Кречетов Виктор Николаевич


КРЕ́ЧЕТОВ Виктор Николаевич [17.6.1942, с. Ракша Ракшинского р-на Тамбовской обл.] - критик, прозаик, поэт.

Родился в крестьянской семье. Отец после тяжелого ранения был мобилизован на тру­довой фронт, где погиб в 1947, К. воспиты­вался матерью. Детство и отрочество прошли в с. Веселое Тамбовской обл. Рано познал крестьянский труд. В 1957 К. уехал в Челя­бинск, где закончил строительное училище, работал плотником на предприятиях города, резчиком по металлу, рабочим сцены в Челя­бинском театре оперы и балета. Одновре­менно учился в веч. школе, занимался в драм. студии. С этого времени на­чал писать стихи, короткие рассказы, рисо­вать. Увлекся М. Горьким, пытался «ходить по Руси» (в пределах Тамбовской обл.).

Перв. публикация появилась в 1961 в Челябинске (газ. «Голос строителя»). Тогда же состоялась встреча с поэтом Б. Ручьевым. С 1963 по 1968 К. учился на философском фак-те ЛГУ. Некот. время посещал ЛИТО при ж-ле «Нева», кот. рук. Вс. Рождественский и Д. Остров, оказавший влияние на раннее тв-во К. В студенч. годы, помимо философии, основательно изучил русскую лит-ру и искусство кон. XIX - нач. XX вв. Увлекся авангардом, стремясь найти свои формы от­ражения действительности. Примыкал к дви­жению нонконфор­мизма. После окончания ун-та К. преподавал в вузах города философию и эстетику, рабо­тал ред. на телевидении, в «Детгизе», др. изд-вах.

Перв. рассказ « Дождь » К. опубл. в газ. ЛЭТИ «Электрик» 4 апр. 1969. В 1970-е - нач. 1980-х печ. рец. в газ. «Веч. Л-д» и «Сме­на». Рассказы и стихи публ. в ежегоднике «Молодой Л-д», сб. «Глобус», «Истоки», «Точка опоры» и др. Были замечены критикой. С. Воронин писал: «Вроде бы рассказы и просты по со­держанию, но написаны они так, что, читая, не можешь остаться равнодушным, задумы­ваешься, приобщаешься к происходящему, страдаешь. А это и есть то главное, ради чего существует литература».

В нач. 1980-х получил известность как лит. критик, чьи статьи и кн. об актуаль­ных проблемах текущей лит-ры (« Это имя твое », 1983; « Верность выбора », 1986) нашли широкий отклик.

Начиная с 1989 опубл. сб. прозы: « О любви » (1989), « Камни со дна реки» (1990), «Тайны любви» (1991), «Солнечный сентябрь» (1998), «Ма­лышка-медуза» (2000), «Избранное. Проза. Стихи » (2001). Признанный ма­стер короткого рассказа.

Ранние рассказы писателя, составившие цикл « Домовой », почти целиком вошли в сб. « Тайны любви ». Они напис. по воспоми­наниям детства. Им присущи жесткость, по­рой жестокость, отличающая «деревенскую прозу» К. от той, какую создали мастера старшего поколения. Большинство рассказов К. посвящ. людям необычных судеб, увлечений, пристрас­тий. Один из рецензентов назвал их «малохольными». «Изведенные бесконечным само­раскопом, герои Кречетова очень пугливы; они боятся мешающих отдаться чувствам хи­мер» (С. Балуев) Таковыми химерами оказываются ночной крик птички (« Крик совы »), гроза, пугающая детей и лошадку (« Маленькая история одной любви »). Это незлобивые люди, вроде матери-одиночки Марии, работающей в книжном магазине и мечтающей о том, что грузин Вано увезет ее в персиковый сад на Кавказ, где есть самая большая гора (« Персиковые сады »), или обремененный семейными заботами Евгений Федорович, грезящий о девчонке, пода­рившей ему в детстве цветочек (« Прекрасная незнакомка »), незадачливый актер Генка Голосуев (« Большая роль »). «Хочется крикнуть углубленным в свои малохольные ме­тания героям, чтоб вокруг все же услышали: люди, перестаньте <...> веровать в разную ахинею, живите вы наконец сами» (Там же).

