Елагина Елена Васильевна


ЕЛÁГИНА (наст. Зузенко) Елена Васильевна [5.12.1947, Л-д] ― поэт, лит. и арт-критик, журналист.

Закончила ЛИТМО по специальности «ЭВМ и программирование», позже трехгодичный курс по истории искусства в ГЭ. Работала программистом, референтом в СП СПб. С 1993 ― теле- и радиожурналист.

Член СП СПб. и Союза российских писателей (с 1992), член Союза журналистов СПб. (с 1993), член Международной ассоциации искусствоведов (с 1998).

Автор поэтич. книг « Между Питером и Ленинградом » (1995, short-list премии «Сев. Пальмира»), « Нарушение симметрии » (1999, short-list премии «Сев. Пальмира»), « Гелиофобия » (2004, премия им. А. Ахматовой – 2005), « Как есть » (2006), « Островитяне » (избранное из четырех книг, 2007), « В поле зрения » (2009), « Из воздуха и вещего пера » (2012).

Лауреат ж. «Звезда» (1998, номинация «поэзия»), лауреат ж. «Нева» (2003, номинация «лит. критика»), дипломант премии лит. критиков «Книжный червь» СПб. Книжного салона (2007). Дипломант премии «Люди нашего города» (выбор горожан) за телепрограмму о совр. искусстве «Петербург. XXI век» (2000), персональный лауреат обществ. смотра-конкурса «Экосвет» ― «За профессионализм и объективность в освещении соц. тем» (2005), Президентский стипендиат (программа поддержки лит-ры, 2005).

Как поэт и лит. критик Е. публ. в ж. «Арион», «Введенская сторона», «Волга. XXI век», «Дальний Восток», «День и ночь», «Дружба народов», «Зарубежные записки», «Звезда», «Знамя», «Интерпоэзия», «Ковчег», «Континент», «Крещатик», «Лит. учеба», «Нева», «Новый мир», «Новая Юность», «Север», «Сибирские огни», «Студия» (Берлин-М.), «Таллинн» (Эстония), «У книжной полки», «Юность», альм. «Век» (Германия»), «Тебе, Петербург» (Всемирного клуба петербуржцев), «Рубеж», «Сихотэ-Алинь». Участница антологии совр. русской поэзии «Там звезды одне» (билингва), Kirsten Gutke Verlag Koln (2002), факсимильного сб. стихов четырех петерб. поэтов «Автограф» (Вып. 9. СПб.: Знак, 2003). Отд. стихи перев. на английский, немецкий, итальянский, румынский, чешский яз.

Как лит. и арт-критик, публицист и журналист публикуется в периодич. изданиях СПб., М., стран СНГ и за рубежом.

С 2004 ведет в прямом эфире на «Радио России – СПб.» еженедельную пятидесятиминутную публицист. дискуссионную программу «Радиоклуб на Карповке»

Е. ― одна из последовательных и убеждённых представительниц петерб. поэтич. школы. Её можно было бы отнести к т.н. задержанному поколению, если бы не тот факт, что «серьёзные» стихи (в отличие от «датских» и «капустнических») она начала писать в весьма зрелом возрасте, а в изв. лен. ЛИТО «Нарвская застава» пришла, уже переступив порог сорокалетия. Тем не менее, своими учителями считает в первую очередь А. Кушнера и И. Бродского.

Е., добровольно помещая себя в заведомо неразрешимую ситуацию, поэтически переживает жизнь как катастрофу. Её волнуют и настораживающие трансформации, происходящие в сегодняшней культуре, и место слова в совр. мире. Осн. темами её лирики ― особенно в посл. годы ― являются отношения со временем и с высшими силами. «Время в поэзии Елагиной, в отличие от без-человечной и сверх-человеческой природы времени в творчестве Бродского, предельно очеловечено, можно даже сказать ― биологично» ― пишет о ней Е. Иванова.

Заметная тема в стихах Е. ― Петербург, кот. воспринимается Е. как живое существо и является сквозным экзистенциальным мотивом её лирики. Вместе с тем, от её взгляда не ускользает и человек: один из тех прохожих, у кот. в этом городе - детство, отрочество, юность. А ещё вера, надежда, любовь, будни, праздники, падения и взлёты. «Но вот что замечательно: в отличие от романтического сознания, сосредоточенного главным образом на себе, лирический субъект стихов Елагиной мучительно вглядывается в судьбу своих современников, его скорбь - не от личных неурядиц. Просто на глазах происходит обессмысливание или даже омертвление самой жизненной ткани. Не разлад “высокой души” с миром наблюдаем мы в этих стихах, а разлад мира с самим собой, некий паралич, угрожающие признаки некроза» (А. Машевский).

Мироощущение Е. стихийно-буддистское, несмотря на весь антично-христианский антураж лирики. Бог в её стихах – не христианская каноническая Троица, и даже не библейский Саваоф, а скорее обобщённые Силы Небесные. Они стоят выше человека и равнодушно управляют им, не слыша молений, не отзываясь на упования. Но в силу того, что тексты Е. пребывают в рамках европейской культуры с соответствующей ей символикой, то подчас и воспринимаются критиками как лежащие в пределах христианской проблематики. Поэтому Е. Иванова замечает: «Пространство лирики Елагиной ― это пространство выбора при полной невозможности его совершить , так как сами антиномии, кот. наполняют ее творчество, такого выбора ни в коем случае не предполагают. Ее мир ― это мир между Ветхим и Новым Заветом; “там” и “тогда”, когда одного Ветхого ― уже мало, а к принятию Благой Вести душа еще не готова». Это существенное наблюдение. Позиция Е. ― наступательно-вопрошающая. Её вопросы всегда из разряда «последних», бунтарских. Тем не менее «немотивированность случайного ощущения полноты бытия Елагиной не единожды отмечает в своей книге. Не разум, не чувство, даже не вера, а какая-то странная лирическая интуиция оказывается мудрее нас, открывая иной план все той же самой неутешительной реальности» (А. Машевский). При этом реальность, предстающая в совершенной форме стиха, является и утешением, и оправданием.

