Голенищев-Кутузов Арсений Аркадьевич
ГОЛЕНИ́ЩЕВ-КУТУ́ЗОВ Арсений Аркадьевич [26.5(7.6).1848, Царское Село - 23.1(10.2).1913, СПб.] - поэт, прозаик, драматург, публицист.
Род Г.-К. восходит к выходцу из Пруссии Гавриилу, кот. подвизался в Великом Новгороде при св. благоверном кн. Александре Невском. Предки поэта в XVI–XVII вв. служили воеводами, окольничими, боярами, стряпчими, стольниками. 8.11.1832-го генерал от кавалерии Павел Васильевич Г.-К. (1773–1843) был пожалован графским титулом. Его млад. сын Аркадий Павлович (1809–59), отец поэта, дослужившийся до действительного статского советника, закончил карьеру в должности директора канцелярии статс-секретаря министра по делам Царства Польского. Состоял в дальнем родстве с полководцем Михаилом Г.-К.
День рождения Г.-К. совпал с днем рождения Пушкина и днем смерти Белинского, что поэт считал промыслительным. Оставшись без отца в 10-летнем возрасте, Г.-К. переселился к родственникам в М. и окончил 4-ю Моск. гимназию (находившуюся тогда в доме Пашкова) с золотой медалью. К гимназич. годам относятся перв. поэтич. опыты Г.-К., встретившие, впрочем, неодобрение со стороны родных и близких. В воспитании будущего поэта приняла деятельное участие тетка со стороны матери - монахиня моск. Зачатьевского монастыря Мария, привившая племяннику глубокую веру и благочестие. Избежав нигилистич. поветрия 1860-х, Г.-К. всю жизнь оставался искренне верующим христианином. При этом поэт очень сочувственно описывал обществ. подъем и энтузиазм, сопутствовавший началу великих реформ имп. Александра II (« Отрывки недописанной поэмы »).
В 1865 Г.-К. поступил на юридич. фак-т Моск. ун-та. К этому периоду относятся его перв. журнальные публикации, сочувственно встреченные читателями (ж. «Заря», 1869). Студенч. годы Г.-К. омрачились серьезной болезнью. Для лечения вынужден был отправиться в Карлсбад (ныне Карловы Вары в Чехии), а по возвращении в 1869 перевелся на юридич. фак-т СПб. ун-та, кот. успешно окончил в 1871 со степенью кандидата прав и поступил на службу в Гос. канцелярию, но через неск. лет вышел в отставку, намереваясь заняться исключительно лит-рой.
В 1873 сблизился с В. Стасовым, став частым гостем его муз. собраний, и композиторами - членами «могучей кучки», особенно с М. Мусоргским, с кот. одно время вместе квартировал в меблированных комнатах (Г.-К. был далеко не богатым человеком, порою терпел нужду). На стихи Г.-К. Мусоргский напис. вокальные циклы « Без солнца » и « Песни и пляски смерти », романсы « Забытый » и « Видение », поныне пользующиеся вниманием. Позднее между друзьями наступило некот. охлаждение, но Г.-К. продолжал относиться к Мусоргскому с симпатией как к человеку и с восхищением как к композитору (музыкальным даром обладал и Г.-К.). В его стихах слышится надежда, что их творч. союз возобновится: «Плоды глубоких дум, заветные созданья / Ты людям в дар принес, - хвалу, рукоплесканья / Восторженной толпы с улыбкою внимал, / Венчался славою и лавры пожинал. / Затерянный в толпе, тобой я любовался; / Далекий для других, ты близок мне являлся; / Тебя я не терял: я знал - настанет час, / И, блеском суетным и шумом утомясь, / Вернешься ты ко мне в мое уединенье, / Чтобы делить со мной мечты и вдохновенье» (« М. П. Мусоргскому »). Мусоргский тоже высоко ценил тв-во своего друга. «После Пушкина и Лермонтова, - писал он Стасову, - я не встречал того, что встретил в Кутузове - везде нюхается свежесть хорошего теплого утра, при технике бесподобной, ему прирожденной». Композитор точно подметил сильнейшую сторону тв-ва поэта: безукоризненное владение стихом, мастерство версификации, гибкость, мелодичность, музыкальность, ритмическое разнообразие. К этому следует прибавить тончайшую речевую культуру, превосходный язык и стиль, безупречный синтаксис. Тв-во Г.-К. аристократично в лучшем смысле слова. Особенно он любил александрийский стих, размеренный и как нельзя лучше передающий спокойную ясность духа, к кот. все более тяготел поэт. Характеризуя тв-во Г.-К., Е. Ермилова отмечает: «Во всех его стихах есть нарочитое стремление ни в чем не отступиться от традиционно-поэтических принципов. Ни у кого не выразилась так явно, как у него, печаль об уходящих формах жизни и поэзии».
