Федин Константин Александрович

ФЕ́ДИН Константин Александрович [12(24).2.1892, Саратов - 15.7.1977, М.] - про­заик.

Родился в небогатой семье служащего, затем владельца писчебумажного магазина; в Саратове жил до 1908, учился в Сретен­ском начальном училище. В 1905 участво­вал в ученических забастовках. Не желая подчиняться требованиям отца учиться на «коммерсанта», не раз убегал из дому. Но в 1911 все же поступает в Моск. коммерч. ин-т; в 1914 после 3-го курса учебы уехал в Германию для усовершенст­вования немецкого яз. (на посл. курсе ин-та требовалось безукоризненное знание яз.); одновременно в Германии изучает «коммерцию» на карандашной фабрике Фабера.

Перв. рассказ написан в 1910, подражание гоголевской «Шинели»; перв. публ. - в «Новом сатириконе» в 1913–14 («мелочи» и стихи).

Начавшаяся Первая мировая война за­держала Ф. в Германии, он был интерниро­ван; возвратился в Россию в 1918 (этот путь получил отражение в рассказе « Дядя Ки­сель », 1919). В Германии Ф. открыл для себя мир европейской культуры и до конца своих дней оставался одним из образованнейших сов. писателей. Вне родины работал над своим перв. романом « Глушь » (сати­ра на казачий город Уральск), впоследствии рукопись этого произведения Ф. уничтожил. В немецком г. Циттау Ф. познакомился с юной Ханни Мрва; их отношения были ос­вещены светом романтич. и преданной любви; этой встрече суждено стать одной из тех прекрасных и мучительных встреч, кот., несмотря ни на что, случались во время катастроф XX в. (см.: «В любви всецело...» Документы из архива Гос. музея К. Федина. Саратов, 1994). Черты X. Мрва отразились в образе Мари (« Города и годы »), Анны (« Братья »).

В 1918–19 Ф. служил в Наркомпросе в М., в кон. 1919 уезжает в приволж­ский г. Сызрань, где участвует в становлении сов. печати; становится ред. газ. «Сызранский коммунар» и ж. «Отклики», печ. статьи на злободневные темы. За­тем Ф. был мобилизован, направлен в М., Пг., затем в политотдел Отдельной Башкирской кавалерийской дивизии.

В 1920 состоялось знакомство с М. Горь­ким, кот. будет на протяжении всех по­следующих лет оказывать большое внимание и поддержку Ф. (в кн. « Горький среди нас » Ф. расскажет о судьбе этих творч. взаимоотношений).

В Пг. (здесь Ф. проживет до 1936) Ф. актив. занимается публицисти­кой, входит в лит. группу «Серапионовы бра­тья», где противостоит разного рода форма­листским, эстетским, прозападным увлече­ниям, исповедуя реалистич. традиции русской классики. В 1921 на конкурсе Дома литераторов Ф. получает премию за рассказ « Сад » (история о том, как сторож бывшего господского сада неистово борется с сирота­ми-детдомовцами, защищая от них погибаю­щий сад). Это событие принесло писателю большую изв. В 1923 выходит сб. « Пустырь », куда, помимо повести « Анна Тимофевна », Ф. поместил неск. рас­сказов. Несмотря на демонстративно заяв­ленный «пустырный» мотив, речь в этой книге шла не о «бросовых» темах, а о судьбах рус­ского гуманизма, о положении традиц. для русской лит-ры «маленького человека» в рев. дни. Каждым из произведений «Пустыря» писатель предупреждал о том сложном человеч. мат-ле, с кот. встретилась революция и кот. не подда­вался стремительному выпрямлению.

Роман « Города и годы » (1924) посвящ. Первой мировой войне и совершившейся ре­волюции; действие здесь лишено хронологич. последовательности, события проис­ходят то в России, то в кайзеровской Герма­нии. Писатель смелыми красками рисовал бюргерскую Германию, угрожавшую челове­честву агрессией; не менее тяжкую картину непримиримой классовой борьбы воссозда­вал он и в главах о России. Усложненная ком­позиция отражала бесстрашие художника, решившегося вторгнуться в эпицентр евро­пейской полит. жизни перв. двух де­сятилетий XX в. В основе романа - история взаимоотношений русского Андрея Старцова, ранимого, мечущегося человека, и немец­кого коммуниста Курта Ванна, отличающего­ся жесткой непреклонностью. Курт убивает Старцова, пошедшего ради любимой женщи­ны на отступничество. В романе (и особенно в черновиках к роману, кот. хранятся в Пушкинском Доме) звучит осуждение Стар­цова; но это не исключало желания автора вызвать одновременно и сострадание к ге­рою: «Я наделил Андрея лучшим, что мне из­вестно. Но я наделил его также самым гор­шим: отчаянием. Мир жесток, к несчастью».

