Никольский Борис Владимирович

НИКО́ЛЬСКИЙ Борис Владимирович [3(15).10.1870, СПб. ― 11.6.1919, Пг.] - поэт, переводчик, публицист.

Потомственный дворянин. Внук священни­ка; сын проф. русской словесности СПб. Духовной академии и Александровского лицея В. В. Никольского (1837–83) - изв. пушкиниста, созда­теля Пушкинского музея в Александровском лицее, видного муз. критика, близкого М. Глинке и кружку М. Балакире­ва. Получив дома основательную подготовку в обл. истории русской словесности, а также хорошее знание латинского и фран­цузского яз., в 1881 Н. поступил в гимназию Историко-филологич. ин-та, откуда в 1884 пере­шел в Училище правоведения. Он «уже в 16 лет поражал своею начитанностью в обл. философии и словесности... превосходно знал иностранные языки - немецкий и фран­цузский, понимал итальянский и, классик по духу, так хорошо изучил латинский и грече­ский, что совершенно свободно говорил и пи­сал по-латыни. <...> Памятью Б. В. обладал поразительною, <...> был необычайно весе­лого нрава и жизнерадостен, в большой сте­пени ему был присущ юмор» (А. Самойлович). Посл. черта пе­реросла в демонстративное свободомыслие, нетерпимое в закрытом привилегированном учебном заведении, готовившем высшую бю­рократич. элиту России, и, несмотря на блестящие успехи (особенно в обл. рим­ского права), Н. был вынужден в 1889, за полтора года до окончания полного курса Училища правоведения, перейти на юридич. фак-т СПб. ун-та, кот. окончил в 1893. В 1893–96 служил в страхо­вом отд. хоз. департамента Министерства внутренних дел. За резкую критику на страницах «Нового времени» страховой политики правительства был вы­нужден подать в отставку под предлогом под­готовки к науч. деятельности. Числился при Азиатском департаменте Министерства иностр. дел. В 1899–1903 преподавал в Александровской военно-юридической академии; с 1903 занимался юридич. деятельностью в качестве частного поверен­ного и присяжного стряпчего СПб. коммерч. суда.

К нач. XX в. Н. пользовался известно­стью как публицист, как поэт, как историк лит-ры и как один из лучших ораторов. Стихи Н. писал с юношеских лет; первая публ. (под инициалами Б. В. Н.) - в сб. «Стихо­творения» (СПб., 1889). У Н. с юности была органич. потребность объединять вокруг себя немногочисленный кружок единомышленников, для кот. у него с 1893 устраивались «вторники»; бли­жайшими друзьями Н. были Г. Чичерин (бу­дущий народный комиссар иностр. дел), А. Мейендорф (будущий товарищ пред­седателя Гос. думы), И. Тхоржевский (бу­дущий управляющий делами Совета минист­ров), художник И. Билибин и историк теат­ра Н. Дризен. Деятельный сотрудник «Нового времени» и «Историч. вестника», Н. пользовался безоговорочным уважением как в кругу «авторов Эртелева переулка», так и в ближайшем окружении А. Суворина. В 1897 он женился на дочери С. Шубинского, кот. посвятил « Собрание стихотво­рений » (1899). Отбор произведений в этот сб. был произведен Н., по-видимому, с расче­том на получение Пушкинской премии. Одна­ко этого не произошло: рец. А. Голенищев-Кутузов решительно отклонил сб., за­подозрив Н. в декадентстве. Самому же Н. де­кадентство (в трактовке кот. он вполне был солидарен со своим критиком) представ­лялось не меньшим злом, чем либерализм.

Н. принадлежал к числу крупнейших спе­циалистов по истории римского права. После защиты магистерской дис. « Система и текст XII таблиц » (СПб., 1897) в качестве приват-доцента читал на юридическом фак-те Петербургского ун-та спецкурсы по отд. во­просам римского и гражданского (семейное и наследственное) права. В 1900 Н. был за­числен также приват-доцентом и на историко-филологический фак-т С.-Петербургского ун-та, где читал ряд спецкурсов о лирике Пушкина, Фета и о новейших течениях в русской поэзии.