В
В
Начало лит. деятельности Г.-К. пришлось на время русско-турецкой войны, освободившей братские славянские и православные народы от османского ига. На нее Г.-К. откликнулся полными патриотического подъема стих. « Мольба », « Плакальщица » и « Родная ». Вообще поэт тяготел к славянофильской идеологии, что вызвало резко негативные отзывы Некрасова и др. авторов ж. «Отеч. записки».
Всю жизнь Г.-К. считал себя последователем великого Пушкина, приверженцем «чистого искусства», что видно не только из его критич. статей, но и из стих. « В Гурзуфе », посвящ. памяти гениального поэта: «Те песни разнеслись по свету, и доныне / В сердцах избранников они звучат... а он, / Певец земли родной, погиб, людской гордыней, / Отравой клеветы и завистью сражен. / В холодном сумраке безвременной могилы / На дальнем севере, под снежной пеленой, / Лежит он - и доднесь презренные зоилы / Святыню имени его сквернят хулой». При этом Г.-К. не открещивался от насущных проблем современности. У него есть гражданские, патриотич. мотивы - напр., в стих. « Мне часто говорят: свобода не обман… », где слышатся отзвуки стихов его любимого поэта - Тютчева: «Мне часто говорят: свобода не обман, / И не напрасно к ней людских сердец стремленье; / Взгляни - на Западе, в пределах чуждых стран, / Ее уже не раз свершалось воплощенье. / Нет, други - нет и нет! То лести звук пустой, / То праздных слов игра, то призрак лишь свободы! / <…> / Божественной Любви давно забыто слово: / Свобода - в истине; а истина - Христос!».
Удивительный сплав гражданской, медитативной и религиозной лирики представляет собою стих. « На поезде » - одно из лучших в наследии поэта. Двухчастная структура стих., где ритм первой части слегка отличается от размера второй, помогает автору, противопоставляя ночь и день, увидеть в этом прообраз вековечной противоположности света и тьмы, добра и зла, гармонии и хаоса. Бездушное, механическое движение поезда - «Раб слепой слепых законов, Мчится поезд в тьме ночной» - символизирует мрачное, иррациональное начало в мире, бессмысленную погоню «за неведомой мечтой», ради кот. приходится оставить и счастье, и любовь, и правду, и благодатную веру. Однообразный, мерный стук колес мастерски передан стихом «Мчится поезд в тьме ночной», завершающим каждую строфу перв. части, и лексич. анафорой в предпоследней ее строфе, где повторяется глагол «мчится/мчатся». Но проходит мрачная ночь и наступает радостное утро, свет кот. разгоняет темные думы лирич. героя. Черной, непроглядной ночи резко противостоит белое зимнее утро с бодрящим морозом. Чтобы усилить впечатление, эпитет «белый» повторен несколько раз: «белый свет утра», «белый дым от паровоза», «белые вихри», «белых тучи полет». И дальше белизна заснеженного степного пейзажа уподоблена то ли погребальному одеянию, то ли свадебному наряду, в кот., по Божьему промыслу, должна облачиться Россия: «Вся-то в новый, белоснежный / Праздничный убор / Нарядилась Русь святая / Из конца в конец, / Словно дева молодая / В гроб, иль под венец! / Под венец и в гроб готова / Под крестом идти / Сопричастница Христова / Крестного пути».
