Гумилев Лев Николаевич

ГУМИЛЁВ Лев Николаевич [ 1.11. 1912 , Царское Село - 15.6. 1992 , СПб., похоронен на Никольском кладб. Александро-Невской лавры ] - учёный, историк- этнолог , поэт , переводчик .

Сын поэтов Н. Гумилёва и А. Ахматовой . В детстве воспитывался у бабушки в имении Слепнёво Бежецкого у. Тверской губ. С 1917 до 1929 жил в Бежецке , учился в школе № 1 (1926–29). С 1930 - в Л-де . «Когда я вернулся обратно в Ленинград, то я застал картину очень для меня неблагоприятную. Для того чтобы закрепиться в Ленинграде, меня оставили в школе еще на один год, что пошло мне только на пользу, так как я уже мог не заниматься физикой, химией, математикой и прочими вещами (которые мне были известны), а занимался я главным образом историей и попробовал поступить на курсы немецкого языка, готовящие в Герценовский институт. Это был 1930 год, но конечно в этот год меня не приняли в Герценовский институт из-за моего дворянского происхождения. К счастью, биржа труда отправила меня работать коллектором в ЦНИГРИ - Геологоразведочный институт. Я попытался изучать геологию, но успеха никакого не имел, потому что эта наука была не моего профиля, но я тем не менее в должности наименьшей - младшего коллектора - поехал в Сибирь, на Байкал, где участвовал в экспедиции, и месяцы эти, которые я там провел, были для меня очень счастливыми, и я увлекся полевой работой» (« Автонекролог» ). В 1930–34 работал в экспедициях в Саянах , на Памире и в Крыму .

В 1934 начал учиться на историч. фак-те ЛГУ. «34-й год был легким годом, и поэтому меня в университет приняли, причем самое трудное для меня было достать справку о моем социальном происхождении. Отец родился в Кронштадте, а Кронштадт был город закрытый, но я нашелся: пошел в библиотеку и сделал выписку из Большой советской энциклопедии, подал ее как справку, и, поскольку это ссылка на печатное издание, она была принята, и меня приняли на исторический факультет. Поступив на истфак, я с охотой занимался, потому что меня очень увлекли те предметы, которые там преподавались. И вдруг случилось общенародное несчастье, которое ударило и по мне, - гибель Сергея Мироновича Кирова. После этого в Ленинграде началась какая-то фантасмагория подозрительности, доносов, клеветы и даже (не боюсь этого слова) провокаций» (Г.). В 1935 исключён из ун-та и арестован, через некот. время освобождён благодаря усилиям Ахматовой: «Осенью 35-го года были арестованы тогдашний муж моей матери Николай Николаевич Пунин, и я, и еще несколько студентов. Но тут мама обратилась к властям, и так как никакого преступления реального у нас не оказалось, нас выпустили. Больше всех от этого пострадал я, так как после этого меня выгнали из университета, и я целую зиму очень бедствовал, даже голодал, т.к. Николай Николаевич Пунин забирал себе все мамины пайки (по карточкам выкупая) и отказывался меня кормить даже обедом, заявляя, что он “не может весь город кормить”, т.е. показывая, что я для него совершенно чужой и неприятный человек. Только в конце 36-го года я восстановился благодаря помощи ректора университета Лазуркина, кот. сказал: “Я не дам искалечить жизнь мальчику”. Он разрешил мне сдать экзамены за 2-й курс, что я сделал экстерном, и поступил на 3-й курс, где с восторгом начал заниматься уже не латынью на этот раз, а персидским языком, кот. я знал как разговорный (после Таджикистана) и учился теперь грамоте». [См. также ст. «ПУНИН Николай Николаевич» в данном изд.].

