Лихачёв Дмитрий Сергеевич

ЛИХАЧЁВ Дмитрий Сергеевич [28(15).11.1906, СПб. ― 30.9.1999, СПб.; похоронен на Комаровском кладб.] ― историк лит-ры, искусствовед, культуролог, публицист, мемуарист; обществ. деятель.

Предки происходили из купеческой среды (со стороны матери - старообрядческой). Сын инженера-электрика С. М. Лихачева и В. С. Лихачевой (урожд. Коняевой). Среднее образование получил в гимназии Императорского Человеколюбивого об-ва (1914–16), в реальном училище К. И. Мая (1916–20) и в 10-й сов. единой трудовой школе (б. гимназии Л. Д. Лентовской; 1920–23). На формирование мировоззрения Л. значительное влияние оказал учитель С. А. Алексеев (он же изв. философ С. А. Аскольдов) ― от него Л. воспринял не только представление об органич. целостности мира и его интуитивном постижении, но и взгляд на соотношение идеи и слова как на определяющее начало жизни и всего человеческого об-ва, и отд. индивида (т.е. в терминах культурологии ― концептосферы или идеосферы). С 1923 Л. учился на романо-германской и славяно-русских секциях этнолого-лингвистич. отд. фак-та обществ. наук Пг. гос. ун-та, окончив его в 1928 по обеим специальностям (написал две дипломные работы: « Шекспир в России вXVIII веке» и « Повести о патриархе Никоне »). На формирование интересов Л. значительное влияние оказали Д. И. Абрамович (лит-ра Др. Руси), С. К. Боянус (история английского яз.), В. М. Жирмунский (английская поэзия), В. Е. Евгеньев-Максимов (навыки практической исследовательской работы по текстологии нового времени; под его рук. в период учебы Л. подготовил статью о новонайденных 30-ти фельетонах Некрасова). Сам Л. особо значимым для становления своих представлений о древней и новой русской лит-ре считал знакомство с В. Л. Комаровичем, а для формирования взглядов на вопросы лингвистические - многолетнюю дружбу с И. Е. Аничковым.

Участие в религиозном кружке И. М. Андреевского, известного как «Братство св. Серафима Саровского», привело к аресту Л. 8.2.1928 по сфабрикованному ОГПУ т.н. «делу Космической Академии наук». Приговоренный к 5-летнему заключению по ст. 58-10 УК РСФСР («контррев. агитация и пропаганда»), отбывал его в Соловецком лагере особого назначения (СЛОН) и на строительстве Беломорканала. Пребывание в СЛОНе Л. считал «главным университетом своей жизни»; большую часть срока Л. работал в Кримкабинете. Первая печ. работа Л. « Картежные игры уголовников » была опубл. в издававшемся Соловецким об-вом краеведения ж. «Соловецкие острова» (1930. № 1). В 1931 Л. был переведен на строительство Беломорско-Балтийского канала. Как «ударник Беломорстроя» Л. был досрочно освобожден 8.8.1932, причем без поражения в правах и ограничения по месту проживания. 27.7.1936 судимость была снята. Собранные в СЛОНе мат-лы были положены Л. в основу исследования « Черты первобытного примитивизма воровской речи » (Язык и мышление. М.-Л., 1935. Т. III/IV) с приложением библиографии о русском арго (по фондам БАН). По возвращении в Л-д служил в 1932–33 лит. редактором в Соцэкгизе и в 1933–34 корректором по иностранным яз. в типографии «Коминтерн». С 1934 по 1938 работал ученым корректором, затем лит. редактором в Изд-ве АН СССР. (В этом кач-ве принимал участие в подготовке академ. собрания А. С. Пушкина).

