Щёголев Павел Елисеевич

ЩЁГОЛЕВ Павел Елисеевич [5(17).4.1877, с. Верхняя Катуровка Воронежской губ. - 22.1.1931, Л-д] - историк лит-ры , пушкинист .

Родился в семье государств. крестьян. Его дед отбывал воен. службу в воен. поселениях на Кавказе. Отец, Елисей Никифорович Щ., будучи солдатским сыном, со дня рождения был зачислен в воен. ведомство, учился в школе солдатских детей, позже служил полковым писарем. После выхода закона 1856-го, освобождавшего солдатских детей от воен. службы, был снова приписан к крестьянскому сословию и в 1862 вместе с семьей вернулся на родину в Воронежскую губ., где и начал работать при мировом посреднике. Мать ― Щ. Параскева Филимоновна.

Когда семья переехала в Воронеж, мальчику шел седьмой год. Несмотря на то что семья жила бедно, отец, «знавший цену просвещения на медные деньги», в 1886 отдал сына в приготовительный класс Воронежской классич. гимназии. Но уже в 1887 тот едва не был исключен из гимназии, согласно циркуляру Министра народного просвещения, запрещавшему принимать в гимназию детей низших классов. Но Щ. как отличника оставили на учебу. Позднее он вспоминал: «Я оставался единственным крестьянским сыном в своем классе за весь гимназический период».

С детских лет пристрастился к чтению, особенно русской классич. лит-ры ― В. Жуковского, А. Пушкина, Н. Гоголя, И. Тургенева, Ф. Достоевского, Л. Толстого, «читал запойно, целиком, полные собрания». Увлекается театром, результатом чего явился его перв. лит. опыт ― рец. о театр. сезоне в Воронеже, напеч. в 1893 в ж. «Артист».

К гимназич. годам относятся и первые встречи Щ. с т.н. «поднадзорной средой», рев. кружками, деятелями социал-демокр. движения.

Не избежал в эти годы и влияния толстовства. Встреча с Л. Н. Толстым в 1894 в семье Г. А. Русанова, где он был репетитором его сына, произвела на гимназиста Щ., по его собств. словам, «поражающее впечатление, обеспечившее еще на несколько лет простор влияния толстовства». О двух встречах с писателем Щ. расскажет позже в воспоминаниях (Встречи с Толстым // Новый мир. 1928. № 9).

В 1895 закончил гимназию с серебряной медалью, кот. предоставляла ему право на поступление в высшее учебн. заведение. Поступил на санскрито-персидско-армянский разряд фак-та восточных яз. СПб. ун-та. Но «ни ориенталиста, ни языковеда из меня не вышло». Любовь к лит-ре привела к параллельным занятиям на историко-филологич. фак-те. На лекциях А. И. Веселовского по поэтике и истории сюжетов Щ. начал постигать филологич. приемы и уже со второго курса стал работать по сравнительной истории апокрифа. Итогом этой работы явилось исследование об Афродитиане Персианине, за кот. автор был удостоен золотой медали. Большое влияние на формирование науч. интересов Щ. оказали в это вр. акад. А. А. Шахматов и А. Пыпин.

К этому вр. Щ. был уже достаточно известен как автор большого числа рец. по самым разнообразным вопросам, появлявшихся г.о. в ж. «Ист. вестник». Увлеченность и работоспособность Щ. были замечены, и предполагалось оставить его при ун-те. Однако дальнейшая учеба была прервана. Обществ. события захватили Щ., он полностью отдался рев. деятельности. В 1899 принимал участие в организации крупнейшего студенч. выступления. За организацию и участие в забастовке был исключен из ун-та и 13 марта арестован, отбыл двухмесячное заключение. Летом и осенью 1899 принимал участие в агитации и организации кружка рабочих Путиловского з-да. Пропагандистская деятельность кружка была раскрыта, Щ. вновь был арестован и привлечен к жандармскому дознанию. Восьмимесячное заключение в Доме предварительного заключения сменилось на этот раз высылкой в Полтаву.