Предмет особых забот Н. составляли «друзья чистой поэзии» из студенческой сре­ды. В начале века «его гостеприимный каби­нет на Екатерингофском проспекте по средам видел почти всю студенческую пишущую бра­тию» (С. фон Штейн, Л. Семенов-Тян-Шанский, В. Поляков, А. Кондратьев и др.). В 1903 вышел в свет «Литературно-ху­дожественный сб.: Стихотворения сту­дентов Императорского СПб. ун-та под ред. Б. В. Николь­ского с илл. студентов Император­ской Академии художеств под ред. И. Е. Репина» (СПб., 1903). В нем приняло участие 34 поэта и 25 художников. В истории русской лит-ры сб. памятен как место лит. дебюта А. Блока, представившего Н. 12 своих стих., из которых Н. взял 3, подвергнув их, с согласия Блока, своей ред. правке.

По инициативе Н. в 1903 при СПб. ун-те был создан «Кружок изящной словесности», состоявший из студентов, тяго­теющих к «академизму», т.е. отдалению от полит. движений в студенч. сре­де; отказ от политики в пользу эстетики был одной из доминантных идей Н. В 1906 по требованию либерально настроенного сту­денчества Н. был вынужден покинуть ун-т из-за своих правых взглядов и кружок распался.

«Добродушнейший из людей» (А. Самойлович), Н. был непримирим к своим идейным противникам и пользовался репута­цией искусного ритора, будь то дружеская беседа или публичное выступление. «Отмен­ный оратор, к тому же широкообразованный, умевший кстати приводить ссылки и цитаты из самых разнообразных источников, то из классиков, то из любого философа, то из Ко­рана или французского поэта-модерниста, Б. В. говорил много и подолгу, всегда убеж­денно и убедительно; если с ним не соглаша­лись, спорил, но никого не перебивал и вся­кого выслушивал» (А. Самойлович). «Это был изумительный собеседник, обла­давший способностью в совершенстве подра­жать голосу и манерам кого угодно. Изобра­жая в лицах людей умерших, он словно вос­крешал их. По точности, с которой он пред­ставлял живых известных мне современников, я мог судить о сходстве в его передаче мерт­вых Майкова, Полонского, Страхова, Побе­доносцева и Вл. Соловьева» (Садовский Б. Записки // Встречи с прошлым. М., 1988. Вып. 6). Н. был знаком с А. Фетом, доверившим ему часть своего архива; Н. был редактором собр. его сочинений (1901).

В 1890-е Н. был секретарем Е. Богда­новича, салон кот. служил излюбленным местом встреч высокопоставленных лиц пра­вых взглядов. С 1901 Н. был деятельным уча­стником «Русского собрания», в 1903 был из­бран членом его совета. Произнесенная им 31 дек. 1905 в Александрии « Всеподданней­шая речь в Высочайшем присутствии при при­еме депутатов Русского собрания » (Харьков, 1906) обратила на него внимание императо­ра Николая II, которому Н. адресовал призыв немедленно прекратить бесславную войну и исполнить свой долг по отношению к наро­ду: «России грозит опасность не только ино­племенных нашествий и порабощений зару­бежному лихоимству, но и внутреннее меж­доусобное распадение, а Вашему Царствую­щему Дому не только мятеж с его кровавым знаменем, но и великий раскол с народом»; речь Н. вплоть до 1916 неоднократно перепечатывалась в правых изд. В 1905 Н. был одним из основателей Союза русского народа, однако активного участия в его дея­тельности после 1912 не принимал.

Разочаровавшись в личности Николая II (из-за деятельности Гр. Распутина), к 1913 Н. почти полностью отошел от полит. дея­тельности, всецело посвятив себя работе над дис. и составлению свода переводов Катулла. С 1907 по 1912 Н. читал курсы истории рус­ской словесности и римского права детям ве­ликого князя Константина Константиновича (К. Р.) - Олегу и Игорю; первому он привил такую любовь к Пушкину, что юный князь оста­вил по себе высокопрофессиональные иссле­дования в области пушкинистики; о своем уче­нике, геройски погибшем в перв. месяцы войны, Н. оставил воспоминания (Князь Олег . Пг., 1915; Его императорское высо­чество князь Олег Константинович // Историч. вестник. 1914. № 11).

В 1907–17 Н. читал в Училище правове­дения курсы римского права и русской лит-ры. В 1913–17 Н. исполнял должность орди­нарного профессора по кафедре римского права в Юрьевском ун-те. Докт. дис. « К истории дарений между супру­гами » (Юрьев, 1915) была отклонена юриди­ческим фак-том СПб. ун-та из-за одиозности репутации Н.