Редактирование посмертного издания труда А. Шахматова «Обозрение русских летописных сводов ХIV–ХVI вв.» (Л., 1937) обратило на Л. внимание акад. А. С. Орлова. В 1938 Л. был приглашен в Ин-т лит-ры АН СССР (Пушкинский Дом) на должность мл. науч. сотрудника; в Отделе древнерусской литературы работал до кончины. 11.6.1941 Л. защитил канд. дис. « Новгородские летописные своды ХII в. » и был произведен в ст. науч. сотрудники. Первую блокадную зиму Л. с семьей провел в Л-де. По поручению Отдела агитации и пропаганды Обкома ВКП(б) совм. с М. А. Тихановой в предельно сжатые сроки Л. создал кн. « Оборона древнерусских городов » (Л., 1942). В июне 1942 Л. с семьей был эвакуирован в Казань. По возвращении в 1944 в Л-д продолжил исследования о древнерусских летописях и в 1947 защитил докт. дис. « Очерки по истории лит. форм летописания ХI–XVI вв .» (опубл. в сокращении: Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.-Л., 1947). С 1948 ― член Ученого совета ИРЛИ. В 1952 награжден Сталинской премией 1 степ. за раздел о лит-ре в колл. труде «История культуры Др. Руси». С 1953 ― чл.-корр. (с 1970 ― действ. член) АН СССР. В 1954 возглавил Отдел древнерусской лит-ры; в том же году удостоен премии Президиума АН СССР за кн. « Возникновение древнерусской лит-ры » (М.-Л., 1952). С 1955 ― член Бюро Отделения лит-ры и языка АН СССР. С 1956 ― член (с 1974 ― член Бюро) Археографич. комиссии АН СССР. С 1960 член Сов. комитета славистов. С 1961 - член редколлегии ж. «Известия АН СССР. Отделение лит-ры и языка». С 1974 ― председатель Научного совета по комплексной проблеме «История мировой культуры» АН СССР. С 1984 ― член Лен. науч. центра АН СССР. Отв. редактор «Трудов Отдела древнерусской лит-ры» (с 1955). Председатель редколлегии ежегодника «Памятники культуры: Новые открытия» (с 1974). Председатель Пушкинской комиссии (с 1983). Почетный председатель Междунар. об-ва по изучению тв-ва Ф. М. Достоевского (с 1986). Член Комиссии по лит. наследию Б. Л. Пастернака (с 1987). Член редколлегии ж-лов «Новый мир» (1987–96) и «Наше наследие» (с 1988). Председатель редколлегии альм. «Канун» (с 1995). Доцент (с 1946) и профессор (с 1951) ЛГУ. Член СП СССР (с 1956). Член Советского (с 1989) и Российского (с 1992) Пен-клуба. Почетный член ряда иностранных академий и доктор наук honoris causa мн. зарубежных ун-тов. Лауреат Гос. премии СССР (1969; за кн. « Поэтика древнерусской лит-ры »). Лауреат премии им. В. Г. Белинского Президиума АН СССР (1985; за кн. «” Слово о полку Игореве” и культура его времени »), Большой золотой медали им. М. Ломоносова РАН (1993; «За выдающиеся достижения в обл. гуманитарных наук»), премии Президента РФ в обл. лит-ры и искусства (1997), Гос. премии РФ (1999; посмертно). Кавалер ордена Ленина и Герой Соц. Труда (1986). Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степ. (1996). Первый кавалер ордена св. Апостола Андрея Первозванного «За веру и верность Отечеству» (1998), сразу же подаренного Л. Отделу нумизматики Гос. Эрмитажа. Л. был награжден сов. и иностр. орденами и медалями. Первый Почетный гражданин СПб. (1993).

Наиболее известен Л. как исследователь древнерусской лит-ры: ему принадлежит выдающаяся роль не только в ее изучении, но и популяризации. Именно благодаря Л. начиная с 1960-х произведения книжников Др. Руси органично вошли в совр. обществ. сознание. Совместно с учеными старшего поколения (А. Орлов, В. Адрианова-Перетц) своими трудами Л. опровергал распространенное в 1930–50-е в сов. массовом сознании представление о культурной отсталости допетровской Руси, нигилистическое отношение к тысячелетней истории России.