Недалек от истины С. Венгеров, полагавший, что «Голенищев-Кутузов - поэт интимных настроений по преимуществу, певец красот природы и стремления к беспечальному успокоению. Самый стих его, ровный и пластичный, исключает всякие порывы и дышит эпическим бесстрастием. Лучше всего поэтому ему удается рассказ, меньше всего - драматические положения, требующие воодушевления и ярких красок».
Поэмы Г.-К. заслуживают особого разговора. Его перв. поэма « Гашиш » потерпела неудачу и получила отриц. отзыв Тургенева: «Вещица недурная - но только. Неприятно действует (особенно в таком сюжете!) скудость воображения и красок. Перенес ты меня на Восток, да еще опьянелый - так удивляй и кружи меня до самозабвения - а тут ты с усилием выдавливаешь из себя какие-то бледноватые капельки... И того особенного, сонно-фантастического и следа нет в этой поэмке». Были, впрочем, и положительные рецензии на эту поэму. Но мастерство автора неуклонно совершенствовалось. Лучшие его поэмы - « Старыеречи », « Рассвет » и « Дед простил ». В центре их - трагич. любовь, кот. оканчивается либо разлукой, либо гибелью героя или героини, и ревность - как супружеская, так и родительская, кот. бывает еще более жестокой и деспотичной. Здесь автор проявил себя как тонкий психолог. Безвыходное положение, в кот. попадают влюбленные во всех трех поэмах - это, по словам великого Петрарки, «лабиринт, где нет исхода». И все это - на щемяще-трогательном фоне родовых усадеб, дворянских гнезд, столь милых сердцу автора. Вл. Соловьев отмечал, что «рамки трех главных его произведений <…> не выходят из пределов той “деревни, где скучал Евгений”, а в первой из этих трех поэм к пушкинскому внушению нужно отнести и главный характер и развязку».
Г.-К. пробовал свои силы и в драматургии, и в прозе. Ему принадлежат драматич. сцена « Смерть Святополка » и историч. драма « Смута », напис. под влиянием оперы Мусоргского «Борис Годунов». Под конец жизни он замыслил прозаич. трилогию « Даль зовет », « Жизнь зовет » и « Бог зовет », успел опубл. только перв. часть трилогии. Гл. герой романа - Степан Погостов, человек обеспеченный и при этом неспособный к оседлой жизни, вечный скиталец по складу. Не дает ему успокоения и любовь - ни к страннице-богомолке Матреше, такой же скиталице, как и герой, ни к графине Елене Броневской, чужой жене, кот., полюбив героя, все-таки избирает жребий Татьяны Лариной, а не Анны Карениной. Исполненное светлой грусти описание любви - взаимной, но при этом трагичной из-за внутренней несовместимости влюбленных - напоминает аналогичные сюжеты Тургенева и Гончарова.
Незадолго до смерти вышел прозаич. сб. Г.-К. « На летучих листках », отразивший пессимистические настроения престарелого поэта.
Г.-К. публиковался в ж-лах «Заря», «Дело», «Вестник Европы», «Северный вестник», «Русская мысль», газ. «СПб. ведомости», «Новое время» и мн. др. После смерти автора опубл. лишь небольшие поэтич. подборки в разных изд.
Соч.: Затишье и буря. СПб., 1878; Стихотворения. СПб., 1884; Собр. стихотворений. Т. 1–2. СПб., 1894; Собр. соч. Т. 1–3. СПб., 1904–05; Даль зовет. Из воспоминаний скитальца. СПб., 1907; На закате. СПб., 1912; На летучих листках. СПб., 1912; СС. Т. 1–4. СПб., 1914.
Лит.: Соловьев Вл. Буддийские настроения в поэзии // Вестник Европы. 1894. № 5–6 (То же // СС. Т. 6); Нечаева В. Эпигоны аристократич. стиля в русской поэзии // Лит-pa и марксизм. 1929. Кн. I; Ермилова Е. Поэзия на рубеже двух веков // Смена лит. стилей. М., 1974; Мусоргский М. Письма. 2-е изд. М.: Музыка, 1984; Николаева Л. Голенищев-Кутузов // Русские писатели. Т.
А. Родосский