Вскоре после восстановления в ЛГУ снова арестован (март 1938), осуждён на пять лет. Срок отбывал в Норильлаге . В заключении работал землекопом, горняком меднорудной шахты, книгохранителем биб-ки на руднике 3/6, техником, геологом (в геотехнич., затем в геофизич. группе горного управления), лаборантом-химиком. По отбытии срока оставлен в Норильске без права выезда. По воспоминаниям Г., во время ссылки в Норильлаге неск. лет жил вместе с отцом казахского поэта, гос. и общ. деятеля О. Сулейменова . В 1942 в Норильском лагере напис. пьесы « Осенняя сказка: Посещение Асмодея » и « Волшебные папиросы: Зимняя сказка: Пьеса в стихах » (посл. опубл. - Сов. лит-ра. 1990. № 1).

«Окончил я срок в 1943 году, и как безупречно проведший все время без всяких нареканий и нарушений лагерного режима я был отпущен и полтора года работал в экспедиции того же самого Норильского комбината. Мне повезло сделать некоторые открытия: я открыл большое месторождение железа на Нижней Тунгуске при помощи магнитометрической съемки. И тогда я попросил - как в благодарность - отпустить меня в армию» (Г.). Осенью 1944 добровольно вступил в Сов. Армию , воевал рядовым в 1386-м зенитно-артиллерийском полку, входившем в 31-ю зенитно-артиллерийскую дивизию на Первом Белорусском фронте , закончил войну в Берлине . Писал стихи на воен. тему. В 1945 демобилизован. «После этого я вернулся в Ленинград, пришел с удовольствием по знакомым улицам домой, встретил свою мать, кот. обняла меня, расцеловала и очень приветствовала. Мы с ней всю ночь проговорили, потом я пошел в университет, где декан исторического факультета Мавродин встретил меня также ласково и приветливо, называл “Лёва” и разрешил мне на выбор: или поступить на очный, или на заочный, или сдать экстерном экзамены за 4-й и 5-й курс. Я выбрал последнее и за один месяц сдал все экзамены (поскольку я и в лагере занимался, ну и подготовка у меня была хорошая - историю я знал), сдал кандидатский минимум по французскому языку и по марксизму (так сказать, по истории философии). Сдал вступительные экзамены в аспирантуру Института востоковедения, где меня сразу же приняли, и я начал заниматься дальше» (Г.). Однако из аспирантуры ЛО Ин-та востоковедения АН СССР вскоре был исключён: «Меня выгнали из Института востоковедения с мотивировкой: “за несоответствие филологической подготовки избранной специальности”, хотя я сдал и персидский язык тоже. Но несоответствие действительно было - требовалось два языка, а я сдал пять». Защита дис. на степень кандидата историч. наук по теме « Подробная политич. история первого тюркского каганата » прошла на ист. фак-те ЛГУ в дек. 1948. Вслед за тем принят науч. сотрудником в Музей этнографии народов СССР .

7 нояб. 1949 вновь арестован, осуждён Особым совещанием на 10 лет, кот. отбывал сначала в лагере особого назначения в Шерубай-Нура около Караганды , затем в лагере у Междуреченска в Кемеровской обл., в Саянах . «Я все время занимался, так как мне удалось получить инвалидность. Я действительно себя очень плохо и слабо чувствовал, и врачи сделали меня инвалидом, и я работал библиотекарем, а попутно я занимался, писал очень много (написал историю хунну по тем материалам, кот. мне прислали, и половину истории древних тюрок, недописанную на воле, тоже по тем данным и книгам, кот. мне прислали и кот. были в библиотеке». 11 мая 1956 реабилитирован по причине отсутствия состава преступления: «Этому помогло то, что профессор Артамонов, профессор Окладников, академик Струве, академик Конрад написали по поводу меня положительные характеристики».