По словам Л., интерес к древнерусской культуре пробудился у него впервые летом 1921 после поездки на Русский Север. «Двухнедельная эта школьная экскурсия сыграла огромную роль в формировании моих представлений о России, о фольклоре, о деревянной архитектуре, о красоте русской северной природы» (Воспоминания. СПб., 1995). Богоборческая суть сов. государства, гонения на церковь пробудили в Л. «чувство жалости к погибающей России». «С этим чувством жалости и печали я стал заниматься в университете с 1923 г. древней русской литературой и древнерусским искусством. Я хотел удержать в памяти Россию, как хотят удержать в памяти образ умирающей матери сидящие у ее постели дети, собрать ее изображения, показать их друзьям, рассказать о величии ее мученической жизни. Мои книги - это, в сущности, поминальные записочки, кот. подают “за упокой”: всех не упомнишь, когда пишешь их, ― записываешь наиболее дорогие имена, и такие находились для меня именно в древней Руси» (Там же).

В науч. наследии Л. изучение древнерусских текстов связано с их публикацией. Совм. с В. Адриановой-Перетц Л. принимал деятельное участие в серии «Лит. памятники» со времени ее создания (1948); в дальнейшем был членом редколлегии (с 1952), председателем (с 1971) и почетным председателем (с 1990) серии. Подготовил «Слово о полку Игореве» (1950), «Повесть временных лет» (Т. 1–2; 1950; совм. с Б. Романовым; переизд. 1996, 2007 с прим. М. Свердлова), «Послания Ивана Грозного» (1951; совм. с Я. Лурье; переизд. 2005), «Путешествия русских послов XVI–XVII вв.: Статейные списки» (1954; совм. с Я. Лурье; переизд. 2004); «Повесть о Горе-Злосчастии» (1984; совм. с Е. Ванеевой). По инициативе Л. в серии было издано более 20 кн., среди кот. «Византийские легенды» (1972, 2004), «Мои воспоминания» А. Бенуа (1980, 1990, 1993), «Петербург» Андрея Белого (1981), «Воспоминания» М. Добужинского (1984). Составленный Л. сб. «Худож. проза Киевской Руси» (М., 1957; совм. с И. Ереминым) явился первым опытом антологии древнерусской лит-ры, подготовленном на высоком науч. уровне, но рассчитанным на самые широкие круги читателей. Под рук. Л. для «Биб-ки всемирной лит-ры» был подготовлен «Изборник» (М., 1969); его успех побудил руководство изд-ва «Худож. лит-ра» обратиться к Л. с предложением о подготовке Отделом древнерусской лит-ры многотомного изд. «Памятники лит-ры Др. Руси»; вышедшие в свет под рук. Л. в 1978–94. 11 ненумерованных томов были удостоены в 1993 Гос. премии. Написанные Л. к каждому тому предисловия в итоге составили подготовленную С. Шмидтом и А. Топычкановым кн. Л. « Введение к чтению памятников древнерусской лит-ры » (М., 2004). Почти сразу после завершения работы над «Памятниками» под рук. Л. сотрудники Отдела приступили к подготовке 20-томной антологии «Биб-ка лит-ры Др. Руси»; с 1997 изд-вом «Наука» выпущено в свет 16 т.

Науч. труды Л. 1940–80-х посвящ. по преимуществу вопросам поэтики и текстологии древнерусской лит-ры, ее взаимоотношениям с изобразительным искусством. Коллективная монография «История культуры Древней Руси. Домонгольский период» включала в себя написанный Л. раздел « Литература », где он подчеркивал не только исключительно высокий худож. уровень лит. произведений Киевской Руси, но их историзм, стремление авторов (как правило ― анонимных) высказать собств. точку зрения, отразить смену идеологич. настроений совр. им об-ва. Тысячелетнюю историю русской лит-ры Л. связывал как с историей общественно-политич. мысли, так и с историей всемирной лит-ры, но главным во всех историко-лит. построениях Л. для него оставалась личность автора в его взаимоотношении с творч. историей произведения. (Высказанное Л. в 1980-е положение о «конкретности литературы» как древнего, так и нового времени есть результат как собств. полувековых размышлений, так и развитие взглядов о сей материи В. Комаровича.) Итогом многолетних разысканий Л. явился труд « Текстология: На мат-ле русской лит-рыX–XVII вв. » (М.-Л., 1962; доп. и испр. переизд. 1983, 2001; сокр. вар.: Л., 1966). Согласно Л., текстология является не вспомогательной науч. дисциплиной, а самостоятельной наукой ― «текстолог должен быть и историком, и литературоведом, и языковедом, и историком общественной мысли, а чаще и историком искусства» (Текстология. Л., 1983).

