Ефремов Иван Антонович

ЕФРЕ́МОВ Иван Антонович [9(22).6.1907, пос. Вырица под СПб. - 5.10.1972, М.; похоронен на Комаровском кладб.] - прозаик, публицист, критик, философ-футуролог.

Отец Е.- солдат лейб-гвардеец из за­волжских крестьян, ставший крупным лесо­торговцем, имел прекрасную биб-ку. Ра­но научившийся читать, Е. с 6 лет увлекся ро­манами Ж. Верна, кн. о путешестви­ях. Из-за болезни младшего брата Е. семья переехала в г. Бердянск; вскоре родители ра­зошлись. В годы революции Е. становится вос­питанником красноармейской автороты, проходит с ней по дорогам Гражданской вой­ны до Перекопа. После этого возвращается в Пг., работает (чернорабочим, под­ручным шофера и др.) и учится в 6-й единой трудовой школе. Уже в это время Е. знакомит­ся с рядом ученых, получает возможность пользоваться крупными науч. библиотеками. Особую роль в его судьбе сыграл знамени­тый зоолог и палеонтолог - акад. П. Сушкин, распорядившийся поставить стол для юного энтузиаста науки в своем ра­бочем кабинете. Но в геологическом музее, кот. он заведовал, не нашлось лишнего «пайка», и Е., сдав экзамены за Мореходные классы, уезжает служить на Тихий океан, а затем перебирается на Каспийское море. Через некоторое время Сушкину все-таки удается выхлопотать ставку для любимого ученика. Е. работает препарато­ром в музее, посещает лекции в ун-те и ездит в многочисленные палеонтологич. экс­педиции - на север России, Урал, в Закавка­зье, Ср. Азию, Казахстан, Киргизию.

В 20 лет Е. публикует свою перв. науч. работу, через неск. лет их насчитывают­ся уже десятки. С 1929 Е. принимает самое активное участие и в геологич. исследо­ваниях, совершает ряд открытий. Расширяет­ся «география» его экспедиций - Сибирь, Якутия, Монголия, пустыня Гоби... В 1935 Е. оканчивает (экстерном, как и школу) геоло­го-разведочный фак-т Горного ин-та. В 1940 получает степень доктора биологических на­ук. Имя Е.-ученого приобретает все большую известность.

После тяжелой болезни с 1942 Е. оказы­вается надолго прикованным к постели. Че­ловек неукротимой энергии, он находит ей выход в создании цикла своих перв. при­ключ. и науч.-фантастич. но­велл, кот. объединяет названием « Рас­сказы о необыкновенном ». Это были « Эллинский секрет», «Олгой-Хорхой», «Озеро Горных Духов » (в первых изд.- « Дены-Дерь » или « Тайна горного озера ») и др. До кон. 1944 к ним прибавились « Бухта Радужных Струй», «Обсервато­рия Нур-и-Дешт », « Тень минувшего», «Атолл Факаофо » (перв. название - « Телевизор капитана Ганешина »). С 1944 эти рассказы начинают публ. в «Но­вом мире», «Технике - молодежи», а также в воен. ж-лах «Красноармеец» и «Красно­флотец». Вскоре выходят отд. сб., на­званные по одноименным рассказам: « Встреча над Тускаророй » (1944), « Бе­лый Рог » (1945; сам рассказ в первой публ. назывался « Ак-Мюнгуз »), « Алмазная тру­ба » (1946), а также озаглавленные по числу вошедших в них произведений « Пять рум­бов » (1944) и « Семь румбов » (1945).

Одним из перв. высоко оценил лит. де­бют Е. уже тяжелобольной А. Толстой - за «правдоподобие необычайного» и необык­новенно «изящный и холодный стиль» (под «холодностью» имелись в виду краткость и науч. точность изображаемого). Эта точка соприкосновения не случайна. В дальнейшем Е. будет продолжать традиции именно тол­стовского детектива и науч. фантастики: мас­терски построенный увлекательный сюжет, основанный на разработке новых науч. идей, актуальная социально-философская пробле­матика, положенная в его основу, язык, соче­тающий науч. четкость и изобразительное мастерство, наконец, яркие и своеобразные характеры, как реалистические - современ­ников, так и построенные по принципу экс­траполяции образы героев из будущего или прошлого. Доброжелательное отношение чи­тателей и критики к перв. публикациям Е. было всеобщим; особенно привлекало соче­тание ошеломляющих науч. гипотез с увлека­тельными, часто драматически напряженны­ми сюжетами. К нач. 1950-х рассказы Е. были переведены на английский, француз­ский, немецкий, польский, румынский, чеш­ский, венгерский, болгарский яз., а также на мн. яз. народов СССР. Не только науч. труды, но и худож. произведения Е. стремительно приобретали мировую известность.

