Нерцев Игорь Михайлович

НЕ́РЦЕВ Игорь Михайлович (наст. имя Шадров Евгений Михайлович) [20.7.1933, Орша - 4.3.1975, Л-д] - поэт, прозаик.

Отец - кадровый военный; мать - служащая. Детство Н. в довоенные и предвоенные годы прошло в местах, связанных со службой отца - Белоруссия, Дальний Восток (укрепрайон Де-Кастри), центр. Россия. Через два м-ца после начала войны вместе с матерью был эвакуирован в Казань, там пошел в первый класс, затем, в связи с вынужденными переездами из города в город, пришлось сменить еще пять школ, что не помешало Н. учиться на «отлично».

С янв. 1945 до конца жизни жил в Л-де, первые пятнадцать лет на Васильевском о-ве. Встреча с великим городом стала наст. потрясением, оно выплеснулось в стихах, написанных Н. в 11 лет: «Белые колонны Зимнего дворца. / Длинный-длинный Невский – не видать конца. / Шпиль Адмиралтейства, и на нем корабль, / И в туманном небе – белый дирижабль...»

В старших классах Н. был редактором школьной стенной газеты, яркие и остроумные выпуски кот. одноклассники вспоминали спустя многие годы: «Он был человеком разносторонних талантов и дарований, прекрасно фотографировал своим “Комсомольцем”, в совершенстве владел всей фотографической технологией… Кроме того, у него за плечами была школа радиотехнического кружка Дворца пионеров и опыт радиолюбительства. Отлично учился по всем предметам. Это был тот редкий случай, когда авторитет ученика был одинаково высок как среди учителей, так и среди товарищей» (Е. Березкин). В 1951 с золотой медалью окончил знаменитую василеостровскую «тридцатку» и поступил в ЛИТМО.

В студ. годы тяга Н. к реализации себя в лит. тв-ве усилилась. На страницах тетрадей с конспектами по теормеху и сопромату появлялось всё больше и больше стихов, в основном лирических, иногда перемежавшихся с озорными: «Дорогой Декан Деканыч, инженер до потрохов, / Вы бы знали, сколько за ночь можно выдумать стихов! / Сколько мыслей не отдашь им - всё до крошки заберут: / Ни одним прибором вашим не измерить этот труд!».

Тогда же двадцатилетним Н. была написана «историческая поэма в стихах» - « Сак и Сафон ». В пяти главах, изрядно приправленных юмором, излагалась вымышленная история о приоритете изобретения и изготовления двумя российскими крестьянами-«перводжазистами» одного из гл. джазовых инструментов. В поэме пародировались расхожие идеологемы тех лет, ибо джаз считался вредным порождением «тлетворного Запада», к нему давно и прочно прилип ярлык «музыка толстых» - по названию статьи М. Горького, в кот. осуждался «цинизм фокстрота и судороги чарльстона». Но уже неуклонно приближалось время, позднее названное «оттепелью», и к провозвестникам его с полным правом можно отнести и сказание о Саке и Сафоне, запечатленное в одноименном рукописном ж-ле тщательно вычерченным шрифтом, почти не отличимым от типографского. В финале поэмы деревенский народ пляшет под звуки зажигательных ритмов нового инструмента, а музыканты-консерваторы убегают. Вся веселая кутерьма поэмы Н. отражала не только атмосферу приближавшейся ломки запретов на «идеологически неправильную» музыку, но и витавшее в воздухе предчувствие расширения границ свободы.

В сер. 1950-х Н. некот. время работал в фотолаборатории Академии художеств, где познакомился с Л. Л. Раковым, в то время директором Науч. биб-ки Академии художеств. Это знакомство с одним из создателей Музея обороны Л-да, историком, подвергавшимся репрессиям по «ленинградскому делу» (дважды репрессирован, впоследствии реабилитирован), переросло затем в дружбу и продолжалось до самой смерти последнего. Большая серия фотопортретов, сделанных Н. на протяжении этих лет, использована в монографии, посвящ. Л. Ракову (СПб.: изд. «Гос. Эрмитаж», 2007), к сожалению, с досадными искажениями имени автора фоторабот.