Помимо рассмотрения истории русского летописания как явления лит-ры, с кон. 1940-х гл. место в сфере науч. интересов Л. занимает «Слово о полку Игореве». Л. настойчиво опровергал предположения скептиков об его древности; особо следует подчеркнуть заслугу Л. в опровержении выводов А. Зимина об изготовлении «Слова» в кон. ХVIII в. архимандритом Иоилем (Быковским): умозрительность данного вывода становится очевидной после посмертной публикации труда Зимина, ― на чем настаивал и сам Л. для корректности полемики. Как исследователя Л. отличают безукоризненность стиля, легкость и точность изложения, строгость и полнота аргументации, предельная жесткость к оппоненту, Как человеку Л. были свойственны моральный максимализм, требовательность к себе и подчиненным, непримиримость к противнику. Совокупность этих кач-в позволила Л. на протяжении 45 лет возглавлять Отдел древнерусской литературы, превратив его в наиболее совершенное структурное подразделение ИРЛИ (Пушкинский Дом) АН СССР / РАН.

В наст. время Л. воспринимается не только как крупнейший специалист по истории древнерусской лит-ры, но и как один из создателей российской культурологии как науч. дисциплины.

В своих воззрениях на развитие культуры Л. исходит из принципа «обособления творения от творца», однако не исключает роль некоего непостижимого высшего начала на пути к сотворению гармонии из хаоса. В представлениях Л. общее развитие культуры осуществляется по собств. своим закономерностям, неподвластным человеку, но зависимым от его деятельности, ввиду чего представляется необходимость «экологии культуры» ― защиты и охраны сформировавшей ее среды. В основе построений Л. лежит выдвинутая им гипотеза о том, что «в стране существует единство народа, природы и культуры». Возможные сомнения в подобном единстве Л. a priori снимает уже тем, что различает уровни культуры, показывая, что если ее средний и низший уровни могут быть рассматриваемы как проявление объективных ист. закономерностей, то это не относится к явлениям высшего уровня, все же представляющим собой достаточно редкое исключение из общего ряда. Напротив, культурно-ист. контекст, как правило, является неблагоприятной средой для проявления гениальности; отклонение от принятых норм и канонов служит дальнейшему эволюционному развитию культуры. Собств. роль в современном ему культурном процессе Л. определял как «миссию воссоединения через просветительство», а именно помощь совр. человеку в воссоединении с культурой прошлого; возложенную им на себя просветительскую миссию Л. трактовал как «обязанность отстаивать и защищать нашу культуру зачастую от нас самих».

Слова Л. не расходились с его поступками: с сер. 1950-х Л. начал активно выступать в защиту самых различных объектов культурного наследия, стяжав на этом поприще уже к нач. 1970-х как всесоюзную славу, так и стойкую неприязнь властей, прежде всего ленинградских. Благодаря выступлениям Л. были предотвращены застройка ист. центра Новгорода и «реконструкция» Невского проспекта. Л. был одним из создателей Всероссийского об-ва охраны памятников истории и культуры (с 1967; член Президиума ― с 1982). Неизменной была поддержка, оказываемая Л. собирательской деятельности В. Малышева и увековечению памяти о нем. Во многом благодаря содействию Л. состоялось осуществленное Н. Покровским «археографическое открытие Сибири»: полевая археография всегда имела в Л. своего заступника. Спасение памятников старины пост. оставалось одним из гл. направлений творч. деятельности Л., их изучению и популяризации были посвящ. созданные по его инициативе ежегодник «Памятники культуры: Новые открытия» (1974–) и ж. «Наше наследие» (1988 –).

