Нестеровский Владимир Мотелевич
НЕСТЕРО́ВСКИЙ Владимир Мотелевич [19.2.1940, с. Сопич Червоного р-на Сумской обл., Украина - 25.9.2003, СПб.] - поэт.
Отец - партийный работник, мать - учитель. Окончил муз.-пед. училище, но музыкантом не стал. В 1958–63 учительствовал. В 1963–67 учился в Моск. пед. ин-те по специальности логопед-дефектолог. По окончании был направлен в Тулу. В 1967 приехал в Л-д. Работал в КБ, кочегаром, дворником, сторожем, в охране на фабрике.
Стихи пишет с 13 лет. Печ. в ж. «Шмель», «Простор» (Алма-Ата, 1962–63), «Нева», «Звезда», «Аврора» (Л-д, все - 1976); в альм. «День поэзии» (1976), «Круг» (1985, оба - Л-д), «Три гвоздя в копыто Пегаса» (СПб., 1993), Колпица, вып. 2 (1993), вып. 10 (1994, оба - Колпино), в самиздатских ж. «Часы» (1978), «Обводный канал» (1984, оба - Л-д), в антол. «У Голубой лагуны» и др.
Входил в «Клуб–81», с 1991 - член СП России.
Поэзия Н. отражает осн. обществ. позицию автора - отщепенство: «Исключительность Нестеровского уникальна своими постоянными исключениями: из пионеров, из комсомола, из „Клуба-
Нередко намеченной поэтич. фронде Н. следовал и в жизненном поведении, по поводу чего его собрат по перу отмечает: «Он был истинный поэт, поэт по нутру и сути <...> несмотря ни на что и особенно на свои - порой несуразные выхлопы» (Г. Горбовский). К таковым относится, в частности, случай с распусканием слуха о собственной смерти с последующей пьянкой в кругу собравшихся его помянуть друзей и приятелей. Связан с этим и отказ воспринимать мир в его устойчивости, равновесии и гармонии: «Не отрекаюсь от своих ошибок. / Пусть будет мир мой неустойчив, зыбок - / С простой зубной неистовою болью / И ранами, посыпанными солью» (« Линия жизни »).
Психологич. доминантой лирики Н. чаще всего выступают сарказм, язвительность, пароксизм (посл. посвящен большой цикл стих. 1994), выплескивающиеся даже во внешний мир: «саркастичные сосны», «Пьяный воздух крепчайшего яда / Затаен в горизонта улыбке» (« Судак »).
Мир поэзии Н. представляет собой изнанку парадного сов. официоза, прежде всего жизнь коммуналки, «сумятицу квартиры городской»: «О проклятая жизнь коммуналки,- / Ты - геенна, гестапо, тюрьма» (« Коммуналка »). Подвергаются атакам авторских пароксизмов даже лит. «святыни»: «Не люблю я старух обнаженных, / И купаться мне там не годится, / Где писателей сытые жены / Окунают свои ягодицы» (« Коктебель »).
Печать ущербности лежит и на героях Н., о чем свидетельствуют уже назв. стих. « Монолог усталого человека », « Богата наша дворник » (« Замызганный ватник в заплатках»), «Осенние люди», «Осенняя женщина», «Монолог бомжа»(«Опухшая рожа - мой паспорт»), «Безумная старуха», «Самоубийцы», «Наследницы социализма », к кот. поэт обращается едва ли не как к товаркам по несчастью: «Дорогие мои женщины - Оголтелые старухи» (« Травинка грусти »), как любит он, движимый подобным же чувством, обращаться и к другим: «Киваю алкашам дворовым» (« Порча »), «О мои коммунальные наци...» («Коммуналка»). Отмечен вклад поэта в расширение круга героев советской эпохи: «В. Н. - и это его несомненное достоинство - вывел на арену поэзии многообразные типы современного дна, дал этому „немому” речь» (Новиков Ю. [Предисл. к стихам В. Н.] // Часы. 1978. № 14).
