Мандельштам Надежда Яковлевна
МАНДЕЛЬШТÁМ (урожд. Хазина) Надежда Яковлевна [30.10.1899, Саратов - 29.12.
Отец - присяжный поверенный Яков Аркадьевич Хазин (ум. в 1930) - происходил из семьи кантониста. Мать, Вера Яковлевна, врач, выпускница мед. ф-та Высших женских курсов. М. была четвертым, младшим, ребенком в семье. Детство было счастливым и безмятежным, с традиц. домашним воспитанием и иностранными гувернантками. Одно из ярких впечатлений - путешествия с родителями в Европу (Швейцария, Германия, Италия). В 1909, после переезда семьи в Киев, поступила в частную женскую гимназию А. Жекулиной. Детское увлечение рисованием переросло в серьезные занятия живописью, училась в мастерской знаменитой художницы А. Экстер.
1 мая 1919 в Киеве в кафе «ХЛАМ» («Художники, Литераторы, Артисты, Музыканты») состоялось знакомство с будущим мужем, поэтом О. Мандельштамом. М. позже напишет об этой встрече: «В первый же вечер он появился в “Хламе” и мы легко и бездумно сошлись. Своей датой мы считали первое мая девятнадцатого года, хотя потом нам пришлось жить в разлуке полтора года. В тот период мы и не чувствовали себя связанными, но уже тогда в нас обоих проявились два свойства, сохранившиеся на всю жизнь: легкость и сознание обреченности…». К 23 мая относится запись А. Дейча: «Появилась явно влюбленная пара - Надя Х. и О. М. Она с большим букетом водяных лилий, видно, были на днепровских затонах». В сент. 1919 Осип М. с братом Александром уехал сначала на юг, затем вернулся в Пг. Перв. свидание после долгой разлуки запечатлено в кн. воспоминаний: «В ту минуту, когда он вошел, в квартиру ворвалась толпа арестанток, кот. под конвоем пригнали мыть полы, потому что квартиру отводили какому-то начальству. Мы не обратили ни малейшего внимания <…> и просидели еще два часа в комнате <…> Он прочел мне груду стихов и сказал, что теперь уж наверное увезет меня». С 1921 начинается совместная жизнь, в течение года переезжают из города в город (Киев, М., Пг., Ростов, Кисловодск, Баку и др.). Драматизм этого вынужденного кочевья передают признания Осипа из письма к брату Евгению: «Мне хочется жить настоящим домом. Я уже не молод. Меня утомляет комнатная жизнь». В марте 1921 переехали в М., где в апреле получили комнату в писательском общежитии (Дом Герцена). В мае 1923 выходит «Вторая книга» Осипа М. с посвящ. Н. Х. (Надежде Хазиной). В авг. 1923 супруги едут на отдых в Гаспру, где М. записывает под диктовку прозаич. кн. О. М. «Шум времени». В 1924–27 живут в Л-де и Детском Селе, где состоялось близкое знакомство с А. Ахматовой, дружба с кот. не прерывалась на протяжении всей жизни. С 1929 до ареста О. М. живут в М. В 1930 - путешествие в Армению (Сухум, Тифлис, Ереван). Лето 1933 проводят в Доме писателей в Коктебеле, в окт. у семьи появляется квартира в Нащокинском пер.
После ареста О. М. в мае
В мае 1938 О. М. был повторно арестован, осужден на 5 лет лагерей и этапирован на Дальний Восток. Не имевшая известий о муже М. пишет прощальное письмо: «Ося, родной, далекий друг! Милый мой, нет слов для этого письма, кот. ты, может, никогда не прочтешь. Я пишу его в пространство. Может, ты вернешься, а меня уже не будет. Тогда это будет последняя память. <…> Не знаю, жив ли ты, но с того дня я потеряла твой след. Не знаю, где ты. Услышишь ли ты меня. Знаешь ли, как люблю. Я не успела тебе сказать, как я тебя люблю. Я не умею сказать и сейчас. Я только говорю: тебе, тебе… Ты всегда со мной, и я - дикая и злая, которая никогда не умела просто заплакать - я плачу, я плачу, я плачу. Это я - Надя. Где ты?». В февр.
