НА́РБУТ Владимир Иванович [2(14).4.1888, хутор Нарбутовка Глуховского у. Черниговской губ.- расстр. 14.4.1938, Магаданская обл.] - поэт, прозаик.

Брат изв. художника, графика и иллюстратора Г. И. Нарбута. Родился в семье малороссийского помещика. В 1906 окончил глуховскую классич. гимназию и в том же году поступил в СПб. ун-т. Здесь вместе с братом Н. становится актив. участником «Кружка молодых» - лит.-худож. объединения, организованного среди универсантов С. Городецким. В 1911 кружок изд. еженедельный иллюстр. «журнал литературы, искусства, науки и студенческой жизни» «Gaudeamus» (оба брата Нарбуты вошли в ред. ж.). Ж. ставил целью «служение вечным идеалам» и стремление к «чистому искусству». Из-за «индифферентного отношения молодежи» к вопросам «чистого искусства» (так сообщала редакция) ж. просуществовал лишь несколько месяцев, но за это время редакторам удалось привлечь к сотрудничеству А. Блока, Вяч. Иванова, Н. Гумилева, А. Толстого, М. Волошина. Сотрудничество в «Кружке молодых» и в ж. «Gaudeamus» позволило Н. войти в круг молодых писателей-модернистов, готовивших в эти годы «бунт» против «старшего» поколения символистов: с 1910 Н. участвует в собраниях на «башне» Вяч. Иванова, в заседаниях «Академии стиха», а после конфликта Гумилева с Вяч. Ивановым и раскола «Академии» входит в гумилевский «Цех поэтов» (1911).

Раннее тв-во Н. во многом предвосхищает его акмеистические произведения. Так, В. Брюсов, оценивая перв. стих. сб. Н. (« Стихи. Кн. 1 », 1910), писал: «Нарбут выгодно отличается от многих других начинающих поэтов реализмом своих стихов. У него есть умение и желание смотреть на мир своими глазами, а не через чужую призму. Ряд метких наблюдений над жизнью русской природы рассыпан в его книге» (Брюсов В. Среди стихов. 1894–1924: Манифесты, статьи, рец М., 1990). Тем не менее, тот же Брюсов справедливо отмечал в нарбутовской «описательности» ранних стих. как стилистическую, так и тематическую аморфность: «У г. Нарбута не чувствуется любви к стиху; стихами он выражается словно на чужом, нелюбимом языке. Кроме того, г. Нарбут с каким-то скучным безразличием относится ко всем темам своих стихов. Ему словно все равно, о чем ни писать: подметит что-нибудь в вечере - напишет о вечере; заметит особенность в наступлении бури - сложит строфы о буре» (Там же).

Подлинный, самостоятельный стиль Н., равно как и собств. «нарбутовский» тематич. репертуар, сложился к моменту выхода его втор. кн. стихов « Аллилуйа » (1912). Знаменательно, что появление этой кн. совпало во времени с рождением акмеизма: наряду со стихами Гумилева, собранными в кн. «Чужое небо», и стихами ахматовского «Вечера», произведения Н. явились примерами акмеистической изобразительной «вещности» в ее «бодлерианской» версии. Н. эстетизирует здесь «низменное», плотское начало бытия. «Показался бы простой кунсткамерой весь этот подбор сильного, земляного, кряжистого словаря, эти малороссийские словечки, неожиданные, иногда нелепые рифмы, грубоватые истории,- писал Н. Гумилев,- если бы не было стихотворения „Гадалка”. В нем объяснение мечты поэта, зачарованной и покоренной обступившей ее материей: “Слезливая старуха у окна / Гнусавит мне, распластывая руку <...> Она напомнила степную Русь / (Ковыль да таборы), когда взглянула, / И земляное злое ведовство / Прозрачно было так, что я покорно / Без слез, без злобы - приняла его, / Как в осень пашня - вызревшие зерна”. И в каждом стихотворении мы чувствуем различные проявле­ния того же, земляного злого ведовства, стихийные и чарующие новой и подлинной пленительностью безобразия» (Гумилев Н. ПСС. Т. 7). Тематически баллады Н., собранные во втор. кн. его стихов, восходят к худож. миру малороссийского фольклора и этнографич. бытописательству в духе жанровых сценок (этнографич. очерки о Малороссии Н. публиковал в 1908). Многократно отмечалось влияние на Н. ранних «малороссийских» произведений Н. Гоголя. Натуралистичность произведений Н. оказывалась в строгом согласии с акмеистическим принципом «адамизма», т.е. «мудрой простоты» художника со «святой невинностью» первобытного человека, созерцающего мир (само назв. книги Н. связано с высказыванием С. Городецкого о том, что акмеисты - «новые Адамы», призванные «пропеть жизни и миру аллилуйа»). Но российская цензура не стала вникать в тонкости акмеистической доктрины, а обвинила Н. в кощунстве и порнографии. Большая часть тиража кн. была конфискована, а Н. счел за благо покинуть Россию. В 1912–13 Н. по следам Гумилева уезжает в Абиссинию и возвращается только после всеобщей амнистии 1913. В том же году Н. становится редактором-изд. либерального «Нового ж. для всех». Однако, не сумев разобраться в специфике издат. политики, вновь оказывается в эпицентре общественно-лит. скандала; в результате покидает столицу и уезжает в Глухов.