В Полтаве Щ. пробыл два года (1900–01) и вновь оказался в гуще рев. событий, что также не прошло мимо внимания царской охранки. Был сослан в Вологду и препровожден в вологодский острог, где просидел с 23 апр. по 5 авг. 1902. В Вологде пробыл до 1903. Там женился на актрисе местного драм. театра Валентине Андреевне Богуславской.

Весной 1903 получил разрешение вернуться в столицу для сдачи университетских экзаменов и после их успешной сдачи был «признан имеющим право на диплом первой степени».

В заботе о заработке в 1903–04 сотрудн. в ж. «Ист. вестник», в кот. выполнял обязанности зам. редактора и публ. рец. С 1905 работал в радикальной газ. «Наша жизнь» (позже «Товарищ»).

В 1906–07 совм. с В. Богучарским и В. Бурцевым издавал историко-рев. ж. «Былое» (1906–07, 1917–26), в 1908 - ж. «Минувшие годы». Был их ред. и издателем.

Первую русскую революцию 1905–07 встретил приветственно. С революцией были связаны его определившиеся науч. интересы, лежащие в сфере проблем русского освободительного движения. Революция же открыла ему архивохранилища, расширила творч. диапазон его исследов. интересов. Он обращается к декабристской тематике, публ. в энц. словаре Брокгауза и Ефрона очерк о декабристе Владимире Федосеевиче Раевском. Эта работа вскоре переросла в исследование о «первом декабристе» (в 1903 опубл. в ж. «Вестник Европы». № 6, затем отд. изд.: Первый декабрист Владимир Раевский. Из истории обществ. движений в России в перв. четверти XIX в . СПб., 1905; 2-е изд. ― СПб., 1906). Тогда же появл. работы Щ. о П. Каховском, С. Муравьеве-Апостоле, Ф. Шаховском, А. Корниловиче и др.

Читательский интерес вызвала кн. Щ. о А. С. Грибоедове, в кот. впервые была сформулирована идея о несомненной принадлежности поэта к движению декабристов (вперв. опубл. в 1904 в ж. «Лит. вестник» (т. VII, кн. 2); отд. изд.: А. С.Грибоедов и декабристы (По архивным мат-лам, с приложением факсимиле дела о Грибоедове, хранящегося в Гос. Архиве ). СПб., 1905).

Обществ. резонанс получил сб. мат-лов, посвящ. декабристам: « Обществ. движения в России в перв. пол. XIX в. » (СПб., 1905), подготовленный В. Семевским, В. Богучарским и Щ., куда вошли мат-лы о М. Фонвизине, Е. Оболенском и В. Штейнгеле. Изданием был введен в науч. оборот новый мат-л, обогативший ист. науку и расширивший представление как о личной жизни декабристов, так и о деятельности тайных обществ.

Работа в архиве дала Щ. возможность в 1906 опубл. уникальный памятник движения декабристов «Русскую Правду» П. Пестеля, кот. находилась до этого под строжайшим запретом. В том же году Щ. опубл. «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Радищева; и др.

Особое место в тв-ве Щ. занимает пушкинская тема. Выступивший со своими пушкиноведческими работами, Щ. являлся, по существу, первооткрывателем новых исследов. пластов ― «Поэт и тайные общества», «Пушкин и верховная власть», «Пушкин и искусство» и др. Начало пушкиниане Щ. было положено уже в исследовании о «первом декабристе» Владимире Раевском. Существенные наблюдения были сделаны им и в работе « Зеленая лампа », исследующей ранний этап творч. и обществ. деятельности Пушкина («Зеленая лампа» // Пушкин и его современники. СПб., 1908). Несомненный интерес представляет и небольшая заметка Щ. о масонской ложе «Овидий» в Кишиневе, в кот. входил Пушкин (К истории пушкинской масонской ложи // Минувшие годы. 1908. № 5–6). Пушкинская тема была развита Щ. и в его дальнейших работах, освещающих последующий этап жизни и тв-ва поэта, связанный со временем поражения декабристов и посвящ. взаимоотношениям Пушкина с центр. властью (Император Николай I и Пушкин в 1826 г . // Русская мысль. 1910. № 6; Пушкин в полит. процессе 1826–28 гг . // Пушкин и его современники. СПб., 1909. Вып. XI; и др.). К вопросу о взаимоотношениях поэта и самодержавной власти Щ. возвращается не раз, полагая, что он «один из кардинальных в биографии» поэта, т.к. «то или иное его решение немаловажно и для разрешения вопроса о политических взглядах» Пушкина (Николай I в дневнике Пушкина (Из комментариев к дневнику Пушкина) // Щеголев П. Пушкин: Иссл., статьи и мат-лы. Т. 2. Из жизни и тв-ва Пушкина. 3-е изд., испр. и доп. М.-Л., 1931).

