Егунов Андрей Николаевич

ЕГУНО́В Андрей Николаевич (псевд. Андрей Николев) [14(26).9.1895, Ашхабад - 3.10.1968, Л-д, похоронен на Северном кладб.] - поэт, проза­ик, переводчик, литературовед.

Родился в семье кадрового военного, род отца происходил из небогатых служилых дворян Ярославля. С 1903 отец служил в Кронштадте, в 1904 семья переехала в СПб., кот. и стал родным городом: «...Лучше всякого Парижа город, город мне родной», - писал Е. в поэме « Беспредмет­ная юность ».

Учась в Тенишевском училище, Е. в соавт. с товарищем по классу написал шут­ливую поэму « Филомела », пародирующую поэзию А. Сумарокова. По окончании Тенишевского училища в 1913 поступил на классическое отд. ист.-филол. фак-та СПб. ун-та. Закончив в 1918 клас­сическое отд., учился на славяно-рус­ском отд., слушал курсы на романо-германском отд. В 1919 окончил ун-т, работал в Академии истории материаль­ной культуры науч. сотрудником, был одним из организаторов рабфака при Горном ин-те, преподавал русский и иностранные яз. в учебных заведениях Пг.-Л-да, в Лен. ун-те работал старшим препо­давателем по кафедре классической филоло­гии. В 1931 преподавал в Военно-морском инженерном училище им. Ф. Э. Дзержинско­го, руководил там и английским чтением кур­сантов, особенно во время учебного плавания летом 1932 в Швецию.

Входил в переводческий кружок филологов-классиков АБДЕМ (А. Болдырев, А. Доватур, А. Миханков и Э. Визель), участвовал в колл. переводах «Законов» Платона и античных романов - «Эфиопики» Гелидора и «Левкиппы и Клитофонта» Ахилла Татия.

Поэзия и проза Е., публиковавшиеся под псевд. Андрей Николев, по большей части не сохр.

Перв. публ. - в 1923: вст. ста­тьи, прим., переводы в двух томах в «Полном собр. творений» Платона. Е. соединял в себе эрудицию ученого, мастерство пере­водчика, дарование поэта и прозаика. В 1929–32 напис. первые стих., вошед­шие в сб. « Елисейские радости », законче­ны перв. ред. поэмы « Беспредметная юность », несохранившийся роман « Васи­лий остров » и роман « По ту сторону Ту­лы ».

В 1932 изд. роман Гелиодора «Эфиопика», Е. перевел в нем 3-ю и 9-ю книги, написал вст. статью « Греческий ро­ман и Гелиодор », редактировал текст и подготовил прим. Перевел 3-ю и 6-ю книги в романе Ахилла Татия Александрий­ского «Левкиппа и Клитофонт».

Античностью пронизана и оригинальная проза Е. Название романа «По ту сторону Тулы» перекликается с романом Антония Ди­огена «Необыкновенные приключения по ту сторону Фуле». В самом тексте романа по­стоянны лит.-ист. ассоциации, на перв. странице возникают собаки Фин­гал и Оссиан, затем герой думает о Муции Сцеволе, в речах героев возникают и Нерон, и обед в Древнем Риме, и гнев Ахиллеса. Сю­жет не слишком напряжен, зато повествова­ние наполнено абзацами, а порой и целыми страницами ист. реминисценций, здесь и Л. Толстой, и архитектор Штакеншнейдер, и Николай I.

Жанр романа сам автор определил как «советскую пастораль». Перед нами по су­ществу своеобразный эпатаж, выполненный в ракурсе лит. игры, включающей намеки на потаенный смысл реальной действительнос­ти, критику того быта, который прини­жает достоинство личности. Среди персона­жей романа - и кооператор, и выпускник по­литехнического ин-та, и сельские учительни­цы, и юные девушки, и пенсионеры. Строки прозы образно насыщены, подобно стихо­творному тексту, психологически аналогич­ны, не без оттенка иронии: «Струны напева­ют вальс „На сопках Маньчжурии” и своим рыданием, как гипнозом, забирают пылкую, отзывчивую молодежь под свое влияние» («По ту сторону Тулы»). Звучат и песни: «Где мы с миленьким стояли, / Снег протаял до земли, / Где мы с милым целовались, / Там цветочки расцвели» (Там же). Много­кратны конкретные среднерусские пейзажи: «Кругом в самом деле была зеленая даль под просторным небом. На пустых полях паслись медлительные стада. Телега тряслась ровно». Но и на этом фоне возника­ют античные образы, напр., в раздумье героя о тексте его будущей повести: «В рим­ском Колизее у Федора разыгрывается ро­ман с Аннунциатой. Она - сплошь пламень, сплошь исступление» (Там же).

Роман был напис. в сент. 1929 - марте 1930. О романе «По ту сторону Тулы» отзыв в печ. появил­ся отрицательный (см.: Книга строителям со­циализма. 1931. № 12–13). Существуют сведения, что тираж романа был конфиско­ван.

