ПАЛÉЙ Владимир Павлович [ 28.12.1896(9.1.1897), СПб. - 5(18).7. 1918 , возле Алапаевск а Екатерининской (Пермской) губ.] - поэт, переводчик.

Сын вел. кн. Павла Александровича от его морганатического брака с Ольгой Валерьяновной Пистолькорс (урожд. Карнович), внук Александра II. После заключения в 1902 брака с матерью Владимира (вопреки воле императора) семья была вынуждена покинуть Россию. Детство П. прошло во Франции. Сводная сестра Владимира Мария Павловна в автобиографии «Воспитание княжны» пис.: «Будучи первым ребён­ком от второго брака моего отца, он подтверждал теорию, что одарённые дети рождаются от большой любви». Володя выучился читать и писать по-фран­цузски, по-английски и по-немецки, позже и по-русски, играл на фортепиано и др. инструмен­тах, рисовал. Семья жила в Париже, кот. Володя очень любил, однако часто путешествовала, в осн. по Франции и немецким курортам. Эти поездки позже нашли отражение в произведениях П. наряду с образами тех мест, куда он мечтал попасть (мечтал об Италии, Греции, Египте). В 1904 баварский принц-регент Луитпольд даровал О. Пистолькорс, её сыну Владимиру и новорождённой дочери Ирине титул графов фон Гогенфельзен. После длительных переговоров с Императорским двором вел. кн. Павел Александрович в конце концов получил прощение от Николая II за свой морганатич. брак и разрешение вернуться в Россию.

Отец хотел, чтобы его младший сын продолжил династич. традицию и стал воен­ным, потому в 1908 маленький Владимир поступил в элитное учебное заведение, Пажеский корпус. В «Записках кирасира» В. Трубецкой писал: «Это кастовое военно-учебное заведение накладывало на своих питомцев совсем особую печать утонченного благоприятия и хорошего тона. В Пажеском корпусе специальным наукам отводилось должное место, и надо сознаться, что именно из пажей выходили, пожалуй, наиболее культурные офицеры русской армии». Здесь П. по-прежнему жадно читал и брал частные уроки живописи и музыки. Примерно в 1910 открыл в себе призвание к лит-ре, кот. никогда его не покидало, начал пис. стихи. Первые - на французском яз., кот. в то время был ему привычнее. Стих. 1913 (« Агония», «Капли», «Равнодушие», «Песня Терезы», «Бродяга», «Старость ») опубл. Ж. Ферраном в биографии вел. кн. Павла, большинс­тво стих. на француз­ском яз. не изд. и хранятся в архивах его родственни­ков во Франции и России, равно как и стихи, написанные по-английски. Мать Владимира пис. о сыне: «Он пользовался каждой свободной минутой, чтобы отдавать свой ум своей возлюбленной поэзии. Обладая темпераментом мечтателя, он обозревал всё вокруг себя, и ничто не ускользало от его чуткого, настороженного внимания. Он страстно любил природу. Он приходил в восторг от всего, что сотворил Господь Бог. Лунный луч вдохновлял его, аромат цветка подсказывал ему новые стихи. У него была невероятная память. Всё то, что он знал, всё то, что он сумел прочесть за свою короткую жизнь, было поистине изумительным».

С нач. Первой мировой войны , как и мн. русские юноши, П. преисполнился патриотич. энтузиазма, кот. часто выражал в своих стихах. Однако надежды на быструю победу вскоре исчезли, а Россия оказалась втянутой в нескончаемый кровавый кошмар. Для Пажеского корпуса война означала ускоренное продвижение. В дек. 1914 кн. Владимир поступил корнетом в лейб-гвардии Гусарский е.в. полк, а в февр. 1915 отправился на фронт. Положение сына вел. кн. не ограждало его от опасностей. Неск. раз его посылали в опасные разведки. За храбрость был пожалован воен. орденом Анны 4 степени , получил чин подпоручика. В 1915 по ходатайству родителей царским указом графине Гогенфельзен и её детям были пожа­лованы княжеский титул и фамилия Палей (так называлось одно из круп­ных имений вел. кн. Павла , и одновременно это была фамилия одного из предков матери Владимира: ее бабушка по материнской линии звалась Ульяна Егоровна Палей-Гурковская). 1 сент. 1915 новоиспечённый князь присоеди­нился к своему полку и в последующие месяцы принимал участие в неск. операциях на р. Буг.