Названные и мн. д. опубликованные Щ. исследования по этой теме составили зерно будущей кн. о поэте « Пушкин: очерки » (СПб.: Шиповник, 1912; второе изд. удостоено Пушкинской премии АН ― СПб.: Прометей, 1913; 3-е изд., испр. и доп. М.-Л., 1931). В. Брюсов в отзыве относительно присуждения премии Щ. отмечал, что сочинение заслуживает премии «благодаря обилию новых материалов, впервые опубликованных в книге, длинному ряду поправок, внесенных автором в работы его предшественников и основанных на добросовестном изучении, первоисточников и подлинных рукописей Пушкина, наконец, благодаря строго научному методу, кот. автор выставил как необходимое условие плодотворной работы и кот. сам последовательно держался в лучших частях своего труда» (День. 1913. № 284. 20 окт.).

Вскоре вышла и др. изв. работа Щ., посвящ. дуэли и смерти Пушкина (впервые в кн.: Пушкин и его современники. Вып XXV–XXVII. Пг., 1916; 2-е изд. ― Пг., 1917; 3-е изд., испр. и доп. ― М.-Л., 1928), явившаяся наиболее обстоятельным и цельным исследованием на эту тему, выводы кот. стали отправными для всего последующего пушкиноведения. Его классич. работой был по существу начат анализ дуэльной истории. Собранный им колоссальный фактич. мат-л дал возможность исследователю воссоздать картину посл. дней жизни Пушкина, продемонстрировать ряд четких и выразительных зарисовок-характеристик осн. действующих лиц и осветить мн. неясные обстоятельства истории дуэли. Мат-л, подвергнутый тонкому и умелому анализу, дает и сегодня основания расценивать труд Щ. как непревзойденный, кот. раскрывает всю глубину трагедии поэта. Эрудиция и исключительно умелое владение методом воспроизведения прошлого позволили Щ. создать выдающийся труд, в кот. обобщен и объективно научно освещен важный момент прошлого нац. культуры. Отд. изд. кн. « Дуэль и смерть Пушкина » вышла в 1928, переизд. М. Цявловским в 1936 в серии «Жизнь замечательных людей» (в сокращ. варианте).

Занимаясь пушкинской тематикой, Щ. придавал важное значение исследованию вопроса об окружении Пушкина. Первым очерком на эту тему явилась публикация статьи о «негоцианке молодой» Амалии Ризнич (Вестник Европы. 1904. № 1), изыскания о M. H. Волконской-Раевской и ее месте в жизни и поэзии поэта (Из разысканий в области биографии и текста Пушкина // Пушкин и его современники. СПб., 1911. Вып. XIV; в 1912 переизд. под загл. «Утаенная любовь» // Пушкин: Очерки. СПб., 1912), а также работы, посвящ. А. М. Горчакову, лицейскому другу Пушкина, графу М. С. Воронцову, и др.

Специальной темой исследования Щ. являлась тема «Пушкин и искусство». Так, публикуя в 1928 найденную лицейскую поэму «Монах», Щ. отмечал, что «особое место в ряду источников поэмы занимают картины. Ни в каком другом произведении Пушкин не упоминает сразу столько имен художников», что все картины этих художников «были перед глазами молодого Пушкина» и что специалистам следовало бы остановиться на изучении этого источника тв-ва поэта (Из жизни и тв-ва Пушкина . М.-Л., 1931).