«По ту сторону Тулы» позднее переиздан в вып. А ж-ла «Русская проза» (СПб., 2011). «Роман Н. “По ту сторону Тулы”, вместе с романами Константина Вагинова (близкого Н. наряду с Михаилом Кузминым и лично, и литературно) - яснейший пример этой общей петербургской тенденции. Жанровый подзаголовок романа, рукой автора вписанный в один из книжных экземпляров, - “советская пастораль”; внешний сюжет - трехдневный визит петергофского (это важно - не из Ленинграда, а из еще не переименованного ленинградского пригорода, пограничья, как бы из еще Ленинграда, но уже не Петербурга, или наоборот) молодого человека, стихотворца и специалиста по древнеисландской литературе, а в миру “пишбарышни”, в тульскую деревню неподалеку от Ясной Поляны, где инженерствует, ища какую-то руду, некий друг Федор, с кот. героя связывает дурашливо-чувственное, с античным оттенком товарищество. Попытка пасторали, попытка счастья, попытка игры и дурачества в неизведанной, вновь населяемой стране (ведь Тула это не только славный самоварами и пряниками губернский город, но и баснословное королевство северных саг - королевство на самом краю земли, за кот. уже нет ничего - лишь мрак необитаемого, неодушевленного мира). Роман необыкновенно тонко и хорошо написан, прослоен остроумно примененными цитатами и отсылками, прямыми и скрытыми, населен доброкачественными в своей ненавязчивой анекдотичности персонажами, будучи беззлобной и точной пародией на повествовательные модели XIX века, оснащен до сих пор вполне современными конструктивными приемами и вообще сулит всяческие радости читателю, способному получать удовольствие от текста как такового. Единственное, чего роману несколько не хватает, так это если не взрывов, то хотя бы каких-то сгущений за его ровной и связной тканью. Пусть за дурачествами, анекдотами и полусерьезными отступлениями и слышится постоянным вторым планом примиренное с собою отчаяние, но у этого отчаяния почти нет структуры - ни подъемов, ни падений, ни конфликтов, ни разрешений. В этом смысле романы Вагинова <…> превосходят николевскую “пастораль” постоянным, хоть тоже не слишком интенсивным движением затекстовых волн. “По ту сторону Тулы” остается памятником несовершённому последнему услилию, хорошей книгой с гениальным заголовком, что, видит Бог, совсем немало и встречается нечасто…» (О. Юрьев).

Др. прозаические работы Н., в т.ч. роман «Василий остров» и сб. рассказов, о кот. поощрительно отзывался в дневнике благосклонный к Н. Михаил Кузмин, до нас не дошли.

Был дружен с К. Вагиновым, М. Кузминым, Ю. Юркуном. 20 янв. 1933 был арестован по делу Р. Иванова-Разумника и выслан из Л-да в дер. Подгорная Томской обл. Был приговорен к трехлетней ссылке, оставил в Л-де мать и жену. В 1934–38 преподавал в Томском ун-те. В 1935 в Томской обл. переработал поэму « Беспредметная юность ».

В 1938 переезжает в Новгород (прописки в Л-де был лишен). Преподавал иностр. яз. в новгородской веч. школе, затем - латынь и древнегреческий в Лен. ун-те, регулярно приезжая в Л-д на занятия. Оказавшись на временно оккупированной территории, в 1942 был принудительно вывезен вместе с матерью и братом в г. Нейштадт близ Гамбурга, где работал на фабрике. После освобождения работал преподавателем немецкого яз. при 12-й армии на курсах по подготовке в академию. Осенью 1946 был арестован и осужден на 10 лет ИТЛ, срок отбывал на Сев. Урале и в Казахстане. Весной 1956, за несколько дней до истечения срока, был освобожден со снятием судимости Комиссией Президиума Верховного Совета СССР. Вернулся в Л-д, работал в Ин-те истории естествознания и техники и при Ломоносовском музее АН СССР по переводу с латыни, английского и немецкого яз. науч. статей XVII–XVIII вв., затем стал науч. сотрудником ИРЛИ.

Тонкий знаток и ценитель античного ми­ра, филолог-энциклопедист, превосходно владевший древними и новоевропейскими яз., Е. приобрел авторитет как знаток классич. древности, его науч. труды читаются с захватывающим интересом. В Пушкинском Доме опубл. статьи Е. « Методы ат­рибуции в классической филологии», «Греческий роман в русских перево­дах XVIII в.» и др. Самый значительный труд Е. - книга « Гомер в русских перево­дах XVIII–XIX вв .». Переводчики предста­ют здесь живыми, яркими индивидуальностя­ми, деятельными участниками лит.-обществ. жизни своего времени. Автор рассма­тривает худож. перевод классич. лит-ры как принадлежащий нац. культуре переводчика и отдает должное русской «Одиссее» в переводах В. Жуковского и Н. Гнедича как памятнику русской лит­ры и одной из вершин русской поэзии XIX в.