С юности Л. пост. занимался самообразованием; прочитанное и увиденное заставило его воспринимать и собств. жизнь, и окружающий мир прежде всего как текст, что бы ни попадало в сферу его зрения. Создавший свой собств. уникальный мир, с нач. 1980-х Л. начинает предпринимать попытки познакомить с ним достаточно обширную аудиторию. (Позднее, перефразируя собственные на этот счет высказывания Л., его действия не вполне корректно были названы «проповеднической миссией».) Достаточно широкой аудитории в 1980 Л. адресовал две программные статьи: « Экология культуры » (Памятники Отечества. 1980. № 2) и « Заметки о русском » (Новый мир. 1980. № 3). Последняя статья встретила восторженное отношение в широких кругах читателей и весьма резкое неприятие либеральной интеллигенции. Рассказывавшая о положительных сторонах русского нац. характера статья в условиях воинствующей русофобии Запада и сопричастного ей сов. «шестидесятничества» была воспринята как вызов; односторонняя полемика с ней продолжалась почти два года. Цель Л., о кот. он не мог по цензурным условиям сказать прямо, а именно показать нетождественность русского и советского ― была им достигнута. Собств. жизненный опыт избавил Л. от какой бы то ни было идеализации прошлого, вследствие чего у него не могло быть точек сближения со стоявшими на шовинистических позициях монархистами или сталинистами, склонными к простейшим конспирологическим построениям. Данная среда органически была чужда Л. прежде всего вследствие разницы интеллектуального уровня. Равным образом Л. было чуждо и диссидентство: для пользы дела Л. предпочитал искать с властью объединяющие начала, а не повод для противостояния. (Диссидентскому движению также был глубоко чужд А. Солженицын, видевший в нем прежде всего проявление столь ненавистного ему коллективного начала.) Л. прекрасно сознавал, что его знакомство с Солженицыным будет поставлено властью ему в вину, однако не счел возможным отказаться от помощи ему в работе над «Архипелагом ГУЛАГ», в частности, сообщением сведений о СЛОНе. Тем не менее, после отказа Л. участвовать в сб. «Из-под глыб» между ним и Солженицыным наступил разрыв ― тогдашний властитель дум даже вывел Л. в неприглядном свете в статье «Образованщина», не назвав его по имени, однако сделав его легко узнаваемым. (Следует заметить, что едва ли Л. могли быть близки предельно мифологизированные тексты Солженицына, зачастую страдающие погрешностями против лит. вкуса).

Наступившее к кон. 1970-х смятение умов в сов. об-ве, заведомая невозможность следовать прежним офиц. идеолог. доктринам и поиск новых явили следствием то, что Л. начал активно пробовать себя в публицистике, печатно и устно выступая с суждениями на темы гуманизма, нравственности, интеллигентности; много публиковался в педагогических и популярных изданиях. Едва ли не гл. темой выступлений Л. было соотношение знания и нравственности: он показывал, что знание гуманитарное есть знание точное и вместе с тем знание этическое. Словосочетание «экология культуры» вошло в массовое сознание - Л. показывал, что «проблемы духовной культуры, духовного здоровья народа ― это прежде всего проблемы уважения своего прошлого, а значит и уважения своего сегодняшнего дня, проблемы производства духовного знания и сохранения знания накопленного». Размышления Л. на этич. темы имели необычайный успех и оказались созвучными т.н. «новому мышлению». С весны 1985 благодаря указанию Р. Горбачевой были сняты какие-либо ограничения на выступления Л. по телевидению, и он обрел всенародное признание, став «в полном смысле слова народным ученым» (Т. Князевская). Во время т.н. «перестройки» Л. оказался востребован в кач-ве одной из сакральных фигур эпохи, чему способствовала его известность в кач-ве «совести нации», прежде всего как печальника и заступника гибнущих памятников старины. В 1986 Л. совместно с Р. Горбачевой и митрополитом Питиримом (Нечаевым) основал Советский (с 1991 ― Российский) фонд культуры, где с 1986 по 1993 был председателем правления. С 1987 Л. участвовал в деятельности фонда «За выживание человечества в ядерной войне». В 1989–91 был народным депутатом Верховного совета СССР от Сов. фонда культуры.

