Буланин Дмитрий Михайлович

БУЛА́НИН Дмитрий Михайлович [21.2.1953, Л-д] ― литературовед, издатель, публицист.

Среди предков Б. со стороны матери были выдающиеся лингвисты: прадед - акад. АН СССР Л. В. Щерба, дед - Д. Л. Щерба. Мать, Л. Д. Щерба - ученый-химик, отец, М. О. Буланин - проф. физического фак-та ЛГУ, заслуж. деятель науки РФ.

Окончил отд. русского яз. и лит-ры филол. фак-та ЛГУ (1975), затем аспирантуру ИРЛИ (Пушкинский Дом) АН СССР (1975–78). В 1978 защитил канд. дис. « Максим Грек и византийская лит. тради­ция ». Тогда же принят в Отдел древнерусской лит-ры ИРЛИ на должность мл. науч. сотрудника (нояб., 1978), с 1986 - ст. науч. сотрудник. В 1981 осуществил первый перевод Пространной редакции жития преп. Сергия Радонежского с древнерус. на совр. рус. язык (В кн.: Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV века. М., 1981). В 1989 защитил докт. дис. « Античные традиции в древнерусской лит-ре XI–XVI вв. ». С 1990 - вед. науч. сотрудник, в наст. вр. - гл. науч. сотрудник. Работал под рук. акад. Д. С. Лихачева.

В сфере науч. интересов Б. находятся текстология, поэтика славянских, средневековых лит-р, русские памятники XI–XVII вв. и родственные им южнославянские, а также византийские тексты, служившие образцами для славянских писателей. Участвовал в колл. трудах ИРЛИ: ПЛДР (М., 1978–94); «Histoire de la literature russe: Des origines aux lumières» (Paris, 1992); «Энциклопедия „Слова о полку Игореве”». Т. 1–5 (СПб., 1995); «История русской переводной худож. лит-ры». Т. 1–2 (Köln; Weimar; Wien; СПб., 1995–96).

Выполнил объемную науч., организационную и ред. работу по подготовке и изд. восьмитомного « Словаря книжников и книжности Древней Руси » (Л., 1987 ― СПб., 2004) ― уникального справочного издания по русской допетровской лит-ре.

Был член редколл. ж-ла «Русская лит-ра», серийных изд. «Труды Отдела древнерусской лит-ры», «Новгородский ист. сб.». Неоднократно представлял отеч. медиевистику за рубежом.

В 1992–2007 участвовал в работе книгоиздательства «Дмитрий Буланин», основанного женой, Т. В. Буланиной (1953–2005), и специализирующегося на издании науч. лит-ры гуманитарного профиля. Изд-во стало одним из очагов российской книжной культуры и центром по распространению книг, получивших признание ученых-гуманитариев во всем мире.

В этом изд-ве вышла остропублицист. кн. Б. « Эпилог к истории русской интеллигенции: Три юбилея » (2005). Кн. составили три очерка, напис. к юбилеям коллег Б., ученых-филологов Д. С. Лихачева и О. В. Творогова, а также к 12-летию изд-ва «Дмитрий Буланин». В центре кн. - размышления о проблемах русской гуманитарной науки на фоне судьбы интеллигенции в России в ХХ в. Автор касается наиболее болезненных вопросов развития гуманитарной науки и, шире, российского об-ва. В кн. раскрылся талант Б. как тонкого и ироничного публициста.

Б. так оценивает ситуацию в обл. науки и просвещения, сложившуюся в России на рубеже XX–XXI вв.: «Сейчас для России настало время распрощаться с вечными странницами - науками-музами. Науки процветают там и тогда, где и когда есть вера в прогресс. В обществе, где она утрачена, воцаряются суеверия. <…> Естественные науки подменяются технологиями. Гуманитарные науки замещаются чем-то и совсем странным. Какой-нибудь менеджмент. Или - того страннее - политология, кот. можно определить как искусство скрывать за наукообразными фразами преступление и обман, присущие любой политике. Что же касается подлинных - классических наук, то их тщетно пытаются удержать красивыми словами, кот. не могут скрыть общий упадок просвещения. Претенциозными названиями, вроде “Европейского университета в Санкт-Петербур­ге”. Название, имплицирующее убожество прежних, “доперестроечных” университетов. В каких, спрашивается, университетах учились, а потом блистали светила русской науки? И в каких учится русская молодежь сейчас?»

Работая в ИРЛИ, Б. много лет сотрудничал с возглавлявшим отдел ДРЛ академиком Д. С. Лихачевым и посвятил ему неск. юбилейных заметок; первая - « Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев (к 75-летию со дня рождения) » (Известия ОЛЯ АН СССР. 1981. № 6). Статья к 90-летнему юбилею « Дмитрий Сергеевич Лихачев и русская культура конца двадцатого века » (Русская лит-ра. 1997. № 1) вызвала резкий ответ академика (Проповедь или поступок? // Русская лит-ра. 1998. № 2), где тот категорически отвергал приписываемую ему Б. роль «проповедника», «наставника и учителя жизни». Оба материала со своими комм. Б. включил в кн. «Эпилог к истории русской интеллигенции» и развил затронутую в ст. тему. Остро полемичными стали страницы кн., на кот. Б. сделал попытку проследить генезис «мифа о Лихачеве» «как духовном вожде русской интеллигенции, будто бы привлекшим к ней внимание вершителей судеб России и ставшим ее перед ними предстателем». Резкой критике Б. подверг «мифотворцев» - от коллег и учеников академика до властей. По мнению Б., этот миф «выгоден власти, для интеллигенции он губителен». Книга Б. породила дискуссии. С развернутым откликом выступил изв. патролог и византинист В. Лурье, где он, в целом положительно оценивая аналитику Б., вступает с ним в диалог, выдвигая свой собств. взгляд на роль Лихачева в истории русской культуры, его отношениям с властью и интеллигенцией, а также приводит свой анализ деятельности Отдела ДРЛ ИРЛИ (Григорий, иеромонах (В. М. Лурье). Когда интеллигенция ушла… а наука осталась // Русский журнал: http://byzantinorossica.org.ru/lurie_bulanin.html).