Позднее М. неск. раз меняет место жительства (Ташкент, где сдает экстерном экзамены за университетский курс обучения; с 1944 работает в Среднеазиатском гос. ун-те; в 1955–58 преподает в Чебоксарском пед. ин-те, заведует кафедрой). В 1956 году под рук. В. Жирмунского защищает канд. дис. по английской филологии « Функции винительного падежа по материалам англо-саксонских поэтических памятников ». После выхода на пенсию (1958) уезжает в Тарусу, где начинает писать « Воспоминания » (перв. кн. изд.: Нью-Йорк, изд-во Чехова, 1970). В нояб. 1965 приезжает в М. (однокомнатная кв. на Б. Черемушкинской ул.). Регулярно встречается с Ю. Фрейдиным, А. Синявским, В. Шаламовым, С. Аверинцевым, Б. Мессерер, Б. Ахмадулиной и др. В сер. 1960-х начинает писать комм. к стихам О. М., над кот. работает до сер. 1970-х. В 1972 в Париже вышла « Вторая книга » (Париж: YMCA-PRESS, 1972). Позднее Н. Струве изд. собранную из различных очерков « Книгу третью » (Париж: YMCA-PRESS, 1987).
О роли, кот. сыграла М. в жизни поэта, точнее всего говорит обращение к ней Осипа - «мое “ты”». В одн. из писем 1919-го: «Молю Бога, чтобы ты услышала, что я скажу: детка моя, я без тебя не могу и не хочу, ты вся моя радость, ты родная моя, это для меня просто как божий день».
Гл. целью и смыслом жизни М. после смерти О. М. становится забота о творч. наследии мужа. Она становится летописцем судьбы поэта, восстанавливая и воссоздавая события и детали не только частной жизни, но целой эпохи. Произведения М. проникнуты страстным желанием передать подлинный облик М.-поэта. Однако «Воспоминания» и «Вторая книга» выходят за рамки воспоминаний и мемуаров, они прочитываются как подлинно худож. произведение с единым сюжетом, создающимся и поддерживающимся образом автора-рассказчика (необходимость уяснения и уточнения функций и задач личностного начала самой М. выполняет глава с назв. «Я»). Жанр «застольной беседы», воспоминания «по случаю», избранные М. для повествования, свидетельствуют о самобытном авторском мышлении. Склонность к аналитич. осмыслению событий, кропотливый и точный психологич. анализ собственных ощущений и духа эпохи составляют гл. худож. достоинства книг М. Яркая живая образность, доступность разговорного «повседневного» языка способствуют созданию эмоционального диалога между рассказчиком и читателем: «Я не люблю свою раннюю молодость. У меня ощущение, будто по колосящемуся полю бежит огромное стадо - происходит гигантская потрава. В те дни я бегала в одном табунке с несколькими художниками». Но более таланта беллетриста в «Воспоминаниях» и «Второй книги» проявился талант М. как внимательного читателя и лит. критика, исследователя и литературоведа, дающего глубокие оценки и истолкования сложным и противоречивым явлениям лит-ры. Показательны уже названия глав: «Лишний акмеист», «Читатель», «Литературоведенье», «”Поэма без героя” и моя обида». Заслуга М. как историка и теоретика совр. ей лит. процесса не только в воссоздании широкого фона историко-культурных и социально-психологич. реалий и примет времени, но в создании глубоких самостоятельных выводов и определений. Так, в ряд концепций литературоведов-профессионалов полноправно входит взгляд М. на акмеизм как худож. течение («По моему глубокому убеждению, акмеизм не был чисто литературным, а г.о. мировоззренческим объединением»). Не погруженный в выяснение специфич. деталей и подробностей, аналитич. склад мышления М. как исследователя лит-ры характеризуется склонностью к обобщениях философского характера. Ряд основополагающих понятий теории лит-ры объясняется ею в связи с мировоззренч. категориями. Так, на ее взгляд, «говоря о поэтах правильнее употреблять слово ”миропонимание” или “мироощущенье”»: «Поэтическая мысль представляет синтез всех слоев личности, включая интеллект и физиологию, духовный и душевный строй, все, что постигается чувствами, как и то, на что толкают инстинкты и желания, а также и высшие устремления духа. Достигается синтез благодаря ведущей идее, строящей личность <…> Идея может корениться в любом слое сознания, как в поверхностном, так и в глубинном». В поле худож. внимания автора входит не только фигура Осипа М., но и множества современников, даже самая краткая характеристика кот. отражает сущностные черты индивидуальности: «Между тем Маяковский трагичен именно своей немощью, а потому с подлинной силой связать себя бы не мо», «Даже Блок, кот. был несравненно глубже своих лихих современников и воплотил в себе всю трагедию русской интеллигенции, имел массу родимых пятен своей эпохи», и др.