Запечатлевая любимый город, природу и «друзей своих прекрасные черты», Н. оставил большой фотоархив, опр. место в кот. занимают портреты пианистки и композитора М. Дранишниковой, актрисы А. Шурановой, художника И. Глазунова. Шуранова вспоминала впоследствии: «…только он мог меня хорошо снять, на этих фото были как-то по-особенному высвечены мои глаза», и именно эти фотографии оказались для актрисы «пропуском в кино» - увидев их, режиссер С. Бондарчук пригласил Шуранову на роль княжны Марьи в фильме «Война и мир».

С 1959 Н. работал на киностудии «Ленфильм» в группе комбинированных съемок. Закончил операторские курсы. В кач-ве ассистента оператора и и.о. оператора комбинированных съемок участвовал в создании более 20 худож. и докум. фильмов, многие из кот. становились лидерами сов. проката. В их числе «Человек-амфибия», «Балтийское небо», «Крепостная актриса», «Полосатый рейс», «Перед судом истории», «Завтрашние заботы», «Спящая красавица», «Поезд милосердия», «Семь нот в тишине», «Парад Победы», «Зелёная карета», «Мой добрый папа», «Когда разводят мосты», «Катерина Измайлова», «Король Лир» и др.

Стихи Н. начал писать рано, но будучи человеком, предъявлявшим высокие требования к себе и своему тв-ву, не спешил их обнародовать. Работа на студии с жесткими графиками и частыми киноэкспедициями занимала много сил и времени, на лит-ру, собств. творчество оставались только ночные часы. «Сегодня не хватит времени, - из завтрашнего займу, из зрелости и из старости… Сгорю, изойду на нет…» - эти слова одного из стих. оказались для Н. пророческими.

С кон. 1960-х до нач. 1970-х Н. посещал ЛИТО при ДК им. Ленсовета под рук. С. Давыдова, кот. на период отсутствия передавал Н. свои полномочия по ведению занятий. Не отрицая изв. пользу клубных литобъединений, Н. тем не менее в шутливом стих. « Гениальность вскладчину », начинающемся словами «Всё мы ждем, что литобъединения / Постепенно вырастят нам гения», в конце его уже вполне серьезно утверждал, что читатель не хочет слышать заверений о возможных прекрасных плодах коллективного лит. труда, ибо «он в эпоху литобъединений - литуединенья оценил!».

Перв. поэтич. подборка Н. увидела свет в 1969 на страницах апрельского номера ж. «Аврора». Н. стал первым в только что созданной редакцией «Авроры» рубрике «Новые имена». К тому же вр. относится и полученное Н. предложение от изд-ва «Детская лит-ра» написать цикл стих. для детей. В результате были напис. не только стихи, но и перв. повесть для детей - « Большие весенние новости », рассказывающая о жизни и приключениях лен. мальчика Феди.

В 1971 Н. уходит из «Ленфильма», чтобы полностью заняться только лит. трудом. Это давало ему б о льшую свободу распоряжаться временем и одновременно лишало пост. твёрдого заработка. Но с детских лет привыкший с самоограничению, Н. умел принять этот факт с достоинством.

К этому времени Н. была завершена работа над рукописью перв. сб-ка стихов, получившая высокую оценку В. Шефнера и рекомендов. к печати. Свой первый и единственный прижизненный сб. стихов « Дневной свет » Н. успел увидеть всего за два месяца до смерти.

В нач. 1970-х Н. приступает к работе над второй повестью для детей и продолжает сотрудничать с отделом поэзии ж-ла «Аврора» (рецензирует поступающие «самотеком» стихи, отвечает авторам). « Шуркина стратегия », рассказывающая о приключенч. воен. игре в летнем лагере на берегу моря и вобравшая в себя воспоминания и впечатления детства, была опубл. в ж. «Костёр» в 1973 (в 1974 вышла отд. изд.). Тогда же изд-во заключило с Н. договор на книгу о командующем Лен. фронтом в годы Великой Отеч. войны маршале Л. А. Говорове. Поездка в М., работа в архивах, встреча с вдовой маршала и его сыном позволили собрать большой мат-л для будущей книги.