Дар Е. это не дар поэта-сладкопевца, поэтическое бельканто не её стезя. Как отмечали многие критики, у Е. жесткое, не женское письмо. Его ткань шершава, с обилием сталкивающихся лбами согласных. Но «следить за звуком», выправлять эти погрешности ей словно бы некогда – она спешит за смыслом. Логика у неё практически всегда выше звука. Письмо Е. суховато и предельно логично. Форма обычно достаточно чиста и дисциплинирована. Всё в выбранной ею поэтич. системе представляет собой стремление к точности: «Тело - / для роста боли, / душа - / для роста страданья, / лишь дух - / просто для роста». Однако отнести тв-во Е. к чисто интеллектуальной поэтич. ветви, наверное, было бы не верно. Е. в своих стихах вполне простодушна (чувства человека живы, не позорны, как уверяют апологеты актуального искусства, а посему должны быть интересны и автору и читателю) и как бы старомодна ― постмодернистские «игры в бисер» не её конёк, хотя культурных реалий в стихах Е. довольно, а порой и с избытком.

Е. свободно держится и в традиционном силлабо-тоническом стихосложении, и в белом стихе, и в акцентном, и в верлибре, считая последний самой сложной формой для стихотворца, требующей не только внешней изобретательности, но и особой внутренней фокусирующей энергетики. Свои верлибры она называет текстами, поскольку полагает, что это не вполне верлибр в классич. понимании. Прозаич. начало, столь сильно свойственное стихам Е., в конечном счете, привело её к форме т.н. коротких записей, кот. не стоит путать с афоризмами, поскольку это не завершение мысли, как в афоризме, а её развитие. В этом жанре для Е. любимыми являются образцы Э. Чорана и Б. Останина.

Поэзия, по мнению Е., литература: «Действительность претерпевает в лирике, даже любовной, пожалуй, самую существенную художественную трансформацию. Стихи – не репортаж с места событий, и не страницы из личного дневника, а любовная жизнь слов, их сопряжения и отталкивания» (« Записки на эскалаторе »). В отличие от весьма распространённого ныне мнения о небывалом взлёте совр. российской поэзии, Е. полагает, что поэзия находится в глубоком кризисе, продолжая считать, что большим поэтом может быть только создатель собственной ― революционной ― поэтич. системы. «Писать по-старому ― и традиционным стихом, и всеми остальными известными стихотворцам способами, включая классический верлибр ― уже почти невозможно, жилы оскудели, энергетика их выработана. Попытки же длить их из развития трансформировались в вырождение, кот. всегда – эпигонство и стилизация. А полнокровный и развитый новый язык еще не появился. Недаром изначально самодостаточному слову на территории “актуальности” стали требоваться подпорки: музыка (возрождение мелодекламации в различных изводах), театрализация (как в случае с Борисом Рыжим), визуальный ряд в видеопоэзии и прочих “экспериментах”, кот. уже сто лет как минимум. Что дальше – неизвестно» (из «Записок на эскалаторе»).

Соч.: Между Питером и Ленинградом. Л., 1995; Нарушение симметрии. СПб., 1999; Гелиофобия. СПб., 2004; Как есть. СПб., 2006; Островитяне. СПб., 2007; В поле зрения. СПб., 2009; Из воздуха и вещего пера. СПб., 2012; Стихи // Петербург. 20 лет: Юбил. выставка произведений петерб. художников 12–26 янв. 2013. СПб., 2012; Новая лит. карта России // http://www.litkarta.ru/russia/spb/persons/elagina-e/view_print/

Лит.: Машевский А. Елена Елагина. Нарушение симметрии // Новый мир. 2000. № 2; Равинский Д. Ночная пряжа // Дружба народов. 2000. № 2; Кудрявцева Т. «Вот гармонии отменной урок…» // Нева. 2005. № 3; Богачевская О. Одолевая светобоязнь // Новый мир. 2005. № 12; Травин Д. Господь отключился // Дело. 2006. 16 окт.; Василькова И. Что может быть уютней бездны отчаяния… // Новый мир. 2007. № 4; Курбатов В. Ожить к утру // Лит. учеба. 2007. № 6; Скульская Е. Елена Елагина: Не вышло про любовь…» // Postimees (Эстония). 2008. 1 июл.; Шпаков В. Елена Елагина. Островитяне // Знамя. 2008. № 10; Письменный М. Русский рай // Дружба народов. 2008. № 11; Машевский А. «Кто знает путь зерна и провиденья…» // Новый мир. 2008. № 11; Берязев В. «И весна зацветёт, как улыбка Господня…» // Сибирские огни. 2008. № 11; Иванова Е. Между эллином и иудеем // Вопросы лит-ры. 2010. № 4; Иваницкая Е. Наследство без наследников? // Первое сентября. 2012. 2 апр.

Т. К.

  • Елагина Елена Васильевна