Вскоре к 13 рассказам, опубл. в 1944–45, прибавляется написанная в эти же годы, но опубл. позднее ист. дилогия « Великая Дуга » (повести « На краю Ойкумены », 1949, и « Путешествие Баурджеда », 1953, посвященные временам Древнего Египта и античной Греции), перв. «космические повести» (« Звездные ко­рабли », 1947, « СоrSerpentis », 1959, в последующих публ. - « Сердце Змеи »), а также увлекательный путевой дневник « До­рога Ветров » (1956). Е. не оставляет и жанр рассказа - « Адское пламя » (напи­сан в 1948, опубл. в 1954), « Юрта Воро­на » и « Афанеор, дочь Ахархеллена » (оба - 1960).

Самый большой успех выпал на долю первого науч.-фантаст. романа Е. о человечестве XXX в. - коммунистической уто­пии « Туманность Андромеды ». Его появ­ление (1957) совпало с запуском перв. сов. спутника Земли. Произведение ста­ло известно во всем мире, вызвало огромное количество откликов - от науч. статей и дис. до многочисленных читательских писем.

Человек воистину энциклопедич. знаний (не только по геологии и палеонтоло­гии, но и философии, которой Е. очень серь­езно занимался с 1920-х, а также по исто­рии, медицине, ботанике, зоологии, астроно­мии, космонавтике), он не был в лит-ре толь­ко представителем «социологической науч. фантастики», как утверждается в ряде работ. В одном из посл. интервью, опублико­ванном уже после смерти писателя (Лит. обо­зрение. 1977. № 4), Е. говорил о высшем типе разума, охватывающем всече­ловеческий фонд знаний. Проникновение в глубинные закономерности развития при­роды и об-ва дает носителям такого ра­зума феномен предчувствия и предвидения. К этому следует добавить и дар футуролога. Е. говорил не о себе, но именно этими качест­вами обладал он сам. Общеизвестно, что ге­ологи нашли в Якутии богатое месторожде­ние алмазов именно там, где происходило действие рассказа «Алмазная труба». На Алтае было открыто ртутное месторожде­ние, предсказанное в «Озере Горных Ду­хов». Ефремовская фантастика стала реаль­ностью, когда на Урале, в Башкирии нашли Капову пещеру с древними рисунками афри­канских животных. Изобретатель гологра­фии Ю. Денисюк подчеркивал, что идею своего открытия он почерпнул в рассказе Е. «Тень минувшего». Возможности ефремовского моделирования будущего еще не по­стигнуты не только в сфере науки и техники, но и в областях социологии, экономики, пси­хологии, биологии, эстетики.

Посл. период жизни и тв-ва Е. оказался для него очень нелегким - огром­ной работы потребовали три романа, катаст­рофически ухудшалось здоровье. Вдобавок, чем больше росла популярность Е.-писателя, тем чаще подвергалась критике худож. сто­рона его произведений. К последним начали предъявлять требования с позиций жизнеподобного реализма и его социально-психоло­гич. жанров, не учитывая различных мо­дификаций романтических форм в совр. ис­кусстве, а также собственно ефремовских приемов условности.

В кон. 1962 Е. завершил роман « Лез­вие бритвы » (1963). В увлекательном при­ключенческом сюжете с элементами детекти­ва раскрываются представления о нереали­зованных возможностях, заложенных приро­дой в человеке, нераскрытых могучих силах, пробуждение которых (путем соответствую­щего воспитания и тренировки) может изме­нить лицо мира. Особое место в романе за­нимает концепция красоты как высшей целе­сообразности природы и размышления о за­дачах подлинного искусства.

В это же время Е. работает над новым ко­смическим сюжетом. По первоначальному замыслу это должна быть повесть «Долгая за­ря» - о путешествии землян на отдаленную планету в созвездии Рыси, где социальное развитие - при сравнительно высоком уров­не техники - привело к олигархии фашист­ского типа. В окончательном виде этот замы­сел воплотился в роман-предупреждение, ан­тиутопию « Час Быка », который явился про­должением «Туманности Андромеды» как по сюжету, проблематике, так и по поэтической образности. Если в первом космическом ро­мане Е. воплотил свои представления о выс­шем типе гуманистической цивилизации, то «Час Быка» (отнюдь не отменяя написан­ного ранее) показал, как зло, запрограмми­рованное в прошлом, во многом деформиру­ет будущее. Роман писался в годы, когда бы­ла «заморожена» недолгая «оттепель», сме­нившись годами стагнации, а мир все больше сотрясали предчувствия ядерного и экологи­ческого апокалипсиса. Е. предупреждал о не­допустимости бездумного уничтожении при­роды планеты.