Вопреки расхожему мнению, обществ. деятельность Л. в посл. полтора десятилетия его жизни не вошла в противоречие с его собств. научными планами: следует говорить о целостности исследовательской манеры Л., в кот. сочетались поиск объективной истины и просветительство. Так, на рубеже 1980–90-х он продолжал руководить Отделом, где, помимо издания «Трудов» и «Памятников лит-ры Др. Руси», его сотрудники приступили к работе над новыми крупномасштабными проектами, как-то начатые по инициативе Л. «Словарь книжников и книжности Др. Руси» (первые 4 вып.: Л., 1987–92) и «Книжные центры Др. Руси» (первые 2 вып.: Л., 1991), отв. редактором начальных томов кот. он являлся. В это же время продолжалась работа Л. над дополненным изд. « Поэзии садов », получившим к этому времени всемирное признание. Одновременно Л. создал ряд работ по культурологии, где в сферу его внимания, помимо традиционных для него памятников средневековой письменности и искусства, вошли и совр. формы обществ. сознания и культуры. В 1992 Л., основываясь на опубликованной в 1928 статье Аскольдова «Концепт и слово», предложил ввести понятие концептосферы ― как высшей ступени предложенной ранее В. Вернадским биосферы ; итоговый вывод Л. гласил: «По концептосфере национального языка мы можем судить о культуре нации» (Очерки по философии худож. тв-ва. СПб., 1996).

Многотрудные обязанности не помешали Л. создать книгу, кот. он сам считал одним из гл. трудов своей жизни ― « Воспоминания », впервые увидевшие свет в 1995, а до того с кон. 1980-х неоднократно публиковавшиеся в отд. фрагментах. В «Воспоминаниях» Л. показал роль в своем становлении как личности в равной степени как биологических (чувство органической связи с родственниками, знание родословной, полученное в детстве воспитание), так и социал. условий. Необычайно обстоятельно Л. анализирует собств. впечатления ― начиная с раннего детства ― от того или иного события или человека. Хронологически «Воспоминания» обнимают жизнь Л. до отъезда его летом 1942 в эвакуацию. Насыщенные множеством ушедших в вечность персонажей, мемуары Л. воспринимаются в кач-ве первоисточника для истории Соловецкого лагеря особого назначения, истории Изд-ва АН СССР и для реальной истории Пушкинского Дома в годы войны. Исключительную ценность «Воспоминания» Л. представляют как свидетельство очевидца первой блокадной зимы (написаны им совм. с женой З. А. Лихачевой). Л. аргументировано ставит под сомнение число погибших в блокаду, предложенное ответственным за снабжение города продовольствием Д. Павловым (около 700000), аргументированно доказывая занижение этой цифры почти втрое. Вопреки офиц. точке зрения, жителей блокадного Л-да Л. рассматривает не как героев , а как мучеников . По словам Л., «в голод люди показали себя, обнажились, освободились от всяческой мишуры: одни оказались замечательными беспримерными героями, другие ― злодеями, мерзавцами, убийцами, людоедами. Середины не было. Все было настоящее. Разверзлись небеса и в небесах был виден Бог. Его ясно видели хорошие».