О возвращении в Л-д Г. писал: «Когда я вернулся, то тут для меня был большой сюрприз и такая неожиданность, кот. я и представить себе не мог. Мама моя, о встрече с кот. я мечтал весь срок, изменилась настолько, что я ее с трудом узнал. Изменилась она и физиогномически, и психологически, и по отношению ко мне. Она встретила меня очень холодно. Она отправила меня в Ленинград, а сама осталась в Москве, чтобы, очевидно, не прописывать меня. Но меня, правда, прописали сослуживцы, а потом, когда она наконец вернулась, то прописала и она. Я приписываю это изменение влиянию ее окружения, которое создалось за время моего отсутствия, а именно ее новым знакомым и друзьям». C 1956 работал библиотекарем в Гос. Эрмитаже . В 1961 защитил докторскую дис. по истории (« Древние тюрки VI–VIII вв .»), в 1974 - докт. дис. по географии (« Этногенез и биосфера Земли »). Однако 21 мая 1976 ему было отказано в присуждении степени доктора географич. наук.

15 мая 1990 на заседании Секции синергетики географич. систем РГО , посв. 25-летию пассионарной теории этногенеза, Л. Колотило выступил с предложением о выдвижении Г. в действительные члены АН СССР . В этот же день данное предложение огласили участники круглого стола на Лен. ТВ в программе «Зеркало», где участвовали Г., А. Панченко , К. Иванов и Л. Колотило . Академиком АН СССР избран не был. В 1991 стал академиком Российской академии естественных наук ( РАЕН ). До выхода на пенсию в 1986 работал в НИИ географии при ЛГУ. Переводил с персидского яз.

О годах работы в ЛГУ Г. писал: «Большое удовлетворение мне приносит то, что мои лекции по этногенезу нашли благодарных слушателей на географическом факультете. Обычно студенты часто смываются с лекций <…> С моих лекций студенты перестали смываться после второй или третьей лекции. После этого стали ходить сотрудники института и слушать, что я читаю. После этого, когда я уже стал излагать курс более подробно и отработал его в ряде предварительных лекций, ко мне стали ходить вольнослушатели со всего Ленинграда. И наконец, кончилось тем, что меня вызвали в Новосибирск в Академгородок, где я прочел специальный сокращенный курс и имел большой успех: народ приезжал даже из самого Новосибирска в Академгородок (это час езды на автобусе). Народу было так много, что дверь запирали, но так как там в Академгородке все по преимуществу “технари”, то они довольно быстро умели открыть этот замок и проходили в помещение. В зал пускали только по билетам, но там были две двери - в одну впускали, другая была закрытая. Так, вошедший подходил к закрытой двери, под нее подсовывал билет, его товарищ брал и снова проходил».

Г. предложил комплекс оригинальных методов изучения этногенеза, заключающихся в параллельном изучении историч. сведений о климате , геологии и географии вмещающего ландшафта и археологич. и культурных источников. Основу его исследования составила оригинальная пассионарная теория этногенеза , с помощью кот. он пытался объяснить закономерности ист. процесса (осн. ст. « Пассионарная теория этногенеза »; кн. «Этногенез и биосфера Земли»). В тезисной форме Г. теорию этногенеза выглядит так: «Основная идея такова: этнос отличается от общества и от общественной формации тем, что он существует параллельно обществу, независимо от тех формаций, кот. оно переживает и только коррелирует с ними, взаимодействует в тех или иных случаях. Причиной образования этноса я считаю особую флуктуацию биохимической энергии живого вещества, открытую Вернадским, и дальнейший энтропийный процесс, то есть процесс затухания толчка от воздействия окружающей среды. Каждый толчок рано или поздно должен затухнуть. Таким образом, исторический процесс представляется мне не в виде прямой линии, а в виде пучка разноцветных нитей, переплетенных между собой. <…> Каждый этнос развивается как любая система: через фазу подъема к акматической фазе, т.е. фазе наибольшего энергетического накала, затем идет довольно резкий спад, кот. выходит плавно на прямую - инерционную фазу развития, и как таковой он затем постепенно затухает, сменяясь другими этносами. К социальным соотношениям, например к формациям, это не имеет прямого взаимоотношения, а является как бы фоном, на кот. развивается социальная жизнь.