Критики называют К. писателем-новато­ром, занятым поиском новых выразительных средств «малого жанра». Он «удивляет и оча­ровывает читателя хитросплетением сюжета, ведя повествование на самой грани достовер­ности <...> в этой „пограничности” правды и вымысла - особая черта таланта» (А. Беззубцев-Кондаков. Символика судьбы). А. Рощин увидел в «ли­тературных импровизациях» К. «тонкое слия­ние настоянной, как травяной взвар, глубин­ной России <...> с западной литературой „по­тока сознания”, порождающих сложную мозаичность образов, присущую только Кречетову-писателю, и какую-то „византийскую” словесную вязь <...> Писатель открыл в этом свой собственный литературный мир и свою собственную манеру. Его текстура предстала то ясной и чистой, передающей характеры в их „нагой” и чувственной прелести, то зату­маненной, как морозное стекло, за которым угадывались картины, полные лирической грусти прерафаэлитов» (Лит. Петербург. 2001. № 5). Давно наблюдающий за тв-вом К. Пантелеймонов заметил, что про­за его «представляет необычный сплав тради­ционной русской прозы с авангардистскими поисками. Техническая оснащенность писате­ля удивительна <...> Он сумел создать свой мир, особый мир, при этом не выдуманный, а реально существующий. У него нередки ро­мантические ситуации, необычные характе­ры, люди с каким-то художественным изло­мом. В его рассказах порой можно почувство­вать некоторую духовную преемственность с тем умонастроением, какое было характер­но для таких разных писателей, как Иван Бунин, Леонид Андреев и Петер Альтенберг» (Н. Пантелеймонов. Многогранный талант).

В необычных по построению рассказах К. отражена мозаичность, импрессионистич. текучесть мира, передаваемая акварель­ными мазками, тонкими штрихами. В них все­гда неожиданный, новеллистич. финал, «подсвечивающий» все содержание. К. ухо­дит от соц. и полит. вопросов, старается доверять своему впечатлению и им поверять правду о событии. Гл. черты прозы К., по опред. С. Воронина, автора предисл. к сб. « Солнечный сентябрь », куда вошли лучшие рассказы писателя, - «таинство и лаконизм». Судьбы героев К. таинственно предопределяются предмета­ми (картины, фотографии, рисунки), вещими снами, видениями, преследующими героев и воскрешающими в их сознании события за­бытого прошлого, порой самые незаметные. Они-то и оказываются роковыми знаками-символами человеческой судьбы. Таинство ее и стремится постичь писатель. В рассказе « Розовый день в Крыму » герой обретает новые ориентиры в жизни благодаря увиден­ной им картине - крымскому этюду. Рисунок жены - редкий цветок амариллиса - помо­гает супругам преодолеть отчуждение и не­понимание (« Амариллисы »). Ученый-генетик, едущий в купе поезда на юг, нечаянно разбивает семейное счастье молодой пары - Василия и Алены. Выясняется обман (Василий догадывается об измене жены - он воспитывает не своего ребенка) (« Генетика »).

Человек в прозе К. не волен распоряжать­ся своей судьбой. Она во власти случая, зага­дочных обстоятельств. Решается порой отзву­ком внезапно вторгшегося через сон, воспо­минание далекого события. Во мн. рассказах присутствует тема рока. Так, в рассказе « Феникс » озорной поступок подростка, поджегшего стог сена и сквозь пламя прыг­нувшего «с каким-то отчаянно торжествен­ным криком „Я - Феникс!”», таинственно по­влиял на его судьбу (он погиб нелепо, как не­лепо жил). Сходная ситуация в рассказе « Сапсан ».

