Кумпан Елена Андреевна

КУ́МПАН Елена Андреевна [20.1.1938, Семипалатинск Казахской ССР - 22.8.2013, СПб.] ― поэт.

Родители, Чехович Екатерина Дмитриевна и К. Андрей Семенович, - геологи, выпускники лен. Горного ин-та. Работали в Казахстане. Детство К. прошло в экспедициях. Позднее она опишет свой перв. экспедиционный, в т.ч. и военный, опыт в « Дневнике моего детства » ― первой прозе, кот. будет напеч. в ж. «Пионер» в 1969 и посвящ. уже ее собств. детям. В конце войны семья вернулась в Л-д. Здесь К. пошла в школу, после окончания кот. (в 1955) поступила в Горный ин-т. Пошла по стопам родителей, хотя еще в школе проявляла интерес к лит-ре и истории. В те годы в Горном ин-те работало ставшее впоследствии знаменитым ЛИТО под рук. Гл. Семенова. По словам К., ей так понравились его участники и то, чем они занимались, что она бросилась писать стихи, лишь бы только иметь возможность ходить на занятия. Вскоре К. влилась в дружную компанию «Глеб-гвардии Семеновского полка», куда уже входили горняки В. Британишский, А. Городницкий, Л. Агеев, О. Тарутин, Л. Гладкая, Л. Гольдман (Глебова), Л. Куклин (и др.) и «пришлые» Г. Горбовский, А. Кушнер, Н. Королева... Почти одновременно с К. в ЛИТО пришли ее однокурсники - А. Битов, Я. Виньковецкий, Э. Кутырев. В 1956 вышел перв. сб. стихов участников горняцкого ЛИТО. Туда стихи К. еще не вошли. Они были вкл. во втор. сб., кот. вышел на следующий год, в 1957, тут же был запрещен и рассыпан. Эта история подробно опис. К. в эссе « Аутодафе во дворе Горного института ». Вслед за аутодафе последовал роспуск ЛИТО и увольнение его руководителя. Вскоре Гл. Семенов создал новое ЛИТО, на сей раз при ДК им. Первой Пятилетки, где ряды старой «гвардии» пополнили Я. Гордин, В. Попов, В. Соснора, Т. Галушко, Н. Слепакова, Г. Гампер, Г. Плисецкий, Н. Карпова, В. Халупович и др. К. актив. участвовала в работе ЛИТО, выступала на популярных в те годы турнирах поэтов, поэтич. вечерах, ездила на конф. молодых писателей Северо-Запада. Печ. стихи в ж., сб. «Молодой Л-д» и «День поэзии». И ровесники, и люди старшего поколения - Л. Гинзбург, Т. Хмельницкая, переводчики Э. Линецкая и О. Савич, о счастье и чести общения с кот. К. впоследствии напишет ряд превосходных очерков, - очень тепло отзывались о ее поэзии, отмечая тонкий лиризм, естественность и точность поэтич. детали. Так, лен. критик Т. Хмельницкая в письме к К. от 27.6.63 пишет: «…спасибо за <…> стихи, в кот. “погода” совсем Ваша, Ваши тревога и тишина, и произрастание от корня до кроны. В них - глубоко и прозрачно; они живут и дышат, и бормочут - лесной ручей. До удивления верно про камень, который “вот уже столько лет меня не замечает”, и совсем живую сосну с по-человечески обугленной душой <…> Только бы Вам не потерять в стихах и в жизни - “черты естественности той…”» (Из архива К., цит. по «Ближний подступ к легенде»). Но старшие друзья - «наши старики», как любовно называет их К., ― не только щедро раздавали похвалы, но и делились советами и секретами мастерства. Так, О. Савич, изв. моск. переводчик, участник испанской войны, пишет в письме к К. от 30.10.63, что, обладая собств. интонацией, К. не всегда «отделывает» стихи, не всегда «владеет мастерством»: «Выбор слов <…> должен быть естественным, но отнюдь не небрежным. Например: “Я душу всю навылет увидала”. Навылет ранят, навылет не видят. <…> Это не придирка, это упрек в том, что взято первое подвернувшееся, неточное слово. <…> А “но как перенести еще любовь / И как мне пережить тебя… Нет мочи” - это удивительно хорошо. А когда читаешь подряд, слышны (для читателя) два перемежающихся голоса: Ахматовой и Ахмадулиной. И это обидно, потому что у Вас есть и свой голос, и своя тема, и своя боль и вовсе нет ахматовщины и ахмадульщины» (Там же). Правда, позже, в 1964, он же шутливо признается: «Вы скоро дорастете до облаков и даже пробьете их и подниметесь к солнцу. <…> Я твердо решил дожить до того, как Вы войдете в славу» (Там же). Высоко ценила стихи К. и Л. Гинзбург, кот. в 1960-х хлопотала об издании ее кн. Книга К. никак не проходила по причине глубокой лиричности и даже интимности составлявших ее стихов, «очень грустных и печальных», как отозвалась о них В. Кетлинская, к кот. Гинзбург обратилась за поддержкой. Наконец, по просьбе изд-ва «Сов. писатель» Гинзбург написала внутреннюю рец., где, как с изумлением и благодарностью позднее обнаружила К., на примере ее «утлой книжечки» объяснялось, «что такое есть лирика!» (Там же). В 1968 вышли « Горсти » ― первый и единств. сб. стихов К. «Замечательный лирик, издавший всего одну книжку…» ― охарактеризовал К. Андрей Битов в эссе «Мы были прозваны “почвенниками”» (цит. по «Под Воронихинскими сводами». СПб., 2003).

