от них, что поначалу удивляло. Годы спустя это умение станет именоваться в узком кругу «брауновской устной фонотекой (БУФ)», хранящей память об ушедших друзьях-поэтах. В 1929 Б. в составе бригады писателей посещает Украину. Инициатор издания антологии украинских поэтов в русском переводе, где он стал одним из ред. и переводчиков. Участие в переводах под его ред. принимает Б. Пастернак, они в регулярной переписке. В 1932 Б. отказывается от предложенной ему рекламно-правительств. поездки на Беломорканал, построенный ценой гибели десятков тысяч заключенных. В сер. 1930-х по приглашению грузинских поэтов посещает Кавказ. Впоследствии он вспомнит их поименно в стих. «В ночном Тбилиси» (цикл «Дыханье гор». 1967). Делегат I съезда Союза сов. писателей в 1934, Б. выступает с д-дом. Его членский билет подписан М. Горьким. Б. напряженно работает и до 1941 успевает вып. 12 кн.

Перед войной почти никого из поэтов, близких Б., не остается в живых. Он тяжело переживает трагедию этой расправы над самобытными талантами. В 1940 Б. подвергается ночным допросам следователя НКВД, ему предъявляется, в частности, его переписка с Ив. Приблудным, другом С. Есенина, репрессированным в 1937. При этом следователь заявил, что вызванный ― «в расстрельных списках». Б. сумел передать письмо в Смольный, где требовал защиты от произвола, с упоминанием о его письме в М. По чьему приказу прекратились допросы, осталось неизвестным.

С перв. дней войны Б. в действующей армии, на передовой. Участник обороны Севастополя, Таллинна, защитник полуострова Ханко. Дважды считался погибшим при гибельном (33 тыс. военных, гражданских не учитывали) прорыве кораблей из Таллинна в Кронштадт в 1941, два корабля под ним пошли ко дну. Впоследствии эти события стали содержанием его «ПоэмыПохода» (1974) (см. кн. «На невских берегах», 1986). Б. ― автор гимна морской авиации. Создал множество публицистич. и сатирич. стихов, песен, выступал на кораблях и в госпиталях, в частях на передовой. Лётчик-ас И. Романенко в выступл. в ССП через десятилетия так вспоминал о нем: «Браун умел поднять дух людей. На ходу сочинял песни, куплеты. Обладал юмором высокого класса. Нам говорили: «Стреляйте, как лётчики, так, как стреляет своими стихами Браун». Нар. артист И. Дмитриев на этом же вечере рассказывал: «Не удивляйтесь, если бы не было на Балтике Б., я не знаю, что бы мы, чтецы, делали. Мы открывали концерты и закрывали его стихами ». Б. был ред. поэтич. отдела матросской газ. «Полундра». Автор либретто оперы « Севастопольцы », напис. вместе с композ. М. Ковалём, кот. с успехом шла в 1940-е в Перми и Новосибирске. О созданной Б. в блокадном городе совм. с композ. Б. Гольцем «Песне гнева» Дм. Шостакович отозвался так: «Какая мощь! Какой драматизм! Это же произведение вагнеровской силы!». Композитор Г. Свиридов, встретясь с Б., написал музыку к его стих. «Сине море» (1943). В годы блокады по городскому радио звучали более 40 песен на стихи Б. В их числе «Балтийская походная», «Балтика родная»,«Бескозырочка». В 1943 вышла кн. стихов и песен Б. « Военная весна », а в 1945 ― две итоговые кн. воен. лет: «Мой светлый край» и «Морская слава», где тема родины укоренена в русской истории, в кот. побеждают Петр Великий и адмирал Ушаков. Образцом мемориального искусства стали тексты Б. для братских могил Серафимовского кладб. в Л-де (напр.: «Здесь мертвые спокойны за живых»).

Из трех родных братьев Б. двое, Владимир и Анатолий, погибли на фронтах, третий, Корней, прошел через плен. Родной брат отца, Ильдефонс, проживавший в Орле, был арестован по политич. 58-й статье в 1931 и этапирован на Север, откуда не вернулся. Ему посвящено стихотворение Б. «Старая усадьба» (1963), впосл. опубл. в кн. «На невских берегах». Оно явилось итогом его впервые с 1919 года предпринятой поездки в родные места, о которой он никому не сообщил, где всё ему «дорого до боли», где, «притихнув», на него смотрит «одно пустое пепелище».