Наряду с пушкинианой в поле зрения Щ. и его лит. штудий были и др. интересы, в т.ч. он уделял большое внимание вопросам истории русской лит-ры XIX в. Так, на первых порах, тщательно изучив в Полтаве во время ссылки семейный архив Гоголя, он выступил в печ. с публикациями, представив на суд читателей любопытные соображения об изучении домашней среды, детства и юности писателя, сопровождая все это привычными для него рассуждениями о психологич. особенностях Гоголя. К сожалению, работа не была продолжена. В 1903 в энц. словаре Брокгауза и Ефрона Щ. поместил ряд биогр. очерков, посвящ. писателям П. Шаликову, С. Шашкову, Н. Шелгунову, В. Шенроку, А. Хомякову, М. Чулкову, Е. Чирикову. В ж-лах он публ. статьи о А. Пыпине, Н. Некрасове, А. Чехове. Кроме того, он изд. сатирич. роман И. Мятлева «Сенсация и замечания госпожи Курдюмовой за границей» (Т. I–II. СПб., 1907), редактировал Собр. соч. С. Аксакова (Т. I–IV. СПб., 1912–13), изд. дневник его дочери, В. С. Аксаковой (СПб., 1913). В 1929 Щ. опубл. « Книгу о Лермонтове » (Л., 1929, вып. 1–2; при участии В. А. Мануйлова), результат науч. исследования биогр. мат-лов о др. великом русском поэте. «Книга о Лермонтове» явилась примером того, как на том этапе закладывались и отрабатывались методы сов. источниковедения, основание докум. монтажа как биографич. жанра.

Рев. события 1917-го не оставили Щ. в стороне. С марта 1917 он стал членом учрежденной Временным правительством Чрезвычайной следственной комиссии по расследованию преступлений бывшей царской администрации. Назначен председателем Особой комиссии для расследования деятельности департамента полиции, получив тем самым возможность проникнуть в тайны охранного отд. Перед комиссией прошли такие изв. фигуры последнего царствования, как фрейлина Вырубова, премьер-министр Горемыкин, директор департамента полиции Белецкий, Золотарев, последний министр внутренних дел Протопопов. Сохранившиеся архивные документы говорят об актив. работе в комиссии самого Щ.

Как исследователь Щ. получил богатый мат-л, что дало ему возможность впоследствии выполнить изд.: « Падение царского режима » (М.-Л., 1924–27. Т. 1–7; 2-е изд., испр. М.-Л., 1926. Т. 1), в 1924 опубл. ст. « В. И. Ленин на допросе в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства » (Труд. 1924. № 22. 7 нояб.), создать др. работы. Видное место в его тв-ве стала занимать тема функционирования органов полит. сыска в кон. XIX - нач. XX вв., провокация как метод борьбы царизма с рев. движением. Опыт исследователя, эрудиция и знание архивных мат-лов дали возможность сов. гос. органам привлекать Щ. в кач-ве эксперта по целому ряду полит. процессов, разоблачавших бывших деятелей царской охранки. Вполне естественно, что с этой темой была связана и другая ― история царской тюрьмы (Из летописей Шлиссельбургской крепости (1835 г.) // Былое. 1906; перепеч. с доп.: Былое. 1921. № 6), кот. Щ. рассматривал как часть общей проблемы борьбы самодержавия с рев. движением.

Октябрьскую революцию Щ. встретил с энтузиазмом, принимал актив. участие в становлении сов. архивного дела. Много сил было вложено им в организацию будущего Пг. историко-рев. архива, кот. был создан в сер. 1918-го.

8 дек. 1917 Совет Юрьевского ун-та по представлению историко-филолог. фак-та утвердил Щ. в степени почетного доктора русской словесности, 26 янв. 1918 ему был вручен соответствующий диплом (ИМЛИ, ф. 28, оп. 1, д. 3, л. 1–2).