В окопах продолжал писать, и наравне с др. - стихи о любви и былых воспоминаниях, его поэзия стала отображать страдание и разруху, приносимые войной, самоотверженную работу сестёр милосердия и смерть собратьев по Пажескому корпусу (« Мы все таим в душе свой мир необычайный », «Сестры милосердия», «Молитва», «Молитва воина», «У солдатского кладбища », « Двадцатое июля 1914 года »). Перевёл на французский яз. изв. поэтич. труд вел. кн. Константина Константиновича «Царь Иудейский». К.Р. пожелал услышать перевод своего произведения, и в апреле 1915, когда молодой солдат прибыл домой на побывку, К.Р. пригласил его к себе в Павловск . В это время он уже сильно болел, но красота перевода тронула его: «Я испытал сегодня благодаря тебе одно из самых глубоких душевных переживаний. Я скоро покину этот мир, - я передаю тебе свою лиру. Я тебе завещаю ее, как если бы ты был моим сыном ». К.Р. хотел, чтобы перевод Владимира был напеч. во Франции, но воен. время не подходило для таких проектов (текст перевода утерян во время революции). Смерть К.Р. была для П. тяжким ударом. После кончины вел. кн. П. особенно сблизился с его другом, акад. А. Ф. Кони, с кот., несмотря на большую разницу в возрасте, у них завязалась наст. дружба. Среди стих. П. есть « Посвящается К.Р .».

Владимир пытался сочетать воинс­кий долг и страсть к лит-ре. Он по-прежнему много читал, становясь всё более преданным поклонником Пушкина , о чьём трагич. конце напис. драму в стихах « Смерть Пушкина ». Предпочи­тал малые поэтич. формы, многие из стих. посылал домой вместе с письмами, иногда целиком стихот­ворными. В нояб.-дек. 1915 сочинил пьесу в трёх действ. « Белая роза ». В основном теперь писал по-русски, иногда отправ­лял сёстрам стихи по-французски. В февр. 1916 напис. стих. « Пепельница» , проникнутое песси­мистич. нотами. Появи­лось и неск. любовных стих., в одном из кот., начинаю­щемся словами « У меня на душе было тихо вчера… », есть строки: «Но сегодня я снова увидел Её… Я опять одиноко бледнею…». Кем бы она ни была, на протяжении неск. месяцев она оставалась его Музой. Летом 1916 подго­товил к печ. перв. кн. стихов, вышедшую в свет под назв. « Сборник » (напеч. в Пг.; доходы от продажи пошли на благотво­рительные проекты императрицы Александры Фёдоровны ). «Сборник» включал 86 стих., напис. в 1913–16 и посв. темам любви, природы, мифологии, музыке, искусству, театру, семье, друзьям, теме патриотизма, войне. Автор одн. из рец., Ф. Батюшков, писал: «Трудно предугадать дальнейшее развитие таланта, кот. пока еще чужды многие устремления духа и глубины души, но задатки есть, как свежие почки на молодой неокрепшей еще ветке. Они могут развернуться и окутать зеленью окрепший ствол». Некот. источники говорят о еще двух подготовленных сб. П.

Из-за нездоровья в нач. 1917 остался в Царском Селе , к воен. карьере больше не вернулся. В Царском был знаком с О. Мандельштамом, посещал Н. Гумилева. После Февральской революции весной и летом 1917 много пис.: воспоминания, природа, мечты, мифо­логия, религия. Скорбью по безвозвратно ушед­шей в прошлое монархии пронизаны стих. « Старушка с медальо­ном», «Восемнадцатый век », посвящ. печальным страницам французс­кой истории, эпохе Версаля и Второй империи.