Поэтич. талант Е. сказался и в его пе­реводах: переводы из Гелиодора и Ахилла Татия были смелым и даже дерзким воссозда­нием стиля оригинала. Был обновлен и Пла­тон, переводчик по существу впервые по-рус­ски раскрыл его изящный и своеобразный стиль в знаменитых диалогах. В 1960-е Е. дал переводы из Филостратов, Марка Аврелия и др., много сделал как редактор «Избран­ных диалогов» Платона и др. В 1965 вышло новое изд. «Эфиопики» Гелиодора - редак­ция перевода, вступ. статья и комм, принад­лежат Е. Он изучал и русскую лит-ру; ему принадлежат статьи « Н. Г. Чернышевский и античные эстетические теории», «Письменные ответы И. С. Тургенева на магистерском экзамене», «Тургенев и „Энеида” Вергилия » и др. Е. выступил также редактором переводов с латыни «По­этики» и «Риторики» Ф. Прокоповича.

В 1960-е в доме Е. в Гавани (Весельная ул., д. 10) собирались филологи, переводчики, близкие друзья: А. Гаврилов, Г. Шмаков, Л. Чертков, В. Сомсиков (последнему Е. завещал свой архив).

«Все, что делал А. Н. Егунов в своей жиз­ни, отмечено было присущей ему увлеченнос­тью своими занятиями и особой культурой труда» (Русская лит-ра. 1969. № 1). Это относится и к его поэзии. Из русских по­этов Е. особенно ценил Г. Державина, А. Фе­та, близки были современники М. Кузмин, К. Вагинов. Свои стихи напечатанными уви­дел лишь один раз - в сб. «Сов. потаен­ная муза» (Мюнхен, 1961). Затем они публи­ковались в ж-лах «Искусство Л-да» (1990. № 6), «Континент» (1990. № 64) и др. Поэтич. наследие Е. еще не изучено, но можно сказать, что в стихах и поэмах он ставит общественно-психологич. проблемы, при этом уделяя внимание и лири­ческим картинам природы: «При звуках воро­ньего грая, под небесной дугой...», «в небе са­моцветный мост вдруг засверкает блеском алым...» (РО ИРЛИ. Р 1. Оп. 7. Ед. хр. 5). Г. Морев свидетельствует: «Именно Кузмин, Вагинов и Николев (наряду с Ахматовой и Мандельштамом) разрабатывали в своем творчестве некоторые важнейшие элементы русской семантической поэтики», что оказало «определяющее воздействие на новейшую русскую поэзию».

К тв-ву Е. обращаются и зарубеж­ные исследователи; так, югославский литера­туровед Б. Косанович в кн. на серб­скохорватском яз. «История русского аван­гарда» (1995) опубл. специальные ста­тьи о «Беспредметной юности» и романе «По ту сторону Тулы». С теч. времени все бо­лее ясно вырисовывается значение Е. как по­эта; по мнению Г. Морева и В. Сомсикова, «с обращением в самые последние годы ис­следователей к „периферийным” явлениям русской поэзии, к младшей, боковой ее линии в XX в., с постепенным выяснением той роли, которую эти явления сыграли в последующем развитии новейшей русской поэзии, творчест­во Николева, преодолевая обусловленную жестокой эпохой маргинальность, становится в ряд с крупнейшими поэтическими явления­ми...»

Соч.: По ту сторону Тулы. Л., 1931; Ломоносов - переводчик Гомера. Лит. тв-во М. В. Ломоносова: Иссл. и мат-лы. М.-Л., 1962; Трагедия Еврипида «Елена» // Древний мир: сб. ст. М.-Л., 1962; Гомер в русских переводах XVIII–XIX вв. М.-Л., 1964; Стихотворения // Незамечен­ная земля. М.-СПб., 1991; Собр. произведе­ний. Вена, 1993; Атрибуция и атетеза в классич. филологии 81 // Древний мир и мы. 1997. № 1; Елисейские радости. М., 2001; Гомер в русских пе­реводах XVIII–XIX вв. 2-е изд. M., 2001.

Лит.: Алексеев М., Левин Ю., Поляко­ва С. Памяти А. Н. Егунова // Русская лит-ра. 1969. № 1; Казанский Н. О «Беспредметной юности» А. Н. Егунова // Моск. наблюдатель. 1991. № 12; Морев Г. Андрей Николев. Стихотворения // Не­замеченная земля. М.-СПб., 1991; Поляко­ва С. А. Н. Егунов как переводчик древних авторов // Николев А. Собр. произведений. Вена, 1993; Морев Г., Сомсиков В. Андрей Николаевич Егунов: Очерк жизни и тв-ва // Там же; Косанович Б. Тв-во Андрея Николева - белое пятно в изучении русского авангарда // Вестник МГУ. 1995. № 2 (Сер. 9. Филология); Никольская Т. Из воспоминаний об А. Н. Егунове // Звезда. 1997. № 7; Шошин В. Одиссея XX в. // Распятые. Вып. 5. СПб., 2000; Косанович Б. Текст, под­текст и интертекст «Беспредметной юности» Андрея Нико­лева // Поэзия и живопись. М., 2000; Шубинский В. Просто призрак // Новый мир. 2002. № 1; Завьялов С. Гомер в качестве государственного обвинителя на процессе по делу русской поэзии // НЛО. 2003. № 60.

В. Шошин