В 1970-е К.оставляет геологию и начинает работать экскурсоводом в Летнем дворце и Домике Петра I, потом в Городском экскурсионном бюро. Активно занимается петерб. краеведением и историей петерб. культуры. После смерти в 1982 своего мужа, Гл. Семенова, разбирает его архив и постепенно, на протяжении почти двадцати лет, издает ранее не публиковавшиеся по цензурным соображениям стихи, снабжая их ценными комм. «свидетеля событий». Параллельно пишет мемуарную и автобиограф. прозу, кот. печатает в ж. и сб. «Аутодафе во дворе Горного института», « Вспоминая Лидию Яковлевну », « Наши старики », « Поговорим о странностях цензуры »… Эти эссе составят впоследствии остов кн. воспоминаний « Ближний подступ к легенде ». Наряду с ними в кн. войдут воспоминания об И. Бродском и Я. Гордине, Гл. Семенове и К. Косцинском, И. Щеголевой и М. Юдиной, о «невстрече» с Ахматовой. Воспоминания о людях перемежаются проникновенными строками о родном городе, Комарове, Печорах. Завершают кн. «записки экскурсовода» ― забавные или грустные анекдоты из профессиональной жизни. Сама К. так определила пафос кн.: «Жизнь моего поколения стремительно несется в прошлое, а я все продолжаю заботиться о том, чтобы это прошлое “быльем не поросло”, а главное - “не обросло легендой или сплетней”. То и дело заглядываю в старые тетради и вытаскиваю свидетельства тех лет и той нашей жизни». Безусловным достоинством кн. является то, что К., не надеясь на свою память, постоянно обращается к документальным источникам: старым записным книжкам и письмам, которые обильно, не скупясь, цитирует. И пусть кто-то воспримет характерные для этого «симпатичного и насыщенного текста» «незримый легкий пафос, ностальгию и бесконечное прямодушие, достойное питомцев прежних, “благородных” времен», как «тургеневщину хрущевского разлива» (В. Аменицкий), а его посыл как просто «хороший поступок <…> порядочного человека, который не стремится “говорить красиво”, <…> не пытается выставить себя напоказ, описывает с любовью и ностальгией и “стариков” <…> и своего литературного наставника Глеба Семенова, и, конечно же, молодую буйную поросль…» (НГ Ex Libris. 2005. 12 мая), но мы скорее согласимся с др. рецензентом, который, утверждая, что «литературный быт - вещь очень важная», пишет: «Исследовать его необходимо, чтобы понять время, контекст литературы и исторических событий. Мы многое знаем о поэтах-фронтовиках, и мы почти ничего не знаем о литературном быте шестидесятых и семидесятых. <…> Участники событий [описанных в кн. К. - Л. С. ] не были диссидентами и борцами, но они были наследниками и “сберегателями” традиций, которые передавали им старшие» (А. Борисова // Novaya Gazeta.SPB.ru. 2005. № 16, 3–9 март.). Кн. «Ближний подступ к легенде» ― важное и достоверное свидетельство того, как эта «передача» происходила.

Соч.: Стихи // Молодой Л-д: Сб. М.-Л., 1965; Стихи // День поэзии: Сб. Л., 1965, 1967; Горсти. Л., 1968; Дневник моего детства // Пионер. 1969. № 5; Поговорим о странностях цензуры // Звезда. 2001. № 4; Вспоминая Лидию Яковлевну // Звезда. 2002. № 3; Наши старики // Звезда. 2004. № 2; Аутодафе во дворе Горного ин-та // Тыняновский сб. № 11: Девятые тыняновские чтения. М., 2002; Ближний подступ к легенде. СПб., 2005; «Эта пристань есть…»: Портреты. Размышления. Воспоминания о людях и Писательском доме / Сост., предисл., биогр. указ. Т. В. Акулова-Конецкая. СПб.: Аура-Инфо, 2012.

Л. Семенова