Тв-во Б., начиная с 1920-х, претерпело заметную эволюцию. Сказывались влияния мн. течений, но Б. знал свою лоцию. В кн. «Мир и мастер», «Новый круг» (1928) тема преобразования косного мира творч. созиданием реализовалась в эксперим. ключе при торжестве романтич. пафоса. Образную ткань стиха формировал рациональный экспрессионизм. Собств. «брауновский» стиль характеризовал позднее Вс. Рождественский: «…перед нами поэт ясно выраженного “звукового” типа ― как бывают поэты изобразительного, “зрительного” склада. В основе его дарования жило некое мелодическое начало…». А вот резолюция при приеме Б. в Союз поэтов в 1924: «Н. Браун еще не знает пределов своего голоса. Он весь увлечён его порывом. Но в этом порыве он честен до конца. Отношение к слову взыскательное, несомненный вкус, яркая динамика строфы. Всё это даёт право принять его в Союз поэтов» (Дневники П. Лукницкого из его архива). По выражению самого Б., декларативное начало, «риторический вымах» были характерны для этого периода: «Над слухом человеческим, / Над площадью земли / Плывут мои словесные, / Плывут мои певучие, / Цветные корабли» (« Корабли ». 1926).

В кн. «Действие словом» (1932) стихотв. публицистика на текущую «злобу дня» засвидетельствовала: «социальному заказу» Б. эстетически чужд. Это подтвердила и поэма о Баварской «республике» ― «Мюнхен» (1933). Но именно с сер. 1930-х Б., по его выражению, «выходит к большой игре». В кн. «Поединок» (1935), «Звенья» (1937), «Открытые песни» (1940) обнаруживается тяга к философскому размышлению, к постижению органич. целостности мира («Тютчев», «Гриф», «Лермонтов», «Осенний лист упал на колею…» ). В лирике любовной здесь сполна раскрылось и песенное дарование поэта («В глубине ночного сада…»,«Вот уж сколько дней больших, погожих…», «Ты уйдешь. Будет северный май…» ). В воен. годы оно раскрылось с особенной силой, когда его стихи и песни звучали во имя победы и возвращения к любимой («День военным ветромдышит…», «Разрывы всю ночь грохотали…», «Приду. Не сдамся гибели...» ). Здесь же посвящение «Марии Комиссаровой» (1941). Особого успеха Б. достиг в эти годы в жанре лирич. монолога ( цикл «Письма с войны»; стих. «Ярославна» ― одно из лучших вольных переложений из «Слова о полку Игореве»).

Воен. тема в произведениях Б. поставила его в перв. ряд поэтов-фронтовиков, участников и очевидцев самого тяжкого периода войны ― 1941–42, у кот. всё созданное под боевым огнем было на пределе сил.

После войны (закончив её капитаном КБФ) Б. обратился к лирике пейзажной и философской. Её героем стала природа. Идеологич. доктрина этих лет поощряла стихотв. хвалебную публицистику и пафосные поэмы о восстановлении страны. Но, «уйдя в тень» от востребованной сиюминутности, Б. как будто заново родился для будущих поисков, в соответствии с его убеждением: «Там, где кончаются поиски, там кончается искусство» (см. автобиографию «О себе »).