Роман был встречен с интересом (хотя упреки в «интеллигентской никчемнос­ти» Старцова постоянно сопровождают эту книгу), до 1937 роман ежегодно выходил из печ. Он сразу появился в изд. Рус­ского зарубежья и там тоже получил высокие отзывы. Наделенный большой худож. силой, роман «Города и годы» показал, что русская лит-ра периода революции не утратила сво­ей способности постигать трудные противо­речия земной жизни.

После романа «Города и годы» Ф. пишет ряд небольших произведений, среди кот. в центре оказывается повесть « Трансва­аль » (1926), где писатель нарисовал коло­ритную фигуру предпринимателя Сваакера, решившего распорядиться судьбой молчали­вой (от множества несчастий) русской дерев­ни: «Это будет Америк! Сваакер будет помо­гать революций делать Америк!» Обратив­шись к крестьянству периода революции, Ф. показал, что заворожить его эксплуататор­ской волей не так-то просто, взнуздать его этой волей невозможно: мужики о Сваакере - «Устервился жить, подлец!».

В 1928 Ф. выступил с романом « Бра­тья », где писал о том, как революция рассекала родство между людьми, в романе - между братьями Кареевыми: Никита - ком­позитор, с его мучительными попытками най­ти своей музыке место в революции; Рости­слав - революционер, с его бравурными рассказами о жестоких казнях, о кровопро­литиях от имени революции. Братья встрети­лись в трудном жизненном поединке; писа­тель позволил пережить им чувство родст­ва - и все же разойтись, чтобы погибнуть одному (Ростислав) и услышать зов жизни другому (Никита). В сознании композитора Кареева рождается глубокое размышление (прозвучавшее неожиданно для 1920-х, за­нятых классовым переустройством жизни): «Он думал о родном, о повелевающей силе родного, о том, что созданное человеком со­здано преемством, и, если сын имеет уши, он должен слышать голос камня, положенного отцом. Это и есть родина - голос камня, по­ложенного отцом,- и счастлив тот, кто его слышит...»

На рубеже 1920–30-х играет значи­тельную роль в лит. жизни страны, он в руко­водстве Лен. писательской орга­низации, ведет актив. работу по сплоче­нию писательских сил, выступает на I съезде советских писателей, избирается в руководя­щие органы СП. Ф. совершает многочислен­ные зарубежные поездки, кот. дают ему мат-л для нового романа - « Похище­ние Европы » (1933–35). Деловому миру Запада здесь противопоставляется панорама социалистич. действительности. Но ро­ман оказался наиболее схематичным из всех фединских произведений, он испытал наи­большее давление со стороны офиц. идеологии, что мучительно переживал ху­дожник (см.: Художник и общество ...).

Страдавший тяжелым заболеванием лег­ких, Ф. в нач. 1930-х лечился в Швейца­рии в Давосе; через неск. лет после этой поездки появится самый маленький и самый поэтичный фединский роман - « Санаторий „Арктур” » (1940). Санаторий в горах насе­лен обреченными (из-за неизлечимой болез­ни) людьми, кот., ценя каждое мгновенье жизни, борются за продолжение жизни. Гл. герой романа Левшин наделен сложной внутр. жизнью. Он живет любовью к ро­дине, этим отличается от всех других в сана­тории, людей разных национальностей. Сильная и спокойная натура Левшина дарит поддержку и надежду тем, кто оказывается с ним рядом.