В поэзии Н. четко прослеживаются две линии - лирическая и гражданственная. И та, и другая всегда отражают личность Н., его убеждения. Во мн. стихотворениях, где автор размышляет над жизнью и собств. месте в ней, встречаем строки, по-разному выражающие авторское кредо, но не меняющие его сути: «Когда я слышу поминутно: / “Эй ты, гордись самим собой!” - / Мне как-то очень неуютно / Возиться с собственной судьбой», «По всей земле, от сердца к сердцу, кратчайший - белый - чистый путь». В стих. « Молодые - ветеранам », опубликованном с пропуском неск. важных по смыслу строф, слышна внятная полемика с теми, чье отношение к молодой и дерзкой поэтич. волне 1960-х отразил в стих. «Ваши успехи» А. Яшин, поэт старш. поколения.

Лирика Н. охватывает большой диапазон человеч. эмоций и страстей. От ощущения значимости товарищества, возникшего еще на школьной скамье и пронесенного сквозь всю жизнь («Воздухбиографий» ), до открытий, дарованных человеку под влиянием феномена, называемого любовью («Ты заковал себя в броню, / Ты скрытен, как скала…» ). От ликующего «И прежде, чем слышен - понят / (“Да!” прежде, чем “Обещай!”)» до горьковатого привкуса подведения перв. итогов («За всё заплачено сполна…») . То, что было прожито, испытано, радостно встречено или мучительно пережито Евг. Шадровым переплавлялось И. Нерцевым в строки, емкие по своей сути и сжатые до плотности формулы.

Одними из самых глубинных и важных для понимания сути человека характеристик для Н. были верность и надежность - верность своему дару и призванию, верность др. человеку и верность своему слову, надежность в делах и человеч. отношениях: «Только то, чему ты верен / Оставляет некий след». Такое важное для творч. личности понятие, как внутр. свобода, наряду со свободой воли, понималась Н. как ценность, платить за кот. приходится «большой свободой боли».

Во мн. произведениях Н., как напр. в программном цикле «Перед грозой», в стих. «Возвращение», «Купол родных слав», «Провинция» ,«Тревога»,«Листок, найденный межстраниц летописи» и др. отчетливо прослеживается мотив ист. памяти, вызывающий ассоциации, иногда пугающие, сближенные с современностью, когда «развеялась идея, да выжила земля». Более чем актуально сегодня звучат стихи Н. «Двухтысячным годам» и «Блудные дети», а «Новые дома в старом городе» нашли свое место на сайте, посвящ. сохранению ист.-культурной идентичности СПб. ( www.save-spb.ru ).

Тема города, игравшая значительную роль в тв-ве Н., прослеживается от одного из самых ранних его стих., напис. в 1945 («Ленинграду»: «Белые колонны Зимнего дворца / Длинный-длинный Невский, не видать конца...») до повести о маршале Говорове, над кот. Н. работал до посл. дней своей жизни. Так же, как и фотоработы Н., запечатлевшие Л-д, лица его жителей, стих. «Опять во сне Васильевский рисую…» ,«Спуск в метро» ,«Год Международного туризма» и мн. др. отражают личностное восприятие автором города, с кот. он был крепко связан жизнью и судьбой. Утверждая необходимость уметь видеть не только парадную, глянцевую сторону бывшей столицы империи, Н. ставит вопрос шире: «Разве только в зените страны что-нибудь значат и питают народ? / На невидимой нити пораженья и плачи - повесомей красот!»

Слово в поэзии Н. помогает читателю не только видеть, но и слышать окружающий мир - посредством тончайших звуковых сочетаний, консонансов, фонетич. гармонии. Это особенно отчетливо явлено в таких «пейзажных» зарисовках, как «Загородный март» и «Туманно около колонн и колоколен…» В первом - короткий сюжет, несколько «кинокадров», начинающихся словами: «Стеклянный глянец Финского залива / И талый воздух, жаркий, как в бреду…» - ломкое, льдистое «ля», повторенное дважды, отзывается тонким и протяжным, также дважды повторенным «и». В последующих строчках и строфах идет звуковое нарастание, напряжение, подводящее к кульминации - тройному хлопку: «Лед лопается, хлопая, как кнут» - в разрешаемой торжественным: «И светопреставление заката / Вот-вот пройдет по лестнице минут». Второе стих. также пронизано переливчатой звукописью, передающей то немного странное состояние, кот. овладевает горожанами в предчувствии весны, когда - «полуидешь, полуплывешь, полувитаешь».