Однажды, в нач. 1960-х, Б., никому не сказав об этом, побывал на пепелище в родной усадьбе. Посещение орловско-тульского края всколыхнуло душу, создало импульс возвращения к истокам: «Мой край, узнал ли ты меня?» («В старой усадьбе», 1963). Начиная с книг «Живопись» (1963), «Я жгу костёр» (1966), «Гимн одержимым» (1967) стал складываться духовно обновлённый внутр. мир поэта, родственный Есенину и направленный не столько на волевое преобразование мира, сколько на постижение глубинных тайн бытия. Исключительным достижением этих лет стала кн. «Вехи времени» (1971). Знаменательно даже название перв. её раздела: «Родники». В ней память о детстве («Костер в ночном», «Жалейка», «Гармони тульские» ), осознание кровной близости к родному краю, к его природе, к его яз. («Я вскормленрусским языком…», «Говор мой…», «Русские фрески», «Жар-птица»). Его циклы стихов об орловско-тульском крае, по отзывам земляков-поэтов, «сочетают строгую классичность и напевность» («Дворянское гнездо»,«Речка Снежедь» ). Появляются посвящения: С. Есенину, И. Бунину, И. Тургеневу, В. Жуковскому. Облик возрождающейся Великой России предстает в новых тонах («На невских берегах», «Будущему ровеснику» ). Но воен. тема не отпускает, как фантомная боль, продолжается работа над фронтовыми и блокадными сюжетами («Могилы неизвестных…», «Помолчим», «Одаблокадному хлебу», «Проруби на Неве» ).

Много вр. Б. уделяет переводч. работе. Когда её хвалят, отшучивается: «А как же иначе? Наш дом стоял рядом с усадьбой Жуковского!». Б. один из инициаторов, составителей, переводч. и ред. антологий белорусской (Л., 1948) и литовской (М., 1971) поэзии. После поездки с писательской делегацией в 1965 в Финляндию (его единственной поездки за границу) посвящ. ей цикл стихов «В стране Суоми» (1965) и переводит финских поэтов (А. Эйкия и др.). Публикует перев. с латышского (Я. Судрабкалн), болгарск. (Л. Левчев), армянск. (Г. Эмин) и др. После знакомства с итальянск. поэтами, побывавшими в Л-де, публик. свои перев. с итал. (И. Бутитта и др.).

Из руководимого им ЛИТО при ж. «Звезда», где он был ред. поэтич. отдела, вышло немало поэтов, благодарно вспоминающих о нем, о «дарах общения» с ним, о его поддержке. В комсомоле и партии Б. не состоял. В эпоху коллективизма ценил в людях индивидуальность и независимость, радовался новым одарённым авторам. Среди поэтов-предшественников Б. всегда выделял, после Тютчева и Лермонтова, Н. Гумилёва и своего «старшего земляка» И. Бунина. М. Волошина почитал как осуществившего право таланта на индив. путь: «Почетней быть не книгой, а тетрадкой».

Б. отстаивал право на романтич. мировоззрение: «Душа романтике верна, / Всё бредит лунной высотой, / Хоть стала прозою Луна / Под человеческой пятой» («Душа романтикеверна» ). В преддверии ХХI в. он ощущал духовную неудовлетворённость достигнутым: «Сегодня я среди планет стою / Один, в необитаемом краю. / Совсем один стою среди Вселенной. / Но кто же я? Владыка или пленный?» («Сегодня я среди планет стою» ).

Б. впервые опубл. тюремный цикл стихов тогда неизв. Д. Андреева. Не девизом, но итогом стали его строки 1960-х: «Всю жизнь, от самого зачина, / Храни во всём свои черты. / Не подменяй лица личиной, / Не отступай от правоты…». Работавший в редакции вместе с Б. критик А. Урбан утверждает: «Память у него была изумительная. Он знал наизусть многие тысячи строк, сотни стихотворений, своих и чужих… Он помнил интереснейшие подробности литературного быта 1920-х годов; забытые ныне лица и имена… И обо всём умел рассказывать, передавая жесты, интонации, заново переживая ушедшее, как бы восстанавливая, театрализуя ситуацию. Он жил в поэзии, в слове…»

Посл. годы жизни Б. омрачаются трагич. обстоятельствами: арест и осуждение в 1969 сына, православного поэта-монархиста. Поэма Б. большой драматич. силы «Скорбные строки», с посвящ. «Моему сыну, политическому заключенному брежневской эпохи», до сих пор не опубл. (см.: Григорян В. Поэт-монархист Николай Браун // Вера. 2003. № 23–24). Так же как не опубл. кн. стихов «Горестям вопреки», на тему репрессий, с верой в неистребимость правды.