С момента создания системы истпартов вся работа беспартийного Щ. была тесно связана с деятельностью петроградского бюро. Он принимал актив. участие в решении орг. вопросов, выработке общих принципов работы исследовательских ин-тов, музеев, архивов, издании агитационной лит-ры и т.д. Важным этапом работы Щ. считал составление и издание биогр. словаря деятелей рев. движения.

Параллельно исследователь вел напряженную работу по организации сов. музейного дела. Так, в весенние дни 1917 Щ. выступил инициатором создания Общества Дома-музея памяти борцов за свободу. В мае 1919 группа инициаторов, в кот. входили А. Луначарский, М. Горький, В. Фигнер, Щ. и др., выступила с инициативой создания Музея Революции, кот. стал бы первым музеем историко-рев. типа не только в нашей стране, но и за рубежом. В дек. музей уже начал свою работу (ныне Гос. музей полит. истории России).

С 1920 Щ. перенес свою редакционно-издат. деятельность г.о. в Гос. изд-во (Госиздат), где был начат выпуск книжек популярной «Историко-рев. биб-ки», включавшей биографич. очерки русских революционеров ― декабристов, шестидесятников, народников, социал-демократов. В 1920–22 под его ред. вышло в свет 14 выпусков, посвящ. А. Радищеву, Н. Рысакову, П. Кропоткину, рев. эмиграции 70–80-х, В. Засулич, Н. Морозову, Г. Лопатину, шлиссельбургским узникам, П. Каховскому, восстанию Семеновского полка в 1820 и мн. др. Здесь же им была проделана работа по изданию и комм. мат-лов кружка М. Буташевича-Петрашевского (Петрашевцы в воспоминаниях современников: сб. мат-лов / ред. и сост. П. Щеголев. М.-Л., 1926–28. Т. 1–3.). В серии «Биб-ка мемуаров» под его ред. были изд. воспоминания Н. Шелгунова, М. Волконской, Л. Волкенштейн. Осуществил ряд публикаций в серии «Из белых мемуаров».

Особо следует остановиться на участии Щ. в подготовке перв. сов. ПСС Пушкина, академич. 15-томн. изд., основанного на всех рукописных и печатных первоисточниках, с включением всех черновых вариантов. Это изд. было осуществлено лишь через десять лет. Но одновременно было решено подготовить шеститомное предварительное изд., кот. и было поручено изд-ву «Красная нива», Щ. был включен в состав редколл. и являлся ред. третьего и четвертого томов. Возглавил редколлегию А. Луначарский. Щ. была проделана большая работа над текстами «Руслан и Людмила», «Кавказский пленник», «Цыганы», «Братья-разбойники», «Бахчисарайский фонтан», «Полтава», «Медный всадник», «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы», «Каменный гость». Он ред. «Историю Пугачевского бунта», составив подробные прим., сноски. Им отредактирован раздел рассказов и анекдотов.

Актив. участие принимал Щ. в работе Пушкинского Дома, с момента организации кот. и во все последующее время являлся одним из пост. и наиболее деятельных сотрудников. Особое кач-во Щ. как серьезного и тонкого ценителя ист. источника определило и его деятельность по сохранению пушкинских док-тов. Именно в первые годы сов. власти началась его актив. деятельность по собиранию и спасению мн. уникальных памятников русской лит-ры. Достаточно в этой связи упомянуть лишь один факт. Осенью 1919 им был спасен т.н. лопасненский архив Пушкина и семьи Пушкиных. В числе мат-лов этого архива оказались записи Пушкина к «Истории Петра Великого», «20 тетрадей, написанных рукою Пушкина», тетрадь Камчатских дел, письма поэта, выписки из его рукописей, различные прозаич. наброски (ИМЛИ, ф. 28, оп. 2, д. 194). Щ. также был приглашен для редактирования бумаг хозяйственного содержания (счета, более 60 писем к поэту и т.д.). Смерть помешала довести эту работу до конца.

