Нестеренко Александр Матвеевич

НЕСТЕРÉНКО Александр Матвеевич [1947, Могилев ― 24.10.2002, СПб.] ― прозаик, журналист.

Родился в семье офицера сов. армии. В некрологе, помещенном в «Царскосельской газете» (26.10.2002), гл. ред. кот. был в посл. годы жизни Н., сообщалось: «Еще мальчиком в школьной тетрадке написал он свой первый рассказ, и с тех пор не выпускал из рук перо доброе, ироничное, жизнерадостное. После службы в армии Александр Матвеевич стал студентом факультета журналистики Ленинградского университета. Его любили однокурсники за талант, легкость характера, верность дружбе, неизменное в студенческой среде тех лет вольнолюбие...».

Н. оставил впечатляющий след среди лен. (спб.) журналистов и литераторов, меломанов и книголюбов. Хотя после армии он навсегда связал свою жизнь с Л-дом, его интересы к музыке, лит-ре, прессе распространялись на весь мир. Н. всегда можно было увидеть на рынках – у кн. развалов, на выставках, на встречах и концертах литераторов и музыкантов, отеч. и зарубежных. Он коллекционировал записи, пластинки, обменивался новинками и, главное, широко пропагандировал новую музыку, преимущественно различные направления отеч. и зарубежного рока. Мн. годы вел в газ. «Невская заря» (Всеволожск) рубрику «Муз. орбита» под псевд. Б. Битов. Там же актив. участвовал в работе ЛИТО «Ладога», руководимого Н. Солохиным. Его стараниями в газ. публ. начинающие в то время поэты и прозаики В. Нестеровский, В. Кречетов, Е. Шендрик, А. Рощин и др. В «Невской заре» Н. опубл. свои фантастич. новеллы, фельетоны и рец., часто выступая по различными псевд.

Рассказы и фельетоны публ. в различных ж. и альм. Вышедшая после смерти Н. кн. « Утомленные вдохновением » (СПб., 2004) имеет подзаголовок: «Ироничная проза». Это не обозначение жанра, но указание на одно из существенных качеств Н.-прозаика. Вся его проза, даже та, где события вымышлены, является автобиографической, в кот. есть место друзьям и знакомым и даже близким, в частности, жене. Имена героев Н. менял лишь слегка, хотя мог сделать так, чтобы герои были неузнаваемы. Однако прямая связь с реальной жизнью для Н. была важна, и он принципиально не рвал эту нить. «Узнаваемость» ― его принцип.

Н. обыгрывал лит. ситуации, общие места русской лит-ры (в осн. русской) ― и в этом смысле он вполне смыкается с постмодернистской эстетикой. Такие главы, как «Утомленные вдохновением», «Четвертый сон Веры Павловны», «Чужое лицо», «Великий писатель земли русской», «Вторая древнейшая», «Родина слонов», «Огни большого города» ― яркое тому свидетельство. Под перо сатирика попадают самые различные фигуры. Вот начало главы «За правое дело»: «”Правое дело” ― так называется последний роман известного россиянского писателя Бориса Ляпис-Трубецкого, вышедший недавно в нескольких издательствах Старого и Нового Света одновременно. Борис Ляпис-Трубецкой – не новичок в литературе. В свое время наделали немало шума такие его книги, как “Без роду, без племени”, “Архипелаг Кулак”, “Перекати-поле” и сборник публицистических эссе “Из-под одеяла (Просуществует ли мир до 19 июля 1999 года?)”. Известные не только среди детей Арбата, но и детей “Сайгона” ― петербургского кафе, где собирались лучшие люди того безнадежно скучного и безынициативного времени, работы эти были переведены впоследствии на многие языки, в т.ч. на русский, а позже экранизированы Голливудом». Для Н. не существует фигур неприкасаемых, каких бы позиций они ни держались. Не удивительно поэтому, что проза Н. насыщена такими фигурами (именами-символами), как Ванька Жуков, Полиграф Полиграфович, Федор Иоаннович, Железный Феликс, Карлсон и т.п.