Новую волну полемики по этому же предмету вызвала объемная рец. Б. на кн. В. Г. Попова «Дмитрий Лихачев», вышедшую в серии ЖЗЛ в 2013 (Невский альм. 2014. № 3). В рец. речь идет преимущественно не о личности академика, а «о тех, кто получает дивиденды от его культа, санкционированного, внедренного и усердно поощряемого нашей “демократической” властью». К таковым Б. причисляет и автора книги. «Подменив Лихачева-ученого вечным страдальцем и бестрепетным бойцом, уклонившись от психологической интерпретации сложной и неоднозначной человеческой личности и заменив ее черно-белым плакатом, Попов-бытописатель шаг за шагом демонстрирует избыточность для людей каких бы то ни было моральных устоев».

В. Попов в комментарии, опубл. в том же номере ж-ла, расценил рец. Б. как порожденную личными разногласиями с Лихачевым, отметил недоказанность ее положений и заверил: «все, касающееся ситуации в Пушкинском Доме, написано со слов уважаемых сотрудников ПД, тесно общавшихся с Лихачевым».

Тема драматического состояния совр. науки постоянно волнует Б. В 2008 он выступил со статьей « Дух празднословия. В связи с выходом книги А. Л. Юрганова “Убить беса ”» (Русская лит-ра. 2008. № 1). Кн. Юрганова, отнесенная Б. к классу лит-ры, «оформленной как научные исследования, но по существу имитирующей их», послужила предлогом для размышлений Б. о деградации всей российской историко-филологич. науки: «Состояние науки, когда в ее недрах сочиняются книги, не предназначенные для обмена мнениями между специалистами, негодные для чтения, - такое состояние однозначно квалифицируется как смертельная болезнь». Центральная часть статьи посвящена анализу социальных, политических и культурных причин появления «научной графомании», среди которых - девальвация слова, зависимость науки от коммерции, равнодушие ко лжи, «забвение основного смысла своего существования - поиска истины», распад ученого сообщества, круговая порука и др.

Выражая протест в Открытом письме гл. ред. ж-ла «Русская лит-ра» Н. Н. Скатову, 30 ученых (г.о. из РГГУ) уподобили это выступление Б. «газетным доносам сталинского времени» (Кн. обозрение. 2008. № 24/25). Н. Н. Скатов, отвечая на «письмо 30-ти», заметил, что в нем совершенно проигнорировано содержание статьи Б., а авторы прибегли к недобросовестным подтасовкам (Русская лит-ра. 2008. № 4).

Репутацию полемиста, вступающего в бескомпромиссный спор с признанными авторитетами и школами, Б. подтвердил в 2014 публикацией ст. « Текстология древнерусской литературы: Ретроспективные заметки по методологии » (Русская лит-ра. 2014. № 1), в кот. критикует ряд изданий и их авторов «за нарушение законов текстологии и эдиционной техники». Б. возразил С. Н. Кистеров («Ортодоксальная текстология» и «зародившаяся тенденция» в изучении древнерусской книжности // Вестник «Альянс-Архео». 2014. № 5).

Б. - автор около 250 науч. работ, в т.ч. кн. « Переводы и послания Максима Грека: Неизданные тексты » (Л., 1984); « Ан­тичные традиции в древнерусской лит-ре XI–XVI вв. » (München, 1991); « Традиции и новации в интерпретации русской письменной культуры первых веков: Заметки к переводу книги С. Франклина “Письменность, общество и культура в Древней Руси (около 950–1300 гг.)” » (СПб., 2009); « Каталог памятников древнерусской письменности XI–XIV вв.: Рукописные книги » (СПб., 2014) и мн. др.

В кн. « Жанна д'Арк в России: Исторический образ между литературой и пропагандой » (М.; СПб., 2016) Б. обращается к истории восприятия образа Жанны д'Арк русской лит-рой и русской культурой XVIII–XX вв. и прослеживает отражение символического образа Орлеанской девы в русском культурном контексте.

Лауреат Гос. премии РФ 1993 (в сост. коллектива). Удостоен почетного знака Болгарской академии и наук «Проф. Марин Дринов» за исследования в обл. староболгарской лит-ры (2013).

Соч. : Полная библиография работ Б. на сайте http://bulanin.blogspot.com/.

Лит. : Трендафилов Х. Буланин Д. М. // Кирило-Методиевска енциклопедия. Т. 4. София, 2003; Пушкинский Дом: Мат-лы к истории: 1905–2005. СПб., 2005; Князев С. «Дмитрий Буланин»: признание читателей - высшая награда // У книжной полки. 2007. № 4; Интервью: Сложный образ: беседа с Дмитрием Буланиным / беседовал Т. Щукин // Вода живая. 2014. № 10.

А. Любомудров