Крусанов Павел Васильевич


КРУСА́НОВ Павел Васильевич [14.8.1961, Л-д] - прозаик, публицист, издатель.

Родился в семье служащих. Часть детства провел в Египте. Окончил ЛГПИ им. А. Герцена по спец. география и биология. В перв. пол. 1980-х активно занимался музыкой, был членом Лен. рок-клуба, участником группы «Абзац». В те же годы начал пис. прозу, был чл. лит. группы «Гастрономическая суббота», в 1983–88 участвовал в вып. одноименного машинописного ж. Дважды выступал с чтением прозы в «Клубе–81».

Работал осветителем в кукольном театре, садовником, техником звукозаписи, инженером по рекламе, печатником офсетной печ. С 1989 по наст. время работает на редактор. должностях в различных изд-вах («Васильевский о-в», «Тритон», «Северо-Запад», «Азбука», «Лимбус Пресс», «Амфора»).

Перв. кн. « Где венку не лечь » появилась в 1990, а позже в переработанном виде опубл. под загл. « Ночь внутри ». Основу романа составляет история семейства Зотовых, кульминация кот. пришлась на годы Гражданской войны. Осн. представители этой семьи отличаются неукротимым нравом и независимостью; действуя наперекор обстоятельствам и общепринятым нормам, они идут навстречу гибели, неизбежные предпосылки кот. несут в себе. Повествование, принципы организации кот. отчасти заимствованы у У. Фолкнера, ведется в неск. временных планах, одни и те же ключевые ситуации воспроизводятся различными рассказчиками, причудливым образом преломляясь в сознании каждого из них, в результате читатель пробивается к истине сквозь путаницу индивидуальных субъективных впечатлений, открывая в изображаемых событиях и характерах все новые грани.

В дальнейшем творч. манера К. эволюционирует в сторону постмодернизма. Подлинно широкую изв. К. принес роман « Укус ангела » (1999), отмеченный печатью влияния Х. Борхеса и М. Павича, а в изв. мере и созданных в 1980-е произведений отеч. писателей-постмодернистов, в кот. русская история стала объектом худож. игры («Палисандрия» С. Соколова, «Рос и я» М. Берга и др.). В ист. фантасмагории К. неотъемлемой частью Российской империи (изображенная в романе фантазийная Россия избежала рев. катаклизма и его последствий) является, наряду с Польшей и Финляндией, также и Турция. По ходу развертывания сюжета (в нем, наряду с человеч. существами, задействованы и всякого рода могущественные мистич. силы) правителем России становится осн. герой романа, харизматический супермен генерал Некитаев. По словам К., в кн. прежде всего нашли худож. воплощение его размышления о сущности имперского сознания и о лежащем в его основе противоречии, кот. обусловлено тем, что присущее любой имперской государственности вожделение всемирности является для нее роковым и разрушительным: «Суть в том, что империя, кот. удастся воплотить идею всемирности, неизбежно погибнет. Империя не может жить вне границ. Ей обязательно нужны границы, за кот. ее ждет опасность, за кот. находится враг. Без внешнего сосуществования с опасностью империя деградирует. Воплощение идеи всемирности убивает идею империи». В отличие от романа «Ночь внутри», где каждый поворот тщательно продуманного и искусно выстроенного сюжета в полной мере отвечал логике изображаемых характеров и обстоятельств, в «Укусе ангела» иронич. автор распоряжается персонажами, как марионетками, демонстрируя свободу собств. демиургич. воли и фактически отказываясь от системы бытовых и психологич. мотивировок. В «Укусе ангела» значительное место занимает простой безоценочный пересказ хода фантазийных воен. действий, кот. ведет Россия, а также и др. псевдоисторич. событий, происходящих в причудливом фиктивном мире романа.

«Имперская» проблематика присутствует и в последующих романах К. В них, как и в «Укусе ангела», весьма активно действуют всякого рода сверхъестественные силы; их роль особенно велика в романе « Бом-бом » (2002), гл. герой кот., молодой петербуржец Андрей Норушкин, приобщившись к мистич. тайнам своего древнего аристократич. рода, вступает в борьбу с Мировым злом. В романе « Американская дырка » (2005), действие кот. перенесено в 2010, осн. средоточием вселенского зла оказывается Америка, и с ней ведут борьбу положительные герои во главе с «трансцендентным человеком» Сергеем Курехиным (в соответствии с фантазийной логикой произведения, легендарный питерский музыкант, инсценировав в 1996 свою смерть, переквалифицировался в руководителя фирмы, кот., пользуясь неогранич. возможностями, весело мистифицирует друзей и беспощадно карает врагов). Реализовав, не без помощи высших сил, хитроумный план, герои ввергают США в тотальный политико-экономич. кризис: «Техас заявил о выходе из Союза Американских Штатов. Лузиана, Южная Каролина, Арканзас, Джорджия, Алабама, Миссисипи и Флорида опубликовали совместную декларацию о независимости… Вместе с тем в северных штатах на скот напал мор, а посевы зерновых пожрала невесть откуда взявшаяся саранча - федеральное правительство, фактически уже не способное управлять страной, попросило у мирового сообщества гуманитарную помощь». Впрочем, и уничтожение глав. противника не сулит положительным героям романа, апологетам великой России, спокойной жизни, поскольку, как объясняет в финале романа Курехин, империи во что бы то ни стало необходимы враги: «Как угодно, но без врагов нам нельзя - мы же империя».