Отдельное место в наследии Н. занимают его «записи для себя». Они не являются дневниками в общепринятом смысле слова, цель и смысл своих записок автор определил так: «Пока что записываю, чтоб только не мучили мысли». Эти записи, кот. велись с кон. 1950-х до нач. 1970-х, - свидетельство того, что при любом режиме, правительстве, идеологии были люди, кот. жили с открытыми глазами. Они думали , а не спали, чтобы потом, по команде, проснуться и с запозданием, но массово прозреть и обличать. Точные и афористически краткие записи Е. Шадрова, кот. еще не стал И. Нерцевым, кажутся написанными сегодня: «Самый горестный вид разрушения святынь происходит от слишком энергичного поклонения», «Из одних и тех же букв сложены неразлучные: рабство и барство». Или ироническое двустишие: «”Люди - это пластилин!” / Мрачно думал властелин». В этих записях, говоря языком кино, ближние планы перебиваются дальними: «Из мечтателей не получаются обычные люди: только великие или жалкие», «Одних людей устраивает счастье по сумме очков, других - только целым куском», «Страшный суд существует - это будущее. Высшая мера наказания - забвение».

Лен. ученый-гляциолог Евг. Максимов, изучавший фундаментальные законы стадиальности земных и космич. ритмов, назвал один из открытых им на Тянь-Шане ледников в память о своем друге - ледник Шадрова.

Знакомясь с творч. наследием Н. сегодня, встречаясь с его стихами или цитатами из них на сайтах интернета, совр. читатель убеждается в верности слов И. С. Кузьмичева, напис. в 1988 в предисловии ко второму, расширенному, изданию стихов поэта: «Его стихи, думается, с честью выдержали испытание временем: сокрытые в них мысль и страсть и сегодня живы и убедительны».

Соч.: Стихи // Аврора. 1969. № 4, 1970. № 2, 1973. № 6, 1976. № 2, 7, 1980. № 2; Стихи // Молодой Л-д. 1970; Дневной свет. Л., 1974 (1988); Большие весенние новости. Л., 1970; Шуркина стратегия. Л., 1974; Стихи // День поэзии. Л., 1971, 1972, 1973, 1976, 1981, 1984; Стихи // Остров: лит.-худож. альм. СПб., 2000. № 8; Вихревые токи // Метроном Аптекарского о-ва. 2005. № 3, 4; Лабиринты души: Сб. СПб., 2007. Вып. 3; Стихи на полях конспектов студента ЛИТМО // Аврора. 2009. № 3; Стихи // Бежецкий край в рус. поэзии: антология. СПб., 2013.

Лит.: Гампер Г. «Внести свой квант в источник света» // Аврора. 1976. № 2; Максимов Е. Динамика ледников в вертикальном движении западной части Кокшаалтау в голоцене // Вестник Лен.ун-та. Геология. География. 1978. Вып. 3; Тхоржевский С. Предисл. // Аврора. 1980. № 2; Вдовина Р. «Его короткая жизнь» // День поэзии. Л., 1981; Вдовина Р. О сб. «Дневной свет» // Остров. 2000. Вып. 10; Березкин Е. Продолжающаяся встреча // Остров. 2001. Вып. 11; Никольский Б. «Чему так не скоро поверят…» // Нева. 2003. № 7; Шадрова В. «Уходя, оставить свет…» // Метроном Аптекарского о-ва. 2005. № 2; Шадрова В. Звук и смысл (субъективные заметки читателя) // Там же. 2009. № 1; Николюкина Т. «Фактографии» Евгения Шадрова // Кижи: газ. Петрозаводск, 2012. № 8 (92); Шадрова В. «Непроходные» строки и слова // Аврора. 2014. № 4; Коврижкина А. Поэты города гранита и дождей // СПб. ведомости. 2017. № 39 (5901).

В. Шадрова