Кучинский Евгений Юрьевич

КУЧИ́НСКИЙ Евгений Юрьевич [23.12.1933, Л-д] - поэт.

Мать переводчик с немецкого; во время войны служила переводчиком на фронте. К. пережил блокаду с бабушкой, кот. работала в эвакогоспитале; с бабушкой эвакуировался по Дороге жизни в г. Ялуторовск Тюменской обл. (июнь 1943); вернулся из эвакуации в Л-д в 1947.

Окончил Лен. мореходное училище (1958). Учился в ЛИТО при ДК 1-й пятилетки (рук. Гл. Семенов) вместе с О. Тарутиным, Т. Галушко, Л. Агеевым, Н. Слепаковой, Г. Глозманом («Глеб гвардии Семеновский полк»). Много лет сотрудничал с газ. «24 часа».

Перв. стих. опубл. будучи курсантом мореходного училища в газ. «Сов. Балтика» (1954). С 1960 печ. в газ. «Комсомольская правда», «Смена», «Лит. Россия». К. был хорошо известен в поэтич. движении эпохи оттепели. В нач. 1960-х активно публ. в ж. «Юность». Участвовал и был победителем в городских турнирах молодых поэтов Л-да, проводившихся в ДК им. М. Горького и др. В 1960 познакомился с С. Я. Маршаком, через него - с А. Т. Твардовским. Дружил с Б. Ахмадулиной.

ЛО СП РСФСР выдвинуло сб. стих. К. к изд. (1960). «Тогда же стихами молодого ленинградского поэта пристально заинтересовался Маршак <…> Самуил Яковлевич, уже больной, взялся за составление первой книжки Кучинского и тогда же свел молодого автора с Твардовским. Твардовскому тоже понравились стихи ленинградца, и он намеревался напечатать в “Новом мире” большой цикл стихов Кучинского, о чем и уведомил того в письме» (О. Тарутин). В 1964 рукопись поэтич. сб. « Здравствуйте! » с рец. Маршака К. отнес в «Лениздат», где ее потеряли. До 1987 К. не публ.

Перв. поэтич. сб. « Надежда » (1993) назван именем матери, ей посвящен. Сб. вобрал тексты разных лет, в перв. очередь «стихотворения шестидесятых годов, полные любви к людям, доброты и веселого лукавства» (О. Тарутин). Второй сб. с тем же назв. (2003) составляют стих. перв. сб., поздние и юношеские стих., венок сонетов « Моряна », проза (« Дума о сверчке »).

Поэтич. мир К. включает два равноценных топонима - д. Зимник и Л-д. Это родные для К. места, поэтому доверие, открытость миру - характерные черты лирич. героя.

Зимник - деревня в Гдовском р-не Псковской обл., родина бабушки Лукерьи Семеновны («моя бабушка Лукерьюшка»), кот. в 12 лет привезли в Пг. служить в няньках. Образ Зимника - один из мн. образов русских деревень, исчезнувших с лица земли, но сохраненных русской поэзией: «Моя деревня не типичная - / ни радио, ни телевизоров, / ни электрических подойников. / Двенадцать неказистых домиков / да баня у горы Анфисовой» («Деревня Зимник» , посвящ. Гл. Семенову). К. создает поэтич. образ несколькими малоприметными, но неповторимыми деталями («И из каждой избы махорочный кашель» ― «Утро в Зимнике» ), поэтому для него органичен жанр поэтич. миниатюры, как, напр., известное стих. «В избе» («Одной ногой в зеленом ботике / болтали беззаботно ходики. / В настольной лампе керосиновой / дрожал огонь, как лист осиновый»). Часто стих. К. начинается бытовой зарисовкой: «В сени вынесли миски, кринки. / Завожу патефон. Притихли. / Здесь не слышали музыки Глинки. / Кто сказал: “Не поймут!”? - Он ихний! / Плоть от плоти и кость от кости. / Рос он тоже под русским небом». Постепенно начинает увеличиваться масштаб восприятия, раздвигается время бытия героев и в простых деревенских людях лирич. герой открывает духовное величие: «Я смотрю, как потомки смердов, / стиснув зубы, насупив брови, / поднимаются до бессмертных / и становятся с ними вровень» («Музыка» ). Деревенские жители дороги лирич. герою, способному любоваться неповторимой сущностью каждого: «Голос как голос - ничего особенного. / Хуже чем у Лемешева и, конечно, Собинова. / Но ведь не каждому быть знаменитостью. / Можно быть просто незаменимостью, / необходимостью, как баянист / или как Павел, Павлушка Лушин - / первый парень, певец наш лучший». Вообще, песенная традиция («Климовы частушки», «Колыбельная племяннику» ) важна К.: она объединяет поэта и народ, лирич. героя и деревенских персонажей. Частное бесценно, лично пережитое общезначимо («Вот так средь ночи сам себе напомнишь / убежище, пожитки в узелке, / и детский страх, и то благое имя, / и бывшего в тот час религиозным / меня, мальчишку, перед воем грозным, / и дом разбитый с дверью на замке» ― «Глубокой ночью сон меня покинул» ), люди открыты друг другу в гармонии бытия («Гостеприимные проселки» ) - идеи К. характерны для лирики эпохи оттепели.