Отречение императора воспринял как подлинную трагедию. После Октябрьской революции весной 1918 по указанию председателя Петроградской ЧК М. Урицкого был (в числе др. представителей дома Романовых) подвергнут ссылке в Вятку , вскоре переведен под Екатеринбург , в Алапаевск, куда они прибыли 7 (20) мая 1918 и были помещены в т.н. Напольную школу, неболь­шое кирпичное строение на окраине города («на тюремный режим и солдатский паёк»). Известно, что в ссылке поэт продолжал много пис. По спец. разрешению комиссара юстиции Алапаевска ему было разрешено посетить мест. городскую биб-ку, вел дневниковые записи, но на сегодняшний день его произведения Алапаевского периода не изв. В посл. письме, переданном родным со слугой, писал: «Все, что меня раньше увлекало: блестящие балеты, современные картины и музыка, все это мне кажется теперь бесцветным и безвкусным. Я жажду Истины, лишь Истины, Света и Добра!». В ночь на 5 (18) июля 1918 был сброшен в шахту Новая Селимская в 18 км от Алапаевска. «…живыми сбросили в шахту рудника, глубиной 60 метров. Стены шахты были выложены бревнами, которые, полусгнив, торчали в разных направлениях. Как показало вскрытие, мученики умирали в страшных страданиях от полученных ударов прикладами, от ушибов во время падения, а также от голода и жажды. Во рту и желудке князя Константина была найдена земля, это показало, как князь мучился в предсмертной агонии: грыз и глотал землю» (ж. «Пастырь». 2008. Сент.). Пророческими оказались заключительные строки его стих. « Надпись на могиле »: «Его душа крылом усталым / Вспорхнет, убитая, к Творцу…».

2 нояб. 1981 Русская право­славная церковь в изгнании канони­зировала царя Николая II и его семью, мучеников сов. режима. В связи с этим изображение П. появилось на иконе Новых Российских Мучеников, находящейся в монастыре Пресвятой Троицы в Джордансвилле, Нью-Йорк . Он изображён в воен. форме и со свитком в руке рядом с тремя князьями Константиновичами. 8 июн. 2009 Генеральная прокуратура России посмертно реабилитировала кн. Владимира П.

Мария Павловна писала: «Володя Палей был удивитель­ным человеком, живым инструментом редкой чувствительности, способным производить удивительные мелодии и создавать мир ярких образов. По возрасту и жизненному опыту он был ещё ребёнком, но его разум достиг высот, до кот. добираются немно­гие. Он был гением». П.: «Прости, Господь, что, сердцем странный, / Я ежедневно не молюсь. / Прости, что, скорбный и туманный, / Я с грезой бурной не борюсь. / Но не беспечному веселью / Я жизнь по каплям отдаю, / Задался я высокой целью: / Звезду наметил я свою. / Прости, Господь, что, сердцем чистый, / Склоняюсь редко я в мольбе - / Я все же выбрал путь тернистый, / И он ведет меня к Тебе. / Молитвы заменив стихами / И веря в Твой безбрежный свет, / Молюсь я высшими мечтами - / Прости, о Боже, я – поэт».

В кн. «Князь Владимир Палей. Поэзия. Проза. Дневники», выпущ. моск. изд-вом «Альма матер» в 1996, те поэтич. мат-лы, кот вошли в опубл. сб. П. и кот. были подготовлены к изд., репрезентируют его тв-во. В 1997 вышла кн., составленная А. Барановским, с его вст. ст. и послеслов. «Князь Владимир Палей. Биография. Стихи» (СПб.: Царскосельский Романовский фонд, 1997).

Соч.:Сборник. Пг., 1916; Князь Владимир Палей. Поэзия. Проза. Дневники. М., 1996; Князь Владимир Палей. Биография. Стихи / вст. ст. и послеслов. А. Барановского. СПб., 1997; Стихи // Царскосельская антология / сост., вст. ст., подгот. текста и прим. А. Арьева. СПб.: Вита Нова, 2016.

Лит.:Кн. Ирина Павловна. К 70-летию убийства юного поэта // Кадетская перекличка. 1986. № 40; Буранов Ю., Хрусталев В. Гибель императорского дома. М., 1992; Пагануцци П. Правда об убийстве царской семьи. М., 1992; Хрусталев В. Тайное убийство великих князей в Алапаевске // Россияне. 1993. № 11–12; Скотт С. Романовы (Царская династия. Кто они были? Что с ними стало?). Екатеринбург, 1993; Расследование цареубийства. Секретные документы / сост. В. Прищеп, А. Александров. М., 1993; Семибратов В. Дом, приютивший Романовых // Вятский край. 1996. 2 февр.; Кузьмина Л. Августейший поэт. СПб., 1996; Saenz Jorge F. A poet among the Romanovs. Eurohistory, 2004.