Метальников Владимир Дмитриевич

МЕТÁЛЬНИКОВ Владимир Дмитриевич (псевд. Грибовский) [5.3.1901, СПб. - 11.9.1968, Л-д] - переводчик, драматург.

После оконч. гимназии участвовал в Гражданской войне как боец Красной армии.

В 1927 оконч. Лен. политехнич. ин-т, мн. годы работал экономистом.

В 1935 в переводе М. вышли драмы «Конец пути» Р. С. Шеррифа и «Трудные времена» Э. Бурдэ, в 1937 - драмы голландского писателя Д. Синга, в 1938 - «Опасный поворот» Д.-Б. Пристли. Член ССП.

В годы Великой Отеч. войны был журналистом. В 1951–55 заведовал лит. частью БДТ им. М. Горького. Писал пьесы для детского театра.

Из «Телефонной книжки» Евг. Шварца: «<М.> держится с достоинством, и не только не скрывает, но всячески подчеркивает, что он человек хорошего воспитания. Но эта самая подчеркнутость простоты и напряженность непринужденности раздражают иной раз, как естественный тон МХАТовских последышей. Мешают и его оттопыренные уши. И узость плеч и всей фигурки. Роста он хорошего, но держится очень уж прямо, до откинутости назад, и все на него раздражаются и не считаются с его достойным видом. Он хорошо владеет английским языком, до войны переводил Пристли. «Опасный поворот» шел в Комедии в его переводе. После войны дела его что-то не ладятся. То он работает где-то в библиотеке, то завлитом в Большом драматическом. И почему-то не задерживается на своих должностях…»

Из «Воспоминаний» В. М. Глинки: «К тому образу жизни, который был избран <М.>, очень подошла бы формула: “определ и ть - это значить опред е лить”. <…> Я был у него дома только раз. Он пригласил меня для разговора к одиннадцати утра. На столе я увидел кофейник, небольшой кусок сыра на деревянной досочке, две разные чашки, крохотный молочник. В комнате, несмотря на утро, царил полумрак. Но небольшой стол, за который он меня пригласил, оказался изысканных линий и благородного темного дерева, кофейник серебряным, обе чашки превосходного тонкого фарфора, сыра такого сорта (не помню точно, но, кажется, был французский) в наших тогдашних магазинах не продавали, а в молочнике были свежайшие сливки. И все до одного предметы, выступавшие из темноты, и видимые лишь частями, казались говорящими - как стол и кофейник. Хозяин жил одиноко, и здесь все, очевидно, соответствовало его вкусу. Здесь не было эрзацев. И выйдя от него, я вдруг иначе увидел и ту улицу, на которой стою. Это была Пантелеймоновская (теперь временно ул. Пестеля), единственная из улиц старой части Петербурга, которая замыкается с обеих сторон церквями. У стен одной из них Владимир Дмитриевич и жил. Его темноватая комната, была на первом этаже, но, шагнув на улицу (это был угол Соляного переулка), он оказывался рядом с Летним садом, Инженерным замком, венецианским фасадом училища Штиглица. По всей вероятности, он никогда не зарабатывал ни много, ни даже вполне достаточно, но уже после очень недолгого знакомства с ним становилось совершенно ясно, что режим такой скудной, если говорить о заработках, жизни избран им самим…»

Соч .: И. П. Зарубина: Очерк. Л., 1939; А. П. Нелидов: Очерк. Л.: ВТО, 1950; Никита Кожемяка и Змей Горыныч: Пьеса-сказка / В соавт. с Е. Тудоровской. М., 1951; Птичье молоко: Пьеса. М., 1955; Ганс-простофиля: Пьеса / В соавт. с Е. Тудоровской. М., 1957; Лешка-снеговик: Пьеса / В соавт. с Е. Тудоровской. М., 1959; Война с невидимыми врагами. Л.: Медгиз, 1960; Волшебное лекарство: Комедия-сказка. М., 1960; Любовь в огне не горит: Комедия-сказка. М., 1960; Бел-горюч камень: Комедия-сказка. М.: ВУОАП, 1963; Невидимые друзья и враги / В соавт. с Е. В. Андреевой / Илл. О. Бетехтин. Л.: Детская лит-ра, 1965.

Лит .: Писатели Л-да: Биобиблиогр. справочник. 1934–81 / Авт.-сост. В. Бахтин и А. Лурье. Л.: Лениздат, 1982; Глинка В. М. Воспоминания. Архивы. Письма. Кн. 2. СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2006.