Немалое внимание уделяет поэт и героям историческим. «Он пишет стихотворения с повторяющейся формулой: „Я с древнего неточный перевод”, - что значит и наследование духовного опыта прошлого, и стремление прибавить к нему свой. Оттого так естественно и современно звучат стихотворения „ Сократ”, „Платон”, „Александр и Диоген” » (А. Урбан). «Свой» опыт в трактовке ист. героев у Н., однако, преобладает, что особенно заметно в стих. « Панегирик Шарлотте Корде » и «Мария Стюарт » («Я тоже гибну за свою Марию, / Неважно, что зовут ее иначе»), где оригинальный образ доминирует над исторической трактовкой: «С Марииной величественной казни / Мужчины любят женщин безголовых» (Михайловский замок. 2001).
При ритмич. традиционности стиха поэзия Н. обладает богатой системой словесно-образной выразительности, с преобладанием в ней образов эпатирующе-сниженного характера, что и понятно, поскольку разоблачение существующей действительности и вообще всяких ложных (и не ложных) ценностей составляет осн. цель творч. миссии поэта. Относится это к разным уровням человеч. жизни и бытия - к природе: «Донья бочки - закат и рассвет» (« Лунная соната »), к ее непостижимой бесконечности: «Вселенная кочан - но где же центр? / Где истины святая кочерыжка?» (« Добраться до загадки бытия »), к идеализируемому женскому телу: «Ах, что за тело, ах, что за нега? / Колодец счастья, блаженства база. / Гостеприимней унитаза» (« Даная »), к состоянию души: «Душа тревожная, как моль...» (« Во мраке средневековья »), «Под кроватью часовня тоски» (« Под кроватью »), к знаменательным состояниям человеческой жизни: «Я - стыд зачатья и рожденья / Дитя греха, сырых потемок» (« Срывая покров »), «С будущим покойником жила / Празднична, беспечна, легкокрыла» (« Юная вдова »), к сакральному миру: «Глазеет зрачками нулей / Всевышнего зоркое ОКО» (« Нуль »; здесь, по замечанию другого поэта, «на читателя уставился взор небытия» и «эллинизм перебивается сарказмом» - Вознесенский А.), к науке: «Изучают черви дарвинизм, / Объяснивший сложный механизм. / Кольца тел - нанизанные лупы. / Вдоль и поперек читают трупы...» (« Пароксизмы ») и даже к самому тв-ву, к той же поэзии: «Умильные красавицы России, / Ваш барин и помещик и поэт / Глядел на вас, похабный рот разинув. / Кто он? - Некрасов и конечно Фет» (« Похвала классикам »).
Заметную роль в худож. системе Н. играют образы книжного характера, относящиеся к миру искусства («голубая весна Боттичелли», «желтые решетки» Брейля, «время на картине у Дали», «тупое перо» Баркова, «сладкий труд / Читать забытого Лескова»), а также реминисценции, заставляющие вспомнить то Ф. Вийона («И вот он прошлогодний снег»), то Шекспира - Блока («Это что же - пузыри земли / Или тьмы грядущей предсказанье?» - « Смог »), то В. Брюсова («Памятник, памятник, в фартуке белом, <...>Что ты в семнадцатом, каменный, делал?» - « Памятник »), то В. Маяковского («Капуста слов на бороде» - « Рядом с Блоком »).
В поэзии Н. богато представлены нередко взаимоисключающие один другого лексич. пласты: сугубо современный («Желаю я деноминации», «Стыдно нам получать по ленд-лизу», «Твой нахальный душевный стриптиз»), терминологический, с установкой на «качество» науч. и профессионально-технической лексики, преобразуемой, однако, с помощью тропа в неожиданный худож. образ («глупые гены», «самосознанье конденсата», «нежности лимит», «неподсудные монады», «Панель по синусоиде метет» (о дворнике), «то децибелы сердце копит»), интеллектуальный («ставшая абстракцией старуха», «Я - квипрокво, ошибка века», «Были други - теперь оппоненты», «Живу печальным антиподом»). По поводу кажущегося преобладания интеллектуального начала в поэзии Н. исследователь писал: «Первое впечатление - мысль будет царствовать безраздельно, и приближая нас к раззолоченному трону абстракций, и одновременно утверждая логику здорового рассудка...» Но тут же делалась и поправка на «человечность» этой интеллектуальности: «Только мысль его движется в глубину чувств, в глубину человеческой души» (А. Урбан).