Значительная часть рассказов К. посвящ. теме любви, в раскрытии кот. он весьма своеобразен и стоит особняком в совр. лит-ре. В его рассказах любовь роко­вым образом влияет на судьбы героев. Пытаясь постичь тайну этой могучей, загадочной стихии, К. моделирует порой невероятные, фантастич. (на грани сюрреализма) си­туации, которые трудно отыскать в обыденной жизни. Действие происходит словно во сне (« Запах вереска», «В лодке »). Поступки героев, находящихся во власти любов­ной стихии, ломающей их жизни, невозмож­но объяснить логически. «Пряный аромат чув­ственности, явственно различимый в этих рас­сказах, голос свободолюбивых сердец - вот то, что помогает нам понять этих героев <...> Нестандартный и довольно свободный подход к теме, к общепринятым нормам морали ставит автора в ряд искателей новых путей в литературе. Он отстаивает индивидуальное бытие человека в обществе, бытие, которое обретается в сложном взаимодействии интел­лекта и эмоций» (Лит. современник. 1991. № 3). При всей загадочности развития со­бытий в рассказах К. чувствуется красота и трепетность жизни. О специфике худож. ре­шения любовной темы Г. Муриков в рец. на сб. « Избранное » писал: «Любовь, особен­но физическая страсть, постоянно, совсем по-пушкински, сопряжена у Кречетова с угрозой кары, безумия, смерти. И хотя перед нами не „Египетские ночи”, но принцип единства смерти и любви остается неизменным. Все живое любит и погибает»» (Лит. Петербург. 2001. № 13).

К. известен как поэт, «достойный наслед­ник Тютчева» (А. Ахматов. Дворцовый садов­ник). В 1998 вышла перв. его книга стихов « Мой сад » (избр.), состоящая из 3 разделов, запечатлев­шая вехи творч. эволюции поэта, совер­шавшейся под знаком движения от бунтар­ского авангарда к классич. традиции русской поэзии.

В разделе «Пифизмы» собраны ранние (авангардистские) стихи. Зрелые стихи пред­ставлены в разделах «Сны», «Два цветка». Поздний К.- поэт религиозно-философского мировосприятия. Осн. мотивы его лири­ки - любовь, жизнь и смерть, красота и непо­стижимость мира. Лирич. герой К., вос­торгающийся красотой природы, ее гармони­ей («И вижу, подчинясь наитью, / В извивах трепетных листа / Судеб неведомые нити / И мудрость Божьего перста») (« Пробужде­ние », 1978) страшится мысли о смерти, посе­щающей его: «Как светлый дар господний день приемлю / Траву любя, леса и облака, / Когда они, бросая тень на землю, / Плывут, как лебеди, белее молока. / И только мысль о бытии ином / Смутит порой распахнутую ду­шу...» (« Как светлый дар господний день приемлю ...», 1995). Смерть воспринимается лирическим героем, обладающим философ­ским знанием о мире, как предопределение свыше: «Кто может знать наверняка, / Умрет душа или бессмертна / Она скитается века - / Судьбе подвластна и инертна? / И если так, то почему / Страшится смерти человек? / О чем жалеть тогда ему, / Коль путь его Гос­подь предрек». Происходит примирение героя с действительностью, что становится залогом сердечного покоя. Мотив поиска и обретения покоя - один из осн. в лирике К.

Чувство душевного равновесия поэт об­ретает и в тв-ве, задумываясь о том, что такое слово, поэзия, в чем предназначение поэта и поэзии. Несмотря на заверение «Я пушкинской строки не напишу», служение Музе он воспринимает как долг: «Живу стро­кой, строкой дышу / И нахожу / Великую от­раду / При мысли, что случайная душа / И мне, быть может, сердцем отзовется». В стих. «Не просто жить средь этой ку­терьмы...» (1997) поэт скажет: «И, может быть, за то, что сквозь потемки / Я честно нес словесные вериги, / Произнесут когда-ни­будь потомки, / Что жизнь моя была достой­на книги».