Щ. много лет стоял во главе Драмсоюза. Особое место в его творч. биографии занимала работа по созданию ист. пьес, киносценариев и др. В большей части эта работа проходила в содружестве с А. Н. Толстым в сер. 1920-х. Так, ими была напис. пьеса « Заговор императрицы » (в 1924 опубл. фрагмент будущей пьесы (Жизнь искусства, 1925. № 53), полностью изд. впервые на будущий год в Берлине; 1-е изд. в СССР ― Л., 1926). Толстой сформулировал подход к освещению этой темы след. образом: «Революцию одним “нутром” не понять и не охватить. Время начать изучать революцию ― художнику стать историком и мыслителем. Задача огромная... на ней много народа сорвется, быть может, ― но другой задачи у нас и быть не может, когда перед глазами, перед лицом ― громада революции, застилающая небо» (Толстой А. ПСС: В 15 т. М., 1949. Т. 13).

Совм. работа Щ. и Толстого в обл. историко-рев. драматургии вылилась и в написание в кон. 1925 драматич. поэмы « Полина Гебль », приуроченной к 100-летней годовщине восстания декабристов и посвящ. перипетиям любви декабриста Ивана Анненкова и француженки Полины Гебль (Новая Россия. 1926. № 1). Этой дате был посвящен целый ряд произведений, свидетельствующих о стремлении авторов (литераторов и историков) осмыслить движение декабристов с позиций рев. эпохи, в т.ч. и кн. самого Щ. « Декабристы » (М.-Л., 1926). Пьеса замышлялась как муз. драма, что нашло отражение и в ее стилистике: речь ритмическая, музыкальная, много хоровых и танцевальных сцен. И хотя сценич. воплощения она не получила, на ее основе был написан киносценарий (на этот раз уже одним Щ.), но потом оба автора вернулись к совм. работе над данной темой, на этот раз уже над оперным либретто на муз. Ю. Шапорина. Эта работа не привела к положительному результату. В 1934 композитор окончательно отказался от работы по данному либретто и возвратился к работе над оперой значительно позже, автором нового либретто выступил Вс. Рождественский.

Вместе с Толстым архивист Щ. изготовил фальсифицированный « Дневник Вырубовой », кот. печ. в ж-ле «Минувшие дни». Когда о сов. публикации стало известно на Западе, Вырубова, жившая в Финляндии, выступила с опровержением. В связи с фальсификацией было принято решение ЦК ВКП(б) о закрытии ж. «Минувшие дни». В. Козлов: «Вся совокупность элементов “прикрытия” фальсификации, богатейший фактический материал говорят о том, что перо фальсификатора находилось в руках историка-профессионала, не только прекрасно ориентировавшегося в фактах и исторических источниках рубежа двух столетий, но и владевшего соответствующими профессиональными навыками. Уже первые критические выступления намекали на фамилию известного литературоведа и историка, археографа и библиографа П. Е. Щёголева. В этом трудно усомниться и сейчас, хотя документальных подтверждений этой догадки до сих пор обнаружить не удалось». Между тем фактический мат-л, изложенный в «Дневнике», не подлежит сомнению. Щ. как член ЧСК был свидетелем допроса фрейлины Вырубовой, потому «Дневник» нередко рассматривают как достоверную ист. работу, выполненную в романизированной форме и под псевд.

По некот. данным, тем же авторским коллективом готовилась и вторая часть фальсифицированных док-тов об императорском дворе - « Дневник Распутина ». Однако слухи об изготовлении подделки просочились и «дневник» не был опубл. В кн. историка Э. Радзинского этот эпизод описывается след. образом: «И в 1927 году, когда праздновалась десятая годовщина падения царского режима, мощная идеологическая кампания по дискредитации царизма не смогла обойтись без Щёголева и “красного графа” (и они - без неё). Это был типичный социальный заказ: Щёголев предоставил материалы, Толстой написал - так появился лжевырубовский дневник. И огромный его успех, видимо, подсказал новую работу - “Дневник Распутина” должен был стать продолжением “Дневника Вырубовой”. Однако благодаря общительному “красному графу” история фальшивки перестала быть тайной, так что об издании “продолжения” нечего было и думать».