Февральская революция поставила перед Н. вопрос о необходимости подведения ито­гов 47-летней жизни: он «от всего отстранил­ся», заканчивает свод переводов Катулла и обширное исследование о Пушкине (судь­ба их неизвестна), а также итоговый сб. сво­их стихов (Пг., 1918. Машинопись, РНБ). С юности до 1918 Н. вел дневник, крайне не­лицеприятный к большинству политич. деятелей (ГАРФ).

Преподавание в Юрьеве служит источни­ком существования, а лекции Н. становятся заметным событием в интеллектуальной жиз­ни города. Эвакуация Юрьевского ун-та в Во­ронеж лишила Н. и этого заработка, и он пы­тался продать свою огромную и тщательно подобранную биб-ку (около 60 000 то­мов) в какой-либо российский ун-т с тем, что­бы остаться при ней хранителем.

Октябрьский переворот Н. воспринял как закономерное следствие Февральской рево­люции: «О событиях ничего не пишу: против­но о них и думать-то. <...> Желаю Вам здоро­вья и душевного спокойствия. И то и другое не только дороже, но и ценнее всего, даже хле­ба, сахара и сапог» (Письмо от 10 дек. 1917 Б. А. Садовскому ). Н. не был склонен ни скры­вать свои взгляды, ни становиться на путь ин­дивидуальной борьбы с большевиками: «Мой принципиальный монархизм и патриотизм всем известны, и ни одна душа в мире не предполагает, чтобы я хоть на йоту в них по­колебался и хоть йотою в них поступился. Я думаю даже, что теперь и самый исступлен­ный большевик начинает признавать не толь­ко правизну, но и правоту моих убеждений» (ему же от 20 дек. 1917). «...С советским ре­жимом я мирюсь откровенней, искренней и полнее, чем с каким бы то ни было другим, не говоря уже о Распутинско-Штюрмеровски-Протопоповском»... Худого лично мне и моей семье большевики ничего не сделали, а доб­рого и хорошего много. Враги у нас общие - эсеры, кадеты и до октябристов включительно. <...> Делать то, что они (т.е. большевики.- М. Л .) делают, я по совести не могу и не стану: сотрудником их я не был и не буду, но я не иду и не пойду против них: они исполнители воли Божией и правят Россией если не с Божьей ми­лостью, то Божиим гневом и попущением» (Письмо ему же от 28 окт. 1918).

В 1918–19 занимал ряд второстепенных должностей в военно-инженерных учреждени­ях Пг. и Всеобуче. В июне 1919 жив­ший вместе с семьей в совершенной нищете Н. был арестован. «Недавно расстреляли про­фессора Б. Никольского. Имущество его и ве­ликолепную библиотеку конфисковали. Жена его сошла с ума. Остались - дочь 18 лет и сын 17-ти» (Гиппиус З. Петербургский дневник. 1914–1919 // Гиппиус З. Живые лица. Тбилиси, 1991. Т. 1).

Соч.: Дневник // Красный архив. 1935. № 1.

Лит.: Б. В. Никольский [некролог] // Вестник лит-ры. 1919. № 6; Самойлович А. Пушкинист Б. В. Никольский (по личным воспоминаниям) // Парфе­нон: Сб. первый. Пг., 1922; Союз русского на­рода. М.-Л. 1929; Беззубое В., Исаков С. Блок ― участник студенч. сб. // Блоковский сб. Тар­ту. 1972. Вып. 2; Иванова Е. Блок в Кружке изящной словесности Б. В. Никольского // Алек­сандр Блок: Иссл. и мат-лы. Л., 1991. № 2; Монархист и Советы: Письма Б. В. Николь­ского к Б. А. Садовскому: 1913–18 / Публ. С. Шумихина // Звенья: Ист. альм. М.; СПб., 1992. Вып. 2; Полит. партии России: Конец XIX - первая пол. XX в.: Энц. M., 1996; Шевцев А. Издательская деятельность русских несоциалистических партий нач. XX в. СПб., 1997; Правые партии: Док-ты и мат-лы. М., 1998. Т. 1; Грин Ц., Третьяк A. Б. В. Никольский (1870–1919): Судьба ученого, книжица на изломе истории // Публичная биб-ка: Люди, кни­ги, жизнь: Сб. СПб., 1998; Иванова Е., Шумихин С. Русские писатели 1800–1917: Биогр. словарь. М., 1999. Т. 4; Степанов А. Свята Русь: Большая энц. русского народа. Т. [31]. Русский патриотизм. М., 2003.

М. Лепехин