В романе шла речь о бесчеловеч­ном устройстве об-ва, в кот. ни во что не ставилась человеческая жизнь, где правили ложь и бездарные властители. Ситу­ация оказалась узнаваемой. Как и следовало ожидать, законченный в 1968 и успевший прорваться в печать (1968 - «Техника - мо­лодежи», 1969 - «Молодая гвардия», 1970 - отд. изд. в сокращ.), роман был подвергнут негласному запрету: исчез из библиотек, библ. справочников, из работ о науч. фантастике, не вошел в первое СС пи­сателя. Лишь в официальном некрологе «Час Быка» был мельком упомянут в перечисле­нии. Впрочем, и смерть не спасла Е. - не про­шло и месяца, по непонятным до сих пор причинам был произведен обыск (Измайлов А. Туманность // Нева. 1990. № 5). По др. данным Е. умер на другой день после обыска - не выдержало сердце (Ба­ша В. Странник из Туманности Андромеды // Мир новостей. 1997. № 47; 24 часа. 1997. № 52). Была прекращена подписка на уже объявленное 5-томное СС; имя Е. уби­рали даже из науч. докладов, не имеющих отношения к лит-ре. Вокруг Е. создавали ва­куум. В этих условиях появился его последний роман « Таис Афинская » (журнальная пуб­ликация, начавшаяся в посл. месяцы его жизни - «Молодая гвардия», 1972; отд. изд. - 1973, уже посмертно). Роман предстал как своего рода мост от прекрасного в про­шлом к прекрасному будущему. Е. пи­сал о неизведанных и неизмеренных возмож­ностях человека не только в труде, мыслях и поступках, но и в любви.

«Залповый выброс» изданий романа «Час Быка» начался на рубеже 1980–90-х - 5 изд. только в М., а также в Ашхабаде, Воронеже, Горьком, Омске, Петрозаводске, Свердловске, Челябинске и др. городах. Но этого Е. уже не увидел.

Мн. интересные замыслы Е. остались не­завершенными. Была давно задумана и уже «выношена» повесть о Руси XIII в. « Дети Росы ». О картинах отравления ноосферы и пу­тях ее очищения должен был повествовать роман « Чаша отравы ». Маленькая повесть ободном из ключевых эпизодов русско-япон­ской войны - о бое броненосца «Ретвизан» с японской эскадрой - отразила бы размыш­ления Е., вызванные пребыванием на Тихом океане. Название автобиографич. по­вести « Последние зубцы » воплотило дважды трагич. образ - цепи далеких гор на го­ризонте, кот. уже не суждено было уви­деть, и посл. зубцы на кардиограмме...

Соч.: На пу­ти к роману «Туманность Андромеды» // Вопросы лит-ры. 1961. № 4; Наклонный горизонт: Заметки о будущем лит-ры // Вопросы лит-ры. 1968. № 8; Как создавался «Час Быка» // Молодая гвардия. 1969. № 5; Космос и палеонтология // Науч. фантастика. М., 1972. Вып. 12; Хорошего в человеке много: инт. // Фантастика-77. Л., 1977; Не опускать крылья! // На суше и на мо­ре. М., 1982; СС: в 5 т. М., 1986; Наука и науч. фантастика // Румбы фантастики-89. М., 1990; СС: в 6 т. М., 1992.

Лит.: Брандис Е., Дмитревский В. Через горы време­ни: Очерк тв-ва И. А. Ефремова. Л., 1963; Званце­ва Е. Науч.-фантастич. худож. проза И. Ефремова. Автореферат канд. дис. Л., 1968; Мат-лы к творч. биографии И. Ефремова // Вопросы лит-ры. 1978. № 2; Багаев А. Мат-лы к библиографии И. Ефре­мова // Поиск-80. Свердловск, 1980; Бритиков А. Целе­сообразность красоты в эстетике И. Ефремова // Творч. взгляды сов. писателей. Л., 1981; Шали­мов А. Дар Ветер среди нас: к лит. портрету И. А. Еф­ремова // О детской лит-ре. Л., 1985. Вып. 20; Чудинов П. И. А. Ефремов. 1907–72 // Науч.-биографич. серия. М., 1987; Писатель-фантаст И. Ефремов: К 80-летию со дня рождения. М., 1987; Гангули С. Науч.-худож. фантастика И. Ефре­мова: Автореферат канд. дис. М., 1988; Шехтман М. Стругацкие contra Ефремов // Критика в худож. тексте. Душанбе, 1990; Севастьянов В. Школа Ефремо­ва: в 24 т. Т. 8. Кн. 1. M., 1993 (Б-ка фантастики).

К. Бикбулатова