Все, что проходило после отъезда Л. из осажденного города, представляло для него заведомо меньший интерес, чем ретроспектива 1910–40-х: полувековая служба в Ин-те русской лит-ры запечатлелась лишь в главах об Отделе древнерусской лит-ры и об идеологических «проработках» кон. 1940-х. По словам Л., уже к сер. 1980-х почти не осталось в живых тех, с кем он был связан в течение своей долгой жизни; следующим поколениям реальные события ушедшей в прошлое эпохи совершенно неведомы и непонятны, что ведет к мифологизации ист. событий. «Уходят последние хорошие люди… Ленинград ― огромная могильная плита, роскошная, но все же могильная и изрядно попорченная. Не только она лежит на людях, на городе, но и над русской культурой» (Цит. по: Зубок В. Д. С. Лихачев...). «Воспоминания» Л. отличают «определенность, даже некоторая жесткость моральных оценок, неизменность представлений о добре и зле и об абсолютности самих понятий добра и зла». По словам Л., «Воспоминания» были им «написаны для того, чтобы сохранилась память о тех безвестных, чьи судьбы были исковерканы временем, чей талант и внутреннее богатство личности не были реализованы не по их вине, чьему вкладу в отечественную культуру не дано было осуществиться - о русских интеллигентах, встреченных мною в юности». Так, в приложении к «Воспоминаниям» Л. поместил корпус сохранившихся у него стихов В. С. Свешникова (Валентин Кемецкий) ― своего соседа по камере на протяжении двух лет, а также собств. веденные на Соловках конспективные дневниковые записи, в кот. явно усматривается замысел будущих мемуаров.

В память о Л. в 2001 в СПб. создан Фонд имени Д. С. Лихачева (см.: http://lfond.spb.ru ), Начиная с мая 2001 СПб. гуманитарный ун-т профсоюзов проводит ежегодные Междунар. Лихачевские чтения (в мае; с изданием сб. докладов). 14.2.2006 Президент РФ подписал Указ «О праздновании 100-летия со дня рождения академика Д. С. Лихачева», согласно кот. 2006-й был объявлен в России «Годом культуры, образования, гуманитарной науки ― Годом академика Д. С. Лихачева», во время кот. по инициативе Фонда им. Лихачева по всей стране было проведено свыше 300 мероприятий. В 2006 учреждена ежегодная Премия имени Д. Лихачева, вручаемая «за выдающийся вклад в сохранение историко-культурного наследия России», поскольку «в восприятии большинства именно Дмитрий Сергеевич Лихачев есть эталон воплощения идеала русского интеллигента, русского ученого, русского академика» (Т. Князевская).

Соч.: Оборона древнерусских городов. Л., 1942 (совм. с М. Тихановой); Новгород Великий: Очерк истории культуры Новгорода ХI–XVII вв. Л., 1945 (переизд.: М., 1959); Нац. самосознание Др. Руси: Очерки из области русской лит-ры ХI–ХVII вв. М.-Л., 1945; Культура Руси эпохи образования Русского нац. государства (конец ХIV - нач. ХVI в.). М., 1946; Русские летописи и их культурно-ист. значение. М.-Л., 1947; Возникновение русской лит-ры. М.-Л., 1952; Человек в лит-ре Др. Руси. М.-Л., 1958 (переизд.: 1970, 1987); «Слово о полку Игореве» ― героический пролог русской лит-ры. М.-Л., 1961; Культура русского народа Х–ХVII вв. М.-Л., 1961; Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого (конец ХIV - нач. ХV вв.). М.-Л., 1962; Текстология: На мат-ле русской лит-ры X–XVII вв. М.-Л., 1962 (переизд.: 1983, 2001); Поэтика древнерусской лит-ры. Л., 1967 (переизд.: 1971, 1979, 1987); Худож. наследие Древней Руси и современность. Л., 1971 (совм. с В. Лихачевой); Развитие русской лит-ры Х–ХVII вв.: Эпохи и стили. Л., 1973 (переизд.: 1987, 1998); Великое наследие: Классические произведения лит-ры Др. Руси. М., 1975 (переизд.: 1980, 1987, 1997); «Слово о полку Игореве»: Историко-лит. очерк. М., 1976; Смеховой мир Др. Руси. Л., 1976 (совм. с А. И. Панченко); «Слово о полку Игореве» и культура его времени. Л., 1978 (переизд.: 1985); Литература - реальность - литература. Л., 1981 (переизд.: 1984, 1987); Заметки о русском. М., 1981 (переизд.: 1984, 1987); Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей. Л., 1982 (переизд.: 1991, 1998); Земля родная: Книга для учащихся. М., 1983; Смех в Древней Руси. Л., 1984 (совм. с А. Панченко, Н. Понырко); Письма о добром и прекрасном. М., 1985 (переизд.: 1988, 1989, 1990, 1994, 1999); Прошлое - будущему: Статьи и очерки. Л., 1985; Исследования по древнерусской лит-ре. Л., 1986; Избр. работы: В 3 т. Л., 1987; Великий путь: Становление русской лит-ры ХI–ХVII вв. М., 1987; Диалоги о дне вчерашнем, сегодняшнем и завтрашнем. М., 1988; О филологии. М., 1989; Заметки и наблюдения: Из записных книжек разных лет. Л., 1989; Воспоминания. Письма. М., 1990; Школа на Васильевском. М., 1990 (совм. с Н. Благово, Е. Белодубровским); Раздумья. М., 1991; Я вспоминаю. М., 1991; Книга беспокойств: Воспоминания, статьи, беседы. М., 1991; Русское искусство от древности до авангарда. М., 1992; Письма о добром. СПб., 1994; Великая Русь: История и худож. культура Х–ХVII вв. М., 1994 (совм. с Г. Вагнером, Г. Вздорновым, Р. Скрынниковым); Воспоминания. СПб., 1995 (переизд.: 1997, 1999, 2001); Очерки по философии худож. тв-ва. СПб., 1996 (переизд.: 1999); Без доказательств. СПб., 1996; Об интеллигенции. СПб., 1997; Воспоминания: Избр. СПб., 1997; Раздумья о России. СПб., 1999; Новгородский альбом. СПб., 1999; Небесная линия города на Неве: Воспоминания, статьи. СПб., 2000; Русская культура. М., 2000; Введение к чтению памятников древнерусской лит-ры. М., 2004; Избр.: Мысли о жизни, истории, культуре. М., 2006; Неизвестный Д. С. Лихачев: Неопубликованные мат-лы архива Российского фонда культуры. М., 2006.