Важное место в поэзии К. занимает лю­бовная лирика. Лучшие стихи - « Жела­ние » (1993), « Чтоб наши души в жизни повстречались ...» (1994), « Как двум пловцам в безбрежном океане. ..» (1994). «Они выявляют сущность его натуры: и в любви, как и в Боге, он стремится обрести нечто твердое, неколебимое, можно сказать, предопределенное» (Пантелеймонов Н. «Когда весь мир с тобой наедине...» // Лит. Петербург. 1998. № 1).

Во мн. стихах К. слышится эхо тютчевской традиции: «И сих царей умолкли имена, / Гласят о них лишь камни гробовые. / И гроз­ные истлели знамена, / Вещавшие в минуты роковые» (« Вестминстерское аббатст­во », 1996). «Вам не понять российской смут­ной воли / И наших бед последнего витка, / А мы страдаем до последней боли, / Вникая в суть вселенскую цветка» (« Западу », 1991). В этом же ряду - « Бывают дни та­кие у природы...» (1991), «Когда весь мир с тобой наедине» (1995), «Поэт » (1991) и др.

Втор. сб. стихов К. « Я снился бабоч­кой себе » (2000) подтвердил верность по­эта своим нравственным ориентирам. Программно для К. звучит стих. « На мой уход ничто не отзовется... » (1994): «На мой уход ничто не отзовется, / И на заре неви­данного дня / Беспечный мир, как прежде, улыбнется, / Но в нем не будет места для меня / <..> Посеюсь маком, расцвету сиренью, / И протеку таинственным ручьем, / И уподоблюсь ан­гельскому пенью, / Но только знать не буду я о том». Мн. стихи сб. выявляют новые качества поздней лирики поэта: рефлексию, песси­мизм: «С младых ногтей пытался я понять / Что значит жизнь и кто ее создатель? / Пыт­ливой мыслью был готов принять / И божий гнев, и светлой благодати. / Но жизнь про­шла, и что она была - / Постичь не удалось мне ни на йоту. / Как облако над полем про­плыла / Счастливый дар немому идиоту» (« С младых ногтей пытался я понять ...», 1999).

Сб. стихов « Голоса и лица. Стихи разных лет » (2004) и « С солнцем в груди » (2013) дают достаточно пол­ное представление о К.-поэте.

В кн. « Яйцо Леды » (2003) собраны статьи, рец., воспоминания о лит. и худож. жизни Л-да-СПб., напис. К. в 1975–2002, лит. портре­ты писателей-современников, заметки по об­щим вопросам искусства.

Широкую известность К. приобрел и как педагог, мн. годы возглавляющий детско-юношеский лит. клуб «Дерзание» при СПб. городском Дворце творчества юных. Награждён знаком «За гуманизацию школы Санкт-Петербурга» (1999), отмечен Благодарностью Законодательного Собрания СПб. (2007) за вклад в развитие доп. образования в СПб., почётной грамотой Министерства образования (2012).

Лауреат Международного конкурса «Созвездие талантов», награждён Дипломом Координационного Совета творческих союзов и Академии общественных связей за подготовку лауреатов программы «Надежда России»(2011). Награждён медалью к 300-летию СПб., медалью «За вклад в отечественную культуру» (Межотраслевым объединением комитета по наградам, 2013), Премией Лит. фонда «Дорога жизни» и общества «Молодой Петербург» в номинации «Легенда» (2015), Почётной грамотой Правления СП России «За вклад в русскую литературу и в связи с юбилеем» (2012).

Член СП СССР (позже СП России) с 1989. С 1990 по 1993 исполнял обязан­ности отв. секретаря Лен. обл. писательской организации. Член Союза журналистов России. Проф. Междунар. Славянской академии наук, искусств и культуры.

