Кривич Валентин

КРИ́ВИЧ Валентин (наст. имя - Анненский Валентин Иннокентьевич) [20.6(2.7).1880, с. Слепцово Смоленской губ. - 31.3.1936, Детское Село] - поэт, мемуарист.

Отец - Иннокентий Федорович Анненский - поэт, переводчик, филолог, педагог, мать - Дина (Надежда) Валентиновна, урожд. Сливицкая (1841–1917). Среднее образование получил в царскосельской Николаевской гимназии. С 1899 учился на юридич. фак-те СПб. ун-та, кот. закончил в 1903. К этому вр. относятся перв. лит. опыты, кот. появляются в «Лит.-худож. сборнике» Петерб. ун-та под псевд. Валентин Кривич.

После окончания ун-та работал в управлении Министерства путей сообщения. В 1905 женился на Наталье Владимировне фон Штейн (1885–1975), сестре поэта, переводчика и критика Сергея фон Штейна. По воспоминаниям современников, дом молодой четы в Царском Селе стал местом лит. вечеров, где бывали А. Горенко (Ахматова) и Н. Гумилев, с кот. К. был дружен. К. посвящ. стих. Гумилева «Северный раджа»: «Но, сына царского, на север / Его таинственно влечет: / Он хочет в поле видеть клевер, / В сосновых рощах желтый мед». С 1909 К. ведет работу над архивом отца и занимается публикацией его поэтич. наследия. В 1923 издал сб. стих. отца «Посмертные стихи». В 1920–30 работал в редакциях ведомственных газ., иногда печ. стихи, в основном детские («Красные ребята» ). Посл. годы жизни провел в бедности, умер от туберкулеза.

Творч. наследие К. включает стихи, рассказы, критич. и библиогр. очерки и заметки, публиковавшиеся в ж. «Всемирный вестник», «Вестник Европы», «Аполлон», «Нива» и др.

Наибольший интерес представляет единственный поэтич. сб. « Цветотравы », вышедший в 1912 в моск. изд-ве В. Португалова «Порывы» с посвящением: «Светлой памяти ушедшего отца моего». Один из немногочисленных откликов на сб. принадлежал отцу К.: «У Бунина есть страстный, исключительный поклонник - Валентин Кривич. Только этот младший любит удушливый и даже грозовой колорит пейзажа» (И. Анненский, «О современном лиризме»). Краткую характеристику творч. личности К. оставил Э. Голлербах: «…в Анненском-К. прочно связались в единое целое хорошие литературные традиции, сокрушительное острословие, “вечера Случевского” и ранний “Аполлон”».

По идейному содержанию и поэтологич. особенностям сб. создан в духе символизма, отд. образами и худож. деталями перекликаясь с ранними стих. Гумилева и Блока. Своеобразный ключ к пониманию скрыт в назв.: «Цветотравы» - образ, несущий идею нерасчлененного создания, некоего единства (и цветы, и травы одновременно), как бы двоящегося в сознании (не то цветы, не то травы), при этом с поступательно нисходящей градацией. Эти семантич. компоненты образа становятся лейтмотивами сб.: мотив связи, единства явлений и предметов окружающего мира («молились и страдали», « и кто-то нам сказал <…> И день вставал <…> И кто-то шепотом спросил <…> и не было ответа» («Обреченные») ; «здесь тишина и старина», « И жутким снам…», « И манят белые дороги», «нахмуренный и строгий», « И словно навек тени…», «цвела и отцвела» («Дома») и т.п.); мотив завершения / умирания / постепенного отсутствия («дождик моросил в дрожащем умираньи лета», «жизни выцвевший ковер», «но захлопнуты страницы / Старой повести давно» и др.). Поэтич. влияние на данный сб. оказала поэзия И. Анненского - в комплексе сходных мотивов и образов, формирующих особый эмоциональный колорит. Так, здесь тоже преобладают мотивы зыбкости, смутности, незавершенности и невозвратимости, текучести и неустойчивости. Лирич. герою К. свойственно обостренное внимание к нюансам и оттенкам - как своего состояния, так и окружающего мира, боязнь и тревожное ожидание будущего, кот. обыкновенно находится в тени прошлого. Характерно преобладание эмоционально окрашенных пассивных состояний над активными действиями, статики над динамикой. Сфера действия лирического «я» - рефлексия и сенсорное восприятие окружающей реальности: «ищу я себе оправдания», «я верю опять», «я плачу» и т.п. С точки зрения поэтики продолжает традиции символизма, но дополняет их образными рядами, выдержанными в духе традиционной оппозиции «земное» // «небесное», «реальность» // «мечта».

Поэзия К. не получила широкого признания, исключением является стих. « Наши встречи », кот. исполнялось А. Вертинским.

Прозаич. тв-во К. представлено г.о. мемуарами и публицистикой. Гл. задача поэта - создать мемуаристику, посвящ. жизни отца - не была реализована. В 1925 опубл. кн. « Иннокентий Анненский по семейным воспоминаниям и рукописным мат-лам », охватывавшая жизнь семьи до переезда в Царское (Детское) Село. В сохранившихся записях К. обозначен трехчастный план: «I. 1-й петерб<ургский>, киевский и 2-й петерб<ургский> периоды. <…> II. Детское Село. Время высшего напряжения творческой воли. <…> III. Те цельные вещи Анненского, кот<орые> по характеру своему должны быть напечатаны отдельно». Части книги были изд. А. Лавровым и Р. Тименчиком под назв. « Об Иннокентии Анненском. Страницы и строки воспоминаний сына » (1983). Особую известность приобрел рассказ К. о смерти отца, отличающийся особой художественностью и героико-трагич. пафосом: «Анненский упал у самого подъезда Царскосельского (ныне Витебского) вокзала, скончавшись от паралича сердца. В половине восьмого вечера. В день смерти он получил долгожданную и желаемую отставку…».

Среди теоретико-критич. работ наибольший интерес представляет ст. « Русская беллетристика » (Аполлон. 1909. № 1).

В наст. время наиболее полное собр. рукописей К. (стихотворения, повести, рассказы, пьесы; письма; статьи; автобиография 1927) находится в РГАЛИ (М.).

Соч.: Цветотравы. М., 1912; Иннокентий Анненский по семейным воспоминаниям и рукописным материалам. Пг., 1925; Царское Село в поэзии: Антология. СПб., 1999; Стихи // Царскосельская антология / сост., вст. ст., подгот. текста и прим. А. Арьева. СПб.: Вита нова, 2016.

Лит.: Анненский И. Книги отражений. М., 1979; Голлербах Э. Город муз. Царское Село в поэзии. СПб., 1993; Лавров А., Тименчик Р. Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях. М., 1983.

М. Бурая