В 1970-е Б. оказывал личную мат. помощь политзаключенным. Возвращения сына после 10-летнего срока не дождался. Надпись Б. на кн. «Только о жизни» (1972), оставленной сыну, воспринимается как поэтич. завещание: «…воспевать, утверждать, совершенствовать жизнь силою поэтического слова!». На могилу Б. на кладб. в Комарово поэты-земляки привезли «горсточку тульской земли» и «веточку тульской полыни», кот. были упомянуты в его стихах о родном крае.

В 1996 ими же был проведен «День брауновской поэзии» на его родине и открыта мемор. доска на гимназии, где он учился. В связи со 110-летием Б. в «Тульском дне поэзии», в посвящ. ему обширном мат-ле, было отмечено: ряд его творч. взлетов стал возможен благодаря никогда не прерывавшейся его духовной связи с малой родиной (см.: Савостьянов В. Что там, на родине?.. // Тульск. день поэзии. Тула, 2011).

Вершиной тв-ва Б. стала его предсмертная кн. «К вершине века» (1975). Здесь произошло очевидное преображение задушевности в высокую духовность, где пережитое концентрируется в слове, раскрывающем трагич. суть обновляющегося бытия, его сокровенные глубины («Дон Кихот», «Монолог Дедала», «Воспевающему любовь», «Из мгновений вечность», «Никакой не надо славы»).

Строфа из кн. «К вершине века» выбита на гранитном камне, напоминающем взметнувшуюся волну, на могиле Б.: «Нет, где-то есть страна такая, / Среди безвестных нам широт, / Где в вечном хоре, не смолкая, / Наш голос плачет и поёт!».

Соч.: Мир и мастер: стихи. Л., 1926; Новый круг: стихи. Л., 1928; Стихотворения. Л., 1933; Поединок. М., 1935; Верность: стихи. Л., 1936; Звенья. Л., 1937; Открытые песни: стихи. Л., 1940; Новые стихи. Л., 1940; Военная весна: стихи. Л., 1943; Мой светлый край: стихи. М., 1945; Морская слава. М.-Л., 1945; Долины родины моей: стихи. Л., 1947; Земля в цвету: Стихи. Л., 1955; Я слушаю время. Л., 1960; Живопись: Новые стихи. М.-Л., 1963; Я жгу костер: стихи. М.-Л.,1966; Гимн одержимым. Л., 1967; Стих. (Б-ка сов. поэзии). Л., 1968; О себе // Там же; Вехи времени: новые стихи. Л., 1971; Только о жизни: стихи. М., 1972; Избр.: в 2 т. Л., 1972; К вершине века: новые стихи. 1968–73. Л., 1975; К вершине века: избр. и неизданное. Поэма «Молодость». Л., 1982; На невских берегах: стихи. «Поэма Похода». Л., 1986.; Из поздней лирики // День поэзии. Л., 1986.