В то же время здесь присутствует и лексика просторечная, словечки вполне вульгарного характера, заставляющие предполагать в лирич. субъекте (возможно, «игровом») некоего деклассированного интеллигента: «Качан головы отчекрыжил от тела», «Я признанье бабахнул», «Чтоб треху взять у бедной - у нее», «Души, что вечно сикось-накось». Хватает здесь места и блатному жаргону: «халява», «урки», «плановые» (потребившие соответствующий наркотик) и т.д.
Заметно пульсирует поэзия Н. неологизмами: «примазанники памяти», «грехопад», «Я сердцем алкоголю», «Есть одиночество - и есть двуночество», «Является вечерами / Подруга - ногиня твоя» (« Стихи о ноге »). Игра смыслов и слов также составляет ее существенную сторону: «Мой батюшка стоял на царстве - / Я, дщерь его, на царство лягу» (« Русская Афина Паллада »), «А что степенность? Это по-сте-пен-ность» (« Линия жизни »), «Добро сегодня - не творить добро», «Не дает мне покоя покой», «На весь народ одна извилина, / И потому народ един» (« Единство народа »). С мастерством пользуется он и таким элитным (на фоне совр. стихотворчества) поэтич. инструментом как звуковая символика («Посулами глаза замылены», «Ваши груди стерты в транспорте»), достигающей особенного эффекта в паронимии (звуковом сближении случайных слов с неожиданным прояснением в них нового смысла): «В дырявых гротах чердака», «Я зарифмую с деньгами свой день», «В своей алкогольной молельне». Особенно он ощутим в рифменных находках поэта: «Влюбиться - самоубийца», «Был поэт, да вышел - нужны афиши», «молодой - с бедой».
Значителен в поэзии Н. и эффект парадоксального развития мысли: «Спасибо вам, прекрасные дурнушки», «Я в жизни доверяю лишь врагу», «В тридцатом загнали в колхоз, / В повальное счастье втравили» (« Бабка »). «Бога нет, но как прекрасен он!», «Я стану кладбищем. / И тем спасусь!» (« Разбитое зеркало »). «Смеется покойник, доволен. / Он с этого света уволен...» («Пароксизмы»).
Соч.: Царица мысль. Л., 1989 (переизд. 2001); Азбука города. Л., 1990; Воспоминания о Сибири и др. стих. Три гвоздя в копыто Пегаса. СПб., 1993; Пароксизмы // Колпица. Вып. 10. Колпино, 1994; Травинка грусти. СПб., 1998; [Стихи] // Русские стихи 1950–2000 годов: Антол.: В 2 т. / Сост. И. Ахметьев, Г. Лукомников, В. Орлов, А. Урицкий. М., 2010; Стихи // Петербург. 20 лет: Юбил. выставка произведений петерб. художников 12–26 янв. 2013. СПб., 2012.
Лит.: Новиков Ю. [Предисл.] // Часы. 1978. № 14; Вознесенский А. Муки музы // ЛГ. 1976. 20 окт.; Урбан А. Предисл. // Нестеровский В. Царица мысль. Л., 1989; Михайлов А. О пароксизмах В. Нестеровского // Колпица. Вып. 10. 1994; Михайлов А. О поэтич. мироустройстве В. Нестеровского // Нестеровский В. Травинка грусти. СПб., 1998; Лавров В. Человек из Фриско // Там же; Ахматов А. Рыцарь поэзии // Ахматов А. Срез. СПб., 2001; Горбовский Г. Это был дивный, целеустремленный человек... // Ушел из жизни... Прилож. к ж. «Михайловский замок». СПб., 2003. № 5; Самиздат Л-да. 1950-е ― 80-е. Лит. энц. М., 2003; Кречетов В. О Нестеровском // Кречетов В. Яйцо Леды. СПб., 2003; Биобиблиогр. справочник СПбО СП России / Сост. А. И. Белинский. СПб.: Дума, 2011.
А. Михайлов