В годы Великой Отеч. войны Ф. был эвакуирован в г. Чистополь; там работал над кн. воспоминаний, размышлений над лит. жизнью в России XX в.- «Горь­кий среди нас» (1941–68); родственной этой явилась и кн. « Писатель, искусст­во, время » (1957) - портреты современни­ков Ф. Летом 1943 писатель выезжал на фронт, был на землях освобожденной Орловщины. В 1944 после снятия блокады едет в Л-д, здесь рождается кн. очерков « Свидание с Ленинградом »: «Я видел де­сятки европейских городов и жил в восьми столицах. Чувство гармонии, которое мне да­ется Ленинградом, нигде не повторялось... да, Ленинград остался со своим единством про­шлого и настоящего, старый и вечный город. Но прикоснемся к его ранам». В 1942 была написана пьеса « Испытание чувств », а также ряд очерков.

В воен. время Ф. приступил к созда­нию трилогии, отмеченной большим эпич. размахом,- « Первые радости » (1945), « Необыкновенное лето » (1947–48), « Костер » (кн. 1-я - «Вторжение», 1961; кн. 2-я - «Час настал», 1965). Пове­ствование трилогии погружено в незатихающие раздумья писателя об ист. пути России, о социально-нравств. пробле­мах революции. Хотя Ф. отходил в трилогии от темы Европы, все здесь обращено именно к культурному, соц. облику XX в. в целом. От романа к роману писатель следил за сменой поколений, за взлетами, расцветами и затуханием судеб своих пер­сонажей. Гл. события связаны с именем Кирилла Извекова, целеустремленной, нравственно привлекательной личности. Ге­рой проходит все испытания, выпавшие на долю его народа,- годы революции, Граж­данская война, перв. шаги строительства сов. жизни, репрессии, война («Герои сами сложили этот сюжет, другого они сло­жить не могли»). В трилогии глубже всего раскрылись фединские «представления о русской земле - как о Мире, о русском на­роде, как о Человеке» (Автобиография). Роман «Костер» остался незавершенным.

Ф. был видным обществ. деятелем, на протяжении мн. лет возглавлял СП (1959–71), был чл. Германской академии искусств; неоднократно получал правительст­венные награды, был лауреатом Гос. премий. Его произведения переведены на мн. яз.

Появившиеся в посл. годы в печати фрагменты дневников Ф. разных лет, писем раскрывают глубокие борения художника, пост. испытывавшего на себе жесткую зависимость от офиц. идеологии.

В Л-де жил на Литейном пр. (в наст. вр. на доме № установлена мемориал. доска).

Соч .: СС: В 10 т. / Вст. ст. М. Кузнецова; прим. А. Старкова. М., 1969–73; СС: В 12 т. / Вст. ст. Л. Озерова; комм. А. Старкова. М., 1982–86; Из днев­ников и писем К. А. Федина (1944–1968) / Публ. Н. Фединой, А. Старкова // Лит. учеба. 1986. № 1; Распахнуть все окна... Из дневников 1953–55 гг. / Публ. Н. Фединой, А. Старкова // Лит. обозрение. 1986. № 2, 4, 5; Из трех петроградских дневников 1920–21 гг. / Публ. Н. Фединой, В. Перхина; Ху­дожник и общество (Неопубл. дневники К. Фе­дина 20–30-х гг.) / Публ. Н. Фединой, Н. Сломовой // Русская лит-ра. 1992. № 4.

Лит.: Тв-во Константина Федина: Статьи. Со­общения. Докум. мат-лы. Встречи с Фединым. Библиография. М., 1966; Горбунов А. «Серапионовы братья» и К. Федин: Библ. очерк. Иркутск, 1976; Куз­нецов Н. К. А. Федин-художник. Проблемы метода и стиля. Томск, 1980; Бугаенко П. Константин Федин: Личность. Тв-во. Саратов, 1980; Брайнина Б. Федин и Запад: Книги. Встречи. Воспоминания. 2-е изд. М., 1983; Старков А. Ступени мастерства. Очерки тв-ва К. Федина. М., 1985; Оклянский Ю. Федин. М., 1986 (ЖЗЛ); Воспоминания о Констан­тине Федине / Сост. Н. Федина. М., 1988; Найти свой лад... // Философские чтения. Саратов, 1992. Вып. 2; Только одна человеческая жизнь // Фединские чтения. Саратов, 1993. Вып. 3; Фрезинский Б. Судьбы Серапионов: Портреты и сюжеты. СПб., 2003.

Н. Грознова