Хаустов Леонид Иванович

ХА́УСТОВ Леонид Иванович [31.8.1920, Нолинск - 20.8.1980, Л-д] - поэт.

Родился в учительской семье. С 1931 - в Л-де, занимался в Доме лит. воспи­тания школьников под рук. С. Я. Мар­шака. Окончил ЛГПИ им. А. И. Герцена (1941, ускоренный вы­пуск), направлен на стрелково-пулеметные курсы Ленфронта. Участник обороны Л-да, тяжело ранен при переправе у Нев­ской Дубровки. В 1946–51 - рук. лит. студии лен. Дворца пионе­ров, в 1952–55 - ЛИТО ЛГУ.

Перв. публ. - стих. « Рябина » в ж. «Ленинград» (1940) - привлекла внима­ние музыкальностью, неподдельным лириз­мом («Ломать рябину красную, / На подво­локу класть, / Какая-то неясная / В ней го­речь есть и сласть. / И настоять рябиновой / В графине для друзей / Рябиновой, рубино­вой / Для суженой моей»).

Перв. книги X., появившиеся после вой­ны - « Утренний свет » (Л., 1945), « Ново­селье » (Л., 1947); « Дорогой мира » (Л., 1952), - отдавали значительную дань расхо­жей риторике и лит. штампам («прищурен­ный взгляд Ильича», «За коммунизм! За Ста­лина!» и т.д.). Но критики инкриминировали X.«книжность, музейность, школярство», сла­бую связь «с трудом, борьбой, творческой де­ятельностью нашего народа»: «Многие его стихи... посвящены Ленинграду, но тот город который возникает в этих стихах, восприни­мается скорее как музей, чем как один из крупнейших культурных и производственных центров нашей страны» (Б. Соловьев). Время показало, что речь в основном шла как раз о тех стих., в кот. намечались лучшие черты творч. манеры X.- привержен­ность петерб.-лен. культур­ной традиции, четкость строфы (в стихах о памятнике Пржевальскому X. обращается даже к форме сонета, почти забытой в те го­ды), точность и запоминаемость формулиро­вок: «Хороша игрушка расписная! / Вся поет, бесхитростно-светла, / И видна в ней ра­дость молодая / Ставшего искусством ремес­ла» (стих. « Художница » о мастерице дым­ковской игрушки).

Предметностью, умением воссоздать в слове давно ушедшее время отличалось стих. « Рождение города »: «Сначала зем­лянки да избы вразброс / Да маковки темных часовен. / Но вот и проспекты скроили на рост, / И крепость срубили из бревен... / А Петр восседает, довольный вполне, / От пороху черен и пыли, / Не всадником медным на злом скакуне, / А просто на рыжей кобы­ле...» Образ города возникал и в стихах на «личные» темы: «Улиц пустынных гладь, / Плавный полет мостов. / Чудится мне опять / Шорох твоих шагов... / Тает ночная мгла. / Шпиль над Невой блестит. / Улица, как стре­ла, / В красный рассвет летит. / Город моих стихов. / Город твоих шагов».

Заметной вехой в тв-ве X. стал сб. « Черты биографии » (1958), появившийся в годы «оттепели». Гражданский подтекст бе­зошибочно прочитывался в миниатюре, напи­санной в распространенном тогда жанре сти­хотворения-притчи: «Я на асфальте видел чу­до: / Сначала вздулся бугорок, / Назавтра треснул, и оттуда / Пробился маленький рос­ток... / Живому не бывать в безвестье, / Оно пробьется в мир сполна, / Когда есть солнце в поднебесье, / Когда есть в почве семена!» Многие стих. Сб. проникнуты чувством не­повторимости человеческой личности и судь­бы. Излюбленный прием автора - афорис­тичная, подчас парадоксальная концовка, как, напр., в стих. « Бабка » - на осно­ве семейного предания о юной цыганке, во­шедшей в русскую семью и рано умершей: «Вот и холмик. Снимаю шапку... / Звез­дам - меркнуть, заре - алеть. / Девятнад­цатилетняя бабка / Завещает мне долго петь!» Вместе с тем отдельные стихи были по-прежнему не свободны от риторических штампов. Это же можно сказать и о поэме « Во имягрядущего »: «Ты здесь, Черны­шевский! Приблизились дали / Тобою пред­виденных светлых времен. / Мы золотом имя твое начертали / Средь самых родных для народа имен».

Более удачно написанная позднее поэма « Опасная сторона », воскрешающая годы войны и блокады («...При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна» - уличная надпись, знакомая каждому ленинградцу). «Ты, верно, солнце так любила, что шла опас­ной стороной», - вспоминает автор девушку, погибшую в блокадном городе. Через всю поэму проходит параллель между блокадой и Дантовым адом, возникает образ перевод­чика «Божественной комедии» - М. Лозинского, в блокадные дни работавшего над переводом «Рая» («Поэт, который рус­ским словом / Нам слово Данте передал. / Он даже профилем суровым / Похож был на оригинал»). Воен. тема и в дальнейшем проходит через все тв-во X., наряду со стихами о родном городе, о деятелях русской истории и культуры (Державин, Пушкин, Лер­монтов, Некрасов, Есенин, академик Павлов и др.) и многочисленными стихами, приве­зенными из поездок по стране и за рубеж.

Наряду с оригинальным тв-вом X. занимался переводами, преимущественно украинских и белорусских поэтов.

Принят в члены СП СССР 14 сент. 1944 в Л-де.

Соч. : Утренний свет: Стихи. Л., 1945; Новоселье: Стихи. Л., 1947; Дорогой мира: Стихи. Л., 1952; Черты биографии: Стихи. Л., 1956; Волне навстречу: Стихи. Л., 1958; Родному краю: Стихи. Ки­ров, 1959; Весенняя река: Стихи. Л., 1961; Стихи о Ленингра­де. Л., 1967; Год призыва 1941: Стихи. Л., 1968; Стихотворе­ния и поэмы: 1940–70. Л., 1970; Избр. лирика. M., 1971; Лирич. горизонт: Стихи. Л., 1972; Главное в жиз­ни: Стихи. Л., 1975; Слушая время: Стихи. Л., 1978; День летящий: Новые стихи. Л., 1981; Оставляю вам стихи. Л., 1982; Амур и Психея: Стихи. Л., 1989.

Лит. : Соловьев Б. О тв-ве молодых // Поэзия и жизнь. М., 1955; Писатели Л-да: Биобиблиогр. справочник. 1934–81 / Авт.-сост. В. Бахтин и А. Лурье. Л.: Лениздат, 1982; Лен. писатели-фронтовики. 1941–45. Л., 1985; Сотников Н. Летящая к людям строка // Хаустов Л. Оставляю вам стихи. Л., 1982; Эльяшевич А. Дневник сердца: Леонид Хаустов в жизни и стихах // Хаустов Л. Амур и Психея. Л., 1989; Голоса из блокады: Лен. писатели в осажденном городе (1941–1944) / Сост. З. Дичаров. СПб.: Наука, 1996.

И. Фоняков