В 1913–15 выходят 2 кн. стихов Н.- « Любовь и любовь » и « Вий », продолжающие тематику и поэтич. традиции предыдущей кн. Вообще Н. остался до конца верен той версии акмеистического лиро-эпоса, которую он предложил в 1912. Даже его лирич. стихи, обращенные к сокровенному миру душевных переживаний лирич. героя, приобретают «вещную», грубую осязаемость образов из-за рискованных натуралистических метафор (ср., напр.: «Бездействие не беспокоит: / Не я ли, супостаты, прочь! - / Стремящийся сперматозоид / В мной возлелеянную ночь»).

В годы революции и Гражданской войны Н. оказался захваченным бурными событиями на юге России, сотрудничал с эсерами, большевиками, краткое время - с деникинцами (впоследствии это послужило формальным основанием для исключения Н. из партии и последующего ареста). Особый интерес представляет в этот период подвижническая издательско-просвет. деятельность Н. В 1918 в Воронеже он изд. ж. «Сирена», где публ. Блок, Замятин, Мандельштам, Ахматова. Затем Н. сотрудничал в ЮгРОСТА в Одессе, где акмеистич. принципы «вещной описательности», пропагандируемые Н.-поэтом, нашли отклик среди лит. молодежи. Н. сплотил вокруг себя целую плеяду писателей и поэтов (Багрицкий, Олеша, Катаев, Инбер и др.). Впрочем, стихи на рев. тематику самого Н. (сб. « В огненных столбах », 1920; « Красноармейские стихи », 1920; « Стихи о войне », 1920; « Советскаяземля », 1921) проигрывают на фоне произведений его талантливых учеников.

В 1922 Н. женился на С. Г. Суок (две ее сестры были замужем за Олешей и Багрицким) и уехал в М. в кач-ве ответственного работника отдела печ. ЦК РКП(б). До 1928 Н. занимает видные должности в сов. издат. номенклатуре - возглавляет изд-во «Земля и фабрика», ред. популярные ж. «30 дней» и «Вокруг света». Однако его коснулись партийные «чистки», выявлявшие тогда коммунистов с сомнительным прошлым (прежде всего - времен революции и гражданской войны). В 1928 он был «разоблачен», снят с поста, подвергнут гонениям, исключен из партии. Завершающее 10-летие своей жизни Н. провел в сов. «опале». Подготовленные им к изд. кн. « Казненный Серафим » и « Спираль » так остались не опубл. при жизни автора. В посл. период тв-ва Н. был увлечен т.н. науч. поэзией (у истоков которой еще в дорев. эпоху стояли чтимые акмеистами В. Брюсов и французский поэт Р. Гиль).

В 1936 Н. был арестован по обвинению в контррев. деятельности. По всей видимости, погиб в одном из колымских лагерей. Реабилитирован посмертно.

Соч.: Стихотворения / Вст. ст., сост. и прим. М. Бялосинской и Н. Панченко. М., 1990.

Лит.: Зенкевич М. Владимир Нарбут // День поэзии. М., 1967; Берловская Л. В. Нарбут в Одессе // Русская лит-ра. 1982. № 3; Чертков Л. Судьба Владимира Нарбута // Нарбут В. Избр. стихи. Париж, 1983; Бовин С., Семибратова Н. Судьбы поэтов Серебряного века. Биогр. очерки (Владимир Нарбут). М., 1993; Казак В. Лексикон русской лит-ры ХХ в. М., 1996; Русская лит-ра ХХ в.: Прозаики, поэты, драматурги: Биобиблиогр. Словарь / Под общ. ред. Н. Скатова. М., 2005.

Ю. Зобнин