Эта энергия живого вещества биосферы всем известна, все ее видят, хотя отметил ее значение я первый, и сделал я это, размышляя в тюремных условиях над проблемами истории. Я обнаружил, что у некоторых людей в большей или меньшей степени существует тяга к жертвенности, тяга к верности своим идеалам (под идеалом я понимаю далекий прогноз). Эти люди в большей или меньшей степени стремятся к осуществлению того, что для них является более дорогим, чем личное счастье и личная жизнь. Этих людей я назвал пассионариями, а качество это я назвал пассионарностью. <…> Эта концепция позволила мне определить, почему возникают подъемы и спады народов: подъемы, когда количество таких людей увеличивается, спады - когда оно уменьшается. Есть посредине оптимальный уровень, когда этих пассионариев столько, сколько нужно для выполнения общих задач государства, или нации, или класса, а остальные работают и соучаствуют в движении вместе с ними. Эта теория категорически противоречит расовой теории, кот. предполагает наличие прирожденных качеств, присущих тем или иным народам за все время существования человечества, и “теории героя и толпы”. Но герой может вести ее только тогда, когда в толпе он встречает отзвук у людей менее пассионарных, но тоже пассионарных. Применительно к истории эта теория оправдала себя. И именно для того, чтобы понять, как возникли и погибли Древний Рим, Древний Китай или Арабский халифат, ко мне и ходили люди <…> По существу, я являюсь последователем Владимира Ивановича Вернадского в его учении о биосфере и энергии живого вещества, но его идеи о ноосфере никак не связаны с моими представлениями и с моими выводами, и я их не имею ни права, ни желания касаться. Это другая тема - не моя, кот. будут решать другие ученые».

По Г., масштабы монголо-татарского ига в совр. науке сильно преувеличены, для русско-монгольских отношений был характерен скорее симбиоз , а серьёзные столкновения связаны, в основном, с ордынскими мусульманами , более радикальными, чем остальные монголы . Китай у Г. предстаёт не мирным оплотом цивилизации, борющимся с захватчиками, а хищным и хитрым агрессором . То же самое Г. говорит о Европе : критика европоцентризма занимает в его трудах большое место. Древних (до XIV в.) и совр. русских считает разными этносами , причем первых отличает и от предшествующего этноса - славян. Теория Г. не является общепризнанной, ряд авторов подвергает её жёсткой критике.

Г. жил в Л-де на Коломенской ул. , 1/15.

В авг. 2005 в Казани «в связи с днями СПб. и празднованием тысячелетия г. Казань » Г. поставлен памятник , на постаменте кот. выбиты слова: «Русскому человеку, всю жизнь защищавшему татар от клеветы». По личной инициативе президента Казахстана Н. Назарбаева в 1996 в столице Казахстана Астане именем Г. назван Евразийский Нац. ун-т, в 2002 в ун-те открыт кабинет-музей Г.

Соч.: История народа хунну. М., 2004; Древняя Русь и Великая степь. М., 2004; «Этногенез и биосфера Земли». М., 2005; Этногенез и биосфера Земли. М., 2006; Конец и вновь начало. М., 2007; Древние тюрки. М., 2008; Тысячелетие вокруг Каспия. М., 2008; Черная легенда. М., 2008; Хунну. Троецарствие в Китае. Хунны в Китае. М., 2008; От Руси до России. М., 2008.

Лит.: Каримуллин А., Новикова О. Лев Николаевич Гумилев: Библиогр. указатель . Казань, 1990; Станет ли Гумилёв академиком? / инт. Л. Колотило // Веч. Л-д. 1990. 25 мая; Лорен Грэхем Естествознание, философия и науки о человеч. поведении в Сов. Союзе / пер. с англ. М., 1991; Янов А. Учение Льва Гумилёва // Свободная мысль. 1992. № 17; Клейн Л. Горькие мысли «привередливого рецензента» об учении Л. Н. Гумилёва. // Нева. 1992. № 4; Лурье Я. Древняя Русь в соч. Льва Гумилёва // Нева. 1994. № 10; О происхождении Гумилева // ЛГ. 2001. № 28; Шнирельман В. Евразийцы и евреи // Вестник Евразии. 2000. № 1; Демин В. Лев Гумилев. М., 2007.