Большое внимание М. уделено А. Ахматовой - личности и поэту. Многократно подчеркиваемая связь между погибшим поэтом, Ахматовой и М. подсознательно создает ощущение непрекращающегося личностного и поэтич. диалога: «Ахматова потому и была моей союзницей, что смотрела на Мандельштама, как я», «Потом забрезжила надежда, и Ахматова стала повторять: “Надя, у Оси все хорошо. Это значило, что стихи нашли своего читателя”». Для исследователей тв-ва Ахматовой особый интерес составляет глава «Второй книги» - «”Поэма без героя” и моя обида», где представлена точка зрения М. по поводу давней дискуссии о возможных прототипах и образе гл. героя «Поэмы…» (по М., Ахматова сближает в одном лице Вс. Князева и Осипа М.). Глубиной и точностью отличается ряд замечаний интерпретационного характера: «В “Поэме без героя” Ахматова ведет всю линию на недосказанности и уклончивости, а ее сила как поэта в лобовой атаке и в прямоте», «”Поэма без героя” - развернутое лирическое высказывание, поминальный плач по ушедшему времени, в кот. таились зародыши страшного будущего»; и др. Образностью повествования и непосредственным личным отношением к мат-лу объясняются неоднозначные и иногда резкие оценки М. в «Воспоминаниях» и «Второй книге» тех или иных лиц и событий.
Исследовательскую ценность составляют воспроизведенные М. автокомментарии к лирике О. М. Ее текстологич. работа над рядом неопубл. прижизненно текстов поэта позволила сохранить важную часть творч. наследия О. М. Так, М. записала «Восьмистишия», один из наиболее трудных для интерпретации циклов, и добавила к ним комм., активно используемый литературоведами. Личность и тв-во мужа, анализ и интерпретация его поэтич., философской, ист. позиций составляют гл. предмет осмысления М. Даже прямо не касающиеся поэта темы и события ассоциативно вызывают в М. суждения о нем и его произведениях: так, размышляя о роли художника в широком плане, М. неизбежно обращается к позиции О. М.: «Чему станет он <художник> учить, если он не сознает себя элитой, законодателем и вождем? В самой ранней статье Мандельштам, полемизируя с Вячеславом Ивановым или, вернее, определяя свою позицию в противовес символистам, говорил о ложности учительской позиции…».
Воспоминания о М. оставила Ахматова, творч. портрет М. запечатлен в некрологе И. Бродского (1981), Б. Ахмадулина посвятила М. стих. «Медлительность». Посл. моск. квартира М. стала местом встреч писателей, критиков, литературоведов, всех интересующихся как тв-вом О. М., так и личностью М.
25 мая 2010 в СПб. открыт памятник Осипу и Надежде М.
Соч.: Воспоминания. М., 1999; Вторая книга. М., 1999; Мандельштам О. СС: В 4 т. / С комм. Н. Мандельштам. М., 1993–97; Мат-лы из нового двухтомника / Вст. заметка, публ. и комм. С. Василенко, П. Нерлера, Ю. Фрейдина // Вопросы лит-ры. 2014. № 3.
Лит.: Бродский И. А. Надежда Мандельштам, 1899–1980 // Часть речи (Нью-Йорк). 1981/1982. № 2–3; Ахматова А. А. Листки из дневника. М., 1989; Дейч А. Две дневниковые записи // «Сохрани мою речь…». М., 2000; Табак Ю. К столетию со дня рождения Н. Я. Мандельштам // Смерть и бессмертие поэта. М., 2001; Осип и Надежда Мандельштамы в рассказах современников. М., 2002; Лекманов О. Мандельштам: Жизнь поэта. М., 2009; Нерлер П. Свидетельница поэзии: Очерк жизни и тв-ва Н. Мандельштам // Вопросы лит-ры. 2014. № 3.
М. Бурая