К. искренне расположен к миру, поэтому для его лирич. героя органична роль собеседника. Стих. строятся на репликах персонажей, как драматич. сценки («Депутатша», «На просмотре “Кубанских казаков”», «В середине сеанса. 1950 год» ). Лирич. герою интересен диалог со всеми объектами внешнего мира («Я держу луну за лучи, / я прошу луну: - Не молчи, / поделись со мной, не грусти! / Но в ответ услышал: - Пусти!»; «А на то ли я поле вышел? / Ободок из березок стал / покудрявее и повыше… / Ах, на то бы! Ради Христа! / А за ним был любимый Зимник, / Все двенадцать его дымков. / Сладких, трепетных, синих-синих, / вопросительных: “Кто таков?”»). Фамильярно шутливые интонации разговора в задушевной компании, простонародная лексика сближают лирич. героя и всех его адресатов: «У кинщика уж сколько прошено, / мол, не вози ты кина всякие / о женщинах красивых брошенных, / а привези нам об Исакии» («Просили девушки меня» ); «Зря вы, Петр Алексеич, / основали Питер в мае» («16 (27) мая 1703 года» ).

«И Питер стихов Кучинского совсем не тот уже теперь - но тем важнее свидетельство поэта о времени» (О. Тарутин). Л-д - этот локус всей жизни поэта, он обжит как родной дом, вошел в семейную биографию: «Крюков канал. / Колокольня Николы. / Трепет воды / от мелодий церковных. / Эта гравюра знакома со школы - / куплена мамой на старый целковый. / Только не дай-то мне Бог, чтобы снова / прожектора бы ее освещали, / как в те бомбежки сорок второго. / …В рамке осколок. / Не вынуть клещами». «Мой ПИТЕРбург известен только мне» - право на свойские отношения с Л-дом обретено рождением, совместно пережитыми трагическими временами и всеобъемлющим любовным чувством. Поэтич. пространство Питера густо заселено, но лирич. герой имеет панибратски родственные отношения не с горожанами-современниками, а с персонажами прошлых эпох, питерскими воробьями, памятниками («По-татарски расселся Казанский собор, / Голова облысевшая в феске. / Не поймет он никак, не поймет до сих пор: / - Ну куда так торопится Невский?»). Сенная площадь, Коломна, «дом на канале, родная обитель» («Новоселье», «Канал Грибоедова, 64», «Белой ночью на канале Грибоедова», «Канал Грибоедова - бывший Кривуши» ), «Львиный мостик», «переулок Прачечный», «последний мост - мост лейтенанта Шмидта» - легендарные питерские места одухотворены и лирич. герой ведет с ними живой диалог накоротке («Но сказали мне Подьяческие три: / - Как бы Львиный не расширили, смотри! / - Что вы, старые! Накличите беду - / я тогда со львами в Африку сбегу»). Это город татар-хозяев трактиров («На углу Садовой и Никольской / необычный был трактир когда-то - / выходить оттуда было скользко / морякам, подьячим и солдатам» ― «Трактир» ), переживших блокаду старых людей, моряков - колоритные питерские типажи разных эпох встречаются в поэтич. мире К.

Морская тема в поэзии К., как и любовная лирика, характеризуется мотивами беспокойства, тревожных предчувствий. Лирич. герой переживает опасения в возможности достичь желаемого, неуверенность в собств. силах («Когда приходит осени черед / и на канале тополя как прутья, / и лиственное золото плывет, / мне кажется, я вновь у перепутья, / и нету лет, принесших седину, / и я дурной от парусного хмеля»).

Между тем большой народный мир принимает лирич. героя как своего, и восстановленное душевное равновесие проявляется в герое готовностью к шутке («Этот рынок - рынкам рынок. / Я ушел с него в дурмане. / Мною там была открыта / красота торговки Мани. / Огурцы ныряют в бочке / в отрезвляющем рассоле, / а она стоит в платочке / с опьяняющей косою, / что от плеч ее до пяток / влево-вправо - плетью хлесткой» ― «На рынке в Костроме» ), дружелюбным приятием встретившихся людей: «Ресторан придорожный / - «Чайная». / Семь столов. Коромыслом дым. / - Здравствуй, радость моя случайная!» («Чайная» ). Добросердечие - основополагающая характеристика поэтич. взгляда К. на мир. Поэтому приветствие «Здравствуйте!» - одно из частотных слов его поэтич. лексикона.

Соч.: Стих. // Юность. 1960. № 8; У нас в гостях 50 поэтов // Юность. 1961. № 4; Стих. // Юность. 1961. № 6; Стих. // Юность. 1962. № 9; Стих. // «И снова зовет вдохновенье»: Сб. стихов. Л., 1962; Стих. // Эстрада. Вып. 1. М., 1962; Стих. // День поэзии: Ленинград / Сост. Т. Галушко, В. Максимов. Л., 1988; Дума о сверчке // Лит. Кыргызстан. 1992. № 1; Надежда: Стихи / Предисл. О. Тарутина. СПб., 1993; Надежда: Стихи. 2-е, доп. изд. СПб., 2003; Моя колокольня: Стихи и проза. СПб.: Изд. политехнич. ун-та, 2016.

Лит.: Тарутин О. Неск. слов о поэте // Кучинский Е. Надежда. СПб., 1993

А. Митрофанова