Лит.: Асеев Н. Мир и мастер // Печать и революция. 1927. № 1; Саянов В. Письма о совр. поэзии. Л., 1931. № 2; Оксенов И. Путь поэта Николая Брауна // Лит. учёба. 1934. № 6.; Тихонов Н. Лен. поэты // Лит. учеба. 1934. № 6; Мирский Д. Стихи 1934 года: статья 2-я. // ЛГ. 1935. 24 апр.; Прокофьев А. Смелость поэта // Лит. Л-д. 1936; Богданов-Березовский В. Боевые песни ленинградцев // Звезда. 1942. № 5–6; Вишневский Б. На боевой вахте // Лит. и иск-во. 1942; Вишневский В. Собр. соч. Т. 3. Дневники военных лет (1941–42). М., 1956; Васильева И. Слышать время // Звезда. 1962. № 9; Лихарев Б. Действие словом // Лит. и жизнь. 1962. 14 янв.; Чепуров А. Дорогой поиска // Веч. Л-д. 1962. 15 янв.; Дьяков Б. Вперёд идущий // Лит. и жизнь. 1962. 19 дек.; Азаров В. Балтийская «Полундра». О краснофлотской сатире // ЛН. 1966. Т. 78. Кн. 1; Озеров Л. Труд, страсть, вдохновение. М., 1966; Павловский А. Русская сов. поэзия в годы Вел. Отеч. войны. Л., 1967; Фадеев А. (Письмо М. Ф. Рыльскому от 14 янв. 1948) // Фадеев А. Письма. 1916–56. М., 1967; Антокольский П. Ориентир во времени // Лит. Россия. 1971. 5 нояб.; Милонов Н. К нов. творч. вершинам // Тульск. писатели и тульск. край. Тула, 1971; Куртенков А. Поэт-земляк в родном крае // Белевская правда. 1971. 9 февр.; Лукницкий П. Ленинград действует… Фронтовой дневник. Второй год войны. Кн. 2. 2-е изд. М., 1971; Филиппов Г. Постоянство поэта // Звезда.1972. № 1; Соловьев Б. Мастер и воин // Нева. 1973. № 5; Федин К. «Это была замечательная поездка…» (Лен. писатели на Украине в мае 1929) // ЛГ. 1973. 21 февр.; Озеров Л. Слово-образ-песнь // Москва. 1973. Урбан А. Не подводя итоги… // Звезда. 1975. № 9, 11; Антокольский П. Николай Браун. Путевой журнал писателя. М., 1976; Мельников В. Сквозь годы грозовые // Сов. моряк. 1977. 16 янв.; Александров И. «Жизнь перелистывая заново» // Ленинский путь. Мценск, 1977. 19 февр.; Мельников В. Поэту-патриоту посвящается (Вечер в Лен. Доме писателя) // Красн. Звезда. 1977. 5 март.; Вагин А. «Я гимн пою тому, кто одержим» // Орлов. Правда. 1977. 13 март.; Самойлов Л. Поэт большого мира // Звезда. 1977. № 1; Вышеславский Л. На вершине века // Радуга. 1977. № 2; Кузнецов В. «Это слово, алое, как знамя…» //Вагнер Н. Начало пути // Звезда. 1978. № 1; Капица П. Таллиннский прорыв // Инт. с Н. Л. Брауном в 1941 // Писатели Балтики рассказывают. М., 1981; Жур П. Мастер // Звезда. 1981. № 5; Филиппов Г. Николай Браун: Жизнь и поэзия. Л., 1981; Нестеров А. Саженцы для венка сонетов. Л., 1987; Боть В. 90 лет со дня рождения Н. Л. Брауна // Тульск. край. Тула, 1991; Науменко Н. Мой стих останется в живых… // Арсеньевские вести. 1996. 22 окт.; Бунич И. Балтийская трагедия. Катастрофа. СПб., 1996; Бальцер Б. Возвращение к истокам // Арсеньевск. вести. 1996. 10 окт.; Кузнецов С. Русь литературная // Земля Русская. 1998. № 4–6; Браун Н. Н. Сын об отце // Медный всадник. 1998. № 1; Тюрин Г. Вокруг дворянского гнезда. Орел, 2003; Григорян В. Поэт-монархист Ник. Браун // Вера. 2003. № 23–24; Браун Н. Н. Поэт и воин Балтики // Невский альм. 2003. № 1; G. Ojcewicz, R. Wlodarczyk, D. Zajdel. Zabojstwo Sergusza Jesienina // Szczytno. 2009; Браун Н. Н. Я не инакомыслящий, я мыслящий, это опаснее // Невский альм. 2010. № 5; Савостьянов В. Что там, на родине? О поэте Николае Брауне // Тульск. день поэзии. Тула, 2011; Кукушкина Т. А. К истории секции лен. переводчиков (1924–32) // Институты культуры Л-да на переломе от 1920-х к 1930-м гг. / ИРЛИ (ПД). СПб., 2011; «Эта пристань есть…»: Портреты. Размышления. Воспоминания о людях и Писательском доме / сост., предисл., биогр. указ. Т. В. Акулова-Конецкая. СПб.: Аура-Инфо, 2012; Кумпан К. А., Маликова М. Э., Кукушкина Т. А., Вьюгин В. Ю. Конец институций культуры двадцатых годов в Л-де. По архивным мат-лам. М.: НЛО, 2014.

Н. Н. Браун, Г. Филиппов

  • Браун Николай Леопольдович