Инвариантной в произведениях К., вплоть до «Американской дырки», является ситуация напряженных любовных переживаний, а порой и мук ревности героя, обусловленных стихийной непредсказуемостью его очаровательной пассии. В большинстве худож. текстов К. очень велика и роль групповой семантики, связанной прежде всего с деятельностью группы «Петерб. фундаменталисты» и специфич. образом жизни ее представителей, друзей и единомышленников К. В особенности же часто читатель в романах К. сталкивается с фигурой А. Секацкого и пересказом оригинальных концепций философа.

В романах К., начиная с «Укуса ангела», значительное место занимают философско-идеологич. диалоги и монологи персонажей. Увлечение философско-идеологич. риторикой, порой превращающее персонажей в рупоры имперско-патриотич. доктрин, вызвало достаточно резкие и язвительные замечания со стороны некот. критиков. Так, по словам А. Степанова, в романах К. «разговоры о судьбах России ведутся в магазинных очередях, во время купания на даче, чуть ли не в постели, и троечницы из института им. Герцена философствуют не хуже А. К. Секацкого». Особенно серьезные претензии такого рода вызвал роман « Мертвый язык » (2009).

В кон. 1990-х К. организовал и фактически возглавил группу «Петерб. фундаменталисты», деятельность кот. с самого начала вышла за чисто лит. рамки. Свое идеологич. позиционирование «Петерб. фундаменталисты» (в составе группы А. Секацкий, С. Носов, Н. Подольский, В. Рекшан и др.) построили на развенчании либерально-западнич. доктрины. С их точки зрения, эгалитарно-гуманистич. принципы постиндустриальной европейско-американской цивилизации несовместимы с духовно-мистич. основами российского историч. бытия; только имперская форма государственности способна нацеливать Россию на решение сверхзадач, требующих сверхусилий, т.о. обеспечивая великой стране полноценное и адекватное ее природе существование. При этом деятельность «Петерб. фундаменталистов» носит столь же серьезный, сколь и пародийно-игровой характер. Отчасти продолжая и творчески развивая ту традицию культурного андеграунда, кот. связана с эстетич. практикой М. Красильникова («филологическая школа»), хеленуктов, митьков, С. Курехина, группа органично соединила в себе респектабельность вполне солидной культурной и общественно-политич. организации со скоморошеством и юродством. Соответственно и К. в своих худож. текстах и в многочисленных инт. оригинальным образом совмещает сугубо серьезную пропаганду имперской идеологии с пародийно-ироническим ее же (идеологии) преломлением. Такая аксиологическая двойственность отчасти носит осознанный, эпатажно-провокативный характер, а отчасти возникает спонтанно, вопреки целевым установкам К.

В 1996–97 К. увлекся изучением карело-финского эпоса и переложил «Калевалу», существовавшую в виде ритмически организованных рун, в форму эпич. романа. Этот труд был высоко оценен специалистами.

С 1992 - член СП СПб. Лауреат премии ж. «Октябрь» за роман «Укус ангела». Финалист лит. премий «Сев. Пальмира» ( 1996 ), «АБС-премия» ( 2001 ), «Нац. бестселлер» ( 2003 ).

Соч.: Где венку не лечь. М., 1990; Одна танцую. СПб., 1992; Знаки отличия. СПб., 1995; Рунопевец. М., 1997; Отковать траву. СПб., 1999; Укус ангела. СПб., 2000; Ночь внутри. СПб., 2001; Бессмертник. СПб., 2001; Бом-бом. СПб., 2002; Другой ветер. СПб., 2002; Действующая модель ада: Очерки о терроризме и террористах. СПб., 2004; Калевала. СПб., 2004; Американская дырка. СПб., 2005; Мертвый язык. СПб., 2009.

Лит.: Шуляк С. Общая теория русского поля // ЛГ. 2000. № 38; Данилкин Л. Русские челюсти // Афиша. 2000. № 11; Топоров В. Серапионы приходят с Северо-Запада // ЛГ. 2000. № 48; Мирзаев А. Белое перо // Питерbook. 2000. № 8; Клех И. «Стрекозиные песни» Крусанова // Знамя. 2001. № 4; Славникова О. Экспансия. Опыт обозрения актуал. кн. серии // Новый мир. 2001. № 6; Козлов Е. Неомифологизм в петерб. прозе девяностых // Звезда. 2001. № 11; Сараскина Л. Активисты хаоса в режиме action // ЛГ. 2002. № 8; Топоров В. Заснул пьяным, а проснулся знаменитым // Известия. 2002. 20 апр.; Волков М. Павел Крусанов: Бим-бом // Новая русская кн. 2002. № 2; Кириллов И. Правый вальс. О прозе П. Крусанова // День лит-ры. 2002. № 6; Куклин И. Башней вниз // НГ Ex libris. 2002. 6 июн.; Владимирский В. «Магический реализм», русская версия // Звездная дорога (Красногорск). 2002. № 7–8; Винников В. Герой, император, царь… // День лит-ры. 2003. № 1; Латынина А. Трикстер как спаситель России // Новый мир. 2006. № 2; Степанов А. Павел Крусанов. Мертвый язык [Рец.] // Прочтение. 2009. № 9; Жариков С. Иероглифы монолога // Книжное обозр. 2009. 9–15 нояб.

А. Большев

  • Крусанов Павел Васильевич