Рассказы, вошедшие впоследствии в его посмертную кн. «Утомленные вдохновением», Н. печ. отд. главами в «Царскосельской газ.». Автор предисл. к кн., скрывшийся под инициалами А.К., писал: «Помнится, все время смеялись над чем-нибудь: над забавными опечатками, рекламными чудодейственными средствами. Как будто в самом воздухе находился вирус смеха... Творческое кредо Александра Матвеевича Нестеренко, да и сам он, как личность, мне видится в следующих строках его книги: “Приподнимай людей, если ты их любишь, а не опускайся с ними еще ниже”... И далее, где он говорит о поэте: “В поэзии Рубцова присутствовало то, что невозможно было выразить словами: сыновья любовь к Родине, очарование молодости, чистота и свет истинного таланта. Когда мне было плохо, я брал с полки томик Рубцова, открывал наугад... И уходила тоска, и становилось легко и спокойно на душе, и мир снова становился приветливым и открытым: “До конца, до тихого креста пусть душа останется чиста...”. В одной из новелл на вопрос, какие ему снятся сны, герой отвечает: “Чаще всего – улочки средневекового города. На мне – черный камзол, черный плащ, в руках – меч... Потом оказывается, что это не меч, а гитара, и я стою с друзьями на сцене. Внизу, под сценой – море людей и море горящих свечей. Мы играем настоящий хард, я – пою... Песни очень мелодичные – когда я просыпаюсь, обрывки мелодий еще звучат в голове, но быстро исчезают. Я засыпаю снова, и снова оказываюсь на улочках средневекового города...”. Таким романтиком Александр Матвеевич и предстает передо мной».

При жизни Н. наибольшей изв. пользовалась его повесть в новеллах « Завтра не наступит никогда » (ж. «Отечественные записки». Т. 1. СПб., 2001). Новеллы хотя и вполне самостоятельны, со своим сюжетом и с соблюдением законов жанра, в целом образуют емкую и красочную мозаику жизни об-ва кон. 1990-х. В новелле « Односторонняя связь » рассказывается о т.н. «новых русских» и об отношении к ним обнищавшего народа. « Хороший, свежий Пушкинсегодня !» ― своеобразная сатира на об-во, в кот. царит безвкусица и пошлость. Однако более всего Н. уделяет внимания об-ву себе подобных – миру писателей и журналистов. Характерен в этом отношении объемный рассказ « Человек с неприличной фамилией », где речь идет о писателе и журналисте, в кот. легко угадывается его прототип. Любопытно, что в этом рассказе видится и сам автор вплоть до точного указания на его должность и место работы, изменено лишь имя.

Н. создал своеобразную иронич. прозу, тяготеющую к фантастике и фельетону одновременно, что в действительности не так уж и просто. Рецензируя кн. Н., Н. Солохин назв. его «последним русским фельетонистом». Н. «был до последнего часа своей жизни журналистом. Работая в “Невской заре”, а затем редактором “Царскосельской газеты”, он выше всего ставил жанр фельетона... В последние годы своей жизни Н. с горечью замечал: “Вымирает в газете фельетон. Ну посмотрите, что ставят сейчас под эту рубрику! Словно и не знают, что у фельетона должно быть собственное лицо, кот. никакой маской заменить нельзя. А теперь читаешь “фельетон”, а из него слюнявая лесть так и прет. Или, что еще хуже, какие-то статистические сухари автор пережевывает. Хруста много, а жизни нет!». Другой особенностью тв-ва Н. Солохин называет его ненавязчивую вездесущность. Н. показывает и журналистскую, и писательскую, и семейную, и бытовую жизнь изнутри (« Завтра едем в Пушкин», «Настоящиймужчина, или Жизнь и необычайные приключения Федора Джоуля ,гражданина и семьянина, рассказанные им самим », ― или пишет фантастич. повесть («Завтра не наступит никогда»). И « Страдания депутата Хапугиса » изображает как «оптимистическую трагедию», «в полную меру представ перед нами чистым фельетонистом» (Всеволожские вести. 2004. 29 окт.).

Член Союза журналистов СПб., член СП СПб. и Лен. обл.

Соч. : Утомленные вдохновением: Ироничная проза. СПб., 2004.

Лит. : А.К. Вместо предисл. // Нестеренко А. Утомленные вдохновением. СПб., 2004; Солохин Н. Последний русский фельетонист // Всеволожские вести. 2004. 29 окт.

В. Кречетов