Лит.: Дмитрий Сергеевич Лихачев: Биобиблиогр. указ. / Сост. М. Салмина, Г. Финашина. Предисл. В. Адриановой-Перетц и М. Салминой. Изд. 3-е, доп. М., 1989; Дмитрий Сергеевич Лихачев: Библиография 1988–2007 гг. / Сост. М. Салмина. СПб., 2009; Памяти академика Дмитрия Сергеевича Лихачева // Археогр. ежегодник за 1999 год. М., 2000; Вечер памяти Дмитрия Сергеевича Лихачева: Первые чтения 28 ноября 1999 г. М., 2000; Мир гуманитарной культуры акад. Д. С. Лихачева: Междунар. Лихачевские науч. чтения. СПб., 2001; Дмитрий Лихачев и его эпоха: Воспоминания, эссе, документы, фотографии / Сост. Е. Водолазкин. СПб., 2002 (переизд.: 2006); Труды Отдела древнерусской лит-ры. СПб., 2003. Т. 54; Пушкинский Дом: Мат-лы к истории: 1905–2005. СПб., 2005; Буланин Д. Эпилог к истории русской интеллигенции: Три юбилея. СПб., 2005; Наше наследие. 2006. № 79/80: 100 лет со дня рождения Д. С. Лихачева; Акад. Д. С. Лихачев: Диалог с ХХ веком: Каталог выставки. СПб., 2006; Васильев В. 1) Дмитрий Сергеевич Лихачев и книга: Из истории академического книгоиздания. М., 2006; 2) Роль книги и книжной культуры в трудах Д. С. Лихачева. М., 2007; Запесоцкий А. Дмитрий Лихачев - великий русский культуролог. СПб., 2007; Культурология: Энц. М., 2007. Т. 1; Шмидт С. Наш великий современник: Статьи об акад. Д. С. Лихачеве, 1976–2006. СПб., 2007; БРЭ. М., 2010. Т. 17; Зубок В. Д. Лихачев в обществ. жизни России в кон. ХХ в. СПб., 2011; Дружинин П. Идеология и филология. М., 2012. Т. 1, 2; «Лит. памятники»: Аннотированный каталог, 1948–2011. М., 2012; Попов В. Дмитрий Лихачев. М., 2013 (ЖЗЛ).

М. Лепехин