Перв. попытка сотрудничества Щ. с кино относится к 1919, когда он ведет переговоры о написании сценария фильма «Декабристы». Первым завершенным замыслом в кино явилось написание им совм. с О. Форш сценария, кот. был выпущен на экраны страны 15 февр. 1924. В основе сюжета кинофильма лежит трагич. история таинственного узника, проведшего в крепости более 20 лет без суда и следствия. На основе архивных данных в сценарии нашли свое отражение рев. деятельность поручика Мих. Бейдемана (впервые к этой теме Щ. обратился в 1919, опубликовав в ж. «Былое» (№ 14) исследование « Таинственный узник. Глава из книги об Алексеевском равелине »), его агитация среди однополчан, отъезд из России, связь с Герценом, работа в Лондонской типографии и, наконец, попытка нелегально вернуться на родину, арест, а также картины бесчеловечного обращения с арестантами в Петропавловской крепости. Фильм был продан за границу, где также имел большой успех.

Первый успех окрылил Щ., и в следующем году, по предложению А. В. Луначарского и студии «Севзапкино», он напис. сценарий нового фильма « Степан Халтурин ». В этом же году по заданию Лен. истпарта Щ. написал сценарий, посвящ. 20-летней годовщине событий 9 янв. 1905-го. И наконец, в 1927 Щ. пишет сценарий « Декабристы ». Несмотря на очевидные просчеты, фильм имел большой успех у зрителей. О масштабности работы Щ. в кино говорят и его оставшиеся незавершенными творч. замыслы. В их ряду стоят сценарии фильмов «Южная трагедия» (посвящ. восстанию Черниговского полка), «Медный всадник», «Мирович», «Княжна Тараканова», «Жизнь и смерть Пушкина» и мн. др.

Щ. скончался скоропостижно, не завершив многого из задуманного. Сохранившиеся в его архиве мат-лы говорят о нереализованных замыслах по всем вопросам рев. движения в России XIX–XX вв., а также русской лит-ры и культуры. Так, он предполагал издать сб. литературоведческих работ, посвящ. болдинскому периоду тв-ва Пушкина. В этом же ряду стоит и замысел следующей кн. «Пушкин в семейных воспоминаниях и семейной переписке». Вся эта переписка была просмотрена Щ. по подлинникам. Он намеревался написать работы «Пушкин в оценке графа А. X. Бенкендорфа», «Пушкин при дворе», готовил для первого сов. ПСС поэта ст. «Пушкин в театре». Не успел Щ. вернуться к работе по редактированию ПСС М. Лермонтова и С. Аксакова. Собирался издать сб. «Былое литературы» (в двух вып.), где были бы собраны мат-лы по истории жизни и тв-ва русских писателей XIX–XX вв., с публикацией неизданных текстов и писем.

Изв. сов. литературовед, пушкинист Н. Измайлов писал о Щ.: «Трудно найти человека более интересного, но и более противоречивого...» (Измайлов Н. Воспоминания о Пушкинском Доме (1918–28) // Русская лит-ра. 1981. № 1).

Соч.: Сказание Афродитиана. Вып. I и II. СПб., 1899, 1900; То же // Известиях отделения русского языка и словесности Императорской АН. СПб., 1899. Кн. 1 и 4; Первый декабрист Владимир Раевский. Из истории общественного движения перв. четверти XIX в. 2-е изд. СПб., 1906; А. С. Грибоедов и декабристы (по архивным материалам). СПб., 1905; Пушкин: очерки. СПб., 1912; Исторические этюды. СПб., 1913; Дуэль и смерть Пушкина. Пг., 1916 (1928); П. Г. Каховский. Пг., 1919; Декабристы. Л., 1926; Отречение Николая II. Сб. воспоминаний. Л., 1927; Пушкин и мужики. Л., 1928; Пушкин: исследования, статьи, мат-лы. Л., 1928.

Лит.: Емельянов Ю. П. Е. Щеголев - историк и литературовед // Щеголев П. Первенцы русской свободы. М., 1987.

Ю. Емельянов