Соч.: Это имя твое: сб. статей. М., 1983; Верность выбора: сб. статей. М., 1986; О любви: рассказы. Л., 1989; Камни со дна реки: рассказы. Л., 1990; Стихи // Ладога: сб. / сост. В. Кречетов. Л., 1990; Рассказы // Рощи заповедные: сб. / сост. А. Стерликов. Л., 1990; Тайны любви: рассказы. Л., 1991; Мой сад: стих. СПб., 1996; Солнечный сентябрь: рассказы. СПб., 1998; Я снился бабочкой себе...: стих. СПб., 2000; Малышка-медуза: рассказы. СПб., 2000; Избр.: стихи и проза. СПб., 2001; Стихи // От Урала до Невы: сб. Челябинск, 2001; Яйцо Леды. СПб., 2003; Голо­са и лица: стихи разных лет. СПб., 2004; Цветок в ночи: рассказы. СПб., 2005; В небесных зеркалах: избр. стихотв. 2005–06. СПб., 2007; Страницы из дневника // Быть рядом в нужную минуту: сб. / сост. В. Кречетов. СПб., 2006; Стихи // Место встречи - Аничков: сб. / сост. В. Кречетов. СПб., 2010; С солнцем в груди: стихи. СПб., 2013; Выплывший из реки времен: автобиографич. повесть // Другие люди. 2013. № 15–16; Стихи // Созвездия катренов Петербурга / гл. ред. и сост. Н. Бутенко. Т. 3. СПб., 2013; Стихи // Благословляю всё, что было… сб. / ред.-сост. М. Амфилохиева. СПб., 2014; Книга снов: стихотворения, рассказы, воспоминания. СПб., 2014; Цветок Тагора. СПб., 2014; Стихи // Зелёная книга. Сб. Вып. 1 / сост. А. Новиков. СПб., 2016; Стихи // Невский альм. 2017. № 3; По реке времён: повесть, рассказы, переводы, эссе. СПб., 2017; Стихи // Зелёная книга. Сб. Вып. 2 / сос. А. Новиков. СПб., 2017; Творческая автобиография // Сколько я себя помню…: сб. / сост. А. Скоков. СПб., 2017.

Лит .: Балуев С. Любовные секреты // Примечания. Вып. 1. Л ., 1990; Пантелеймонов Н. Еще раз о любви // Лит. вестник. 1991. № 3; Беззубцев-Кондаков А. Виктор Кречетов // Императорская муза. СПб., 1996; Беззубцев-Кондаков А. Светлый дар // Музы на Фонтанке. СПб., 1998. Вып. 5; Морозов Г. Пройдут свиданья и разлуки // Там же. Вып. 6. СПб., 1998; Коняев Н. Совр. несовременность // Морская газ. 1999. 9 нояб.; Солохин Н. Новая книга В. Кречетова: о сб. «Сол­нечный сентябрь» // Новый Петербург. 2000. 20 янв.; Беззубцев-Кондаков А. Символика судьбы // Музы на Фонтанке. 2000. Вып. 7. СПб., 2000; Муриков Г. Отражения // Лит. Петербург. 2001. № 3; Виктор Кречетов глазами учеников, друзей, писателей. СПб., 2001; Устинов М. Мир, где мы все соединимся // Кречетов В. Яйцо Леды. СПб., 2003; Запевалов В. «У вечности в плену». Поэтическая эсхатология Виктора Кречетова // Петербургская лит-ра на рубеже веков: сб. СПб., 2011; Биобиблиогр. справочник СПбО СП России / сост. А. И. Белинский. СПб., 2011; Моровикова Т. Нести свою судьбу // Гул толпы. 2016, май; Белинский А. Виктор Кречетов. «Цветок Тагора» // Белинский А. В каком году, в какой земле...: публицистика. СПб., 2016; Устинов М. Свет за горой. Об одном стихотворении Виктора Кречетова // Зелёная книга. Сб. Вып. 2. СПб., 2017; Круглов Р. Сны Виктора Кречетова // Невский альм. 2016. № 1.

В. Запевалов

  • Кречетов Виктор Николаевич