Пантелеев Л.

ПАНТЕЛЕ́ЕВЛ. (наст. Алексей Иванович Еремеев) [22(9).8.1908, СПб. - 9.7.1987, Л-д] - прозаик.

Родители - выходцы из старинных купеч. семей. Отец писателя во время русско-японской войны ушел в действующую армию, отличился, получил орден св. Владимира и личное дворянство. Детство П. прошло в обеспеченной семье, однако все изменилось с 1918. С этого вр. мальчик потерял связь с семьей и пополнил собой армию беспризорных. В 1921 попал в школу им. Достоевского для трудновоспитуемых и беспризорных детей, там получил прозв. «Ленька Пантелеев» (отсюда и псевд. «Л. Пантелеев», ошибочно воспроизводимый как «Леонид П.» Зав. школой был выдающийся педагог В. Н. Сорока-Росинский (Викниксор). Выйдя из школы еще до окончания срока, два приятеля - Л. Пантелеев и Гр. Белых напис. вскоре, в теч. 2–3 месяцев, кн. « Республика Шкид » (М.-Л., 1927). Не следуя никакому сюжету, писатели нашли удобную для себя форму повествования. Они выстроили кн. из отдельных как бы не связанных между собою глав (каждый мог выбрать свою, первые десять глав ― Белых), посвятив каждую какому-то одному захватывающему событию. Они описали все самые яркие факты из жизни Шкиды (Школа им. Достоевского), где было много «бузы», много смешного, драматического, а порой и трагического, но где проявилось и огромное желание жить по-другому (одно время в Шкиде на 60 воспитанников выходило 60 газ., каждый был издателем).

Кн. имела ошеломительный успех, однако и ряд серьезных критич. отзывов в педагог. кругах - там, где ее восприняли не как худож. произведение, а как документальное. Среди самых негативных статья Н. К. Крупской: повесть ее встревожила, она увидела в содержании «Республики Шкид» чуть ли не черты прежней бурсы, «много просчетов заведующего школой Викниксора, вплоть до существования карцера». «Факты давят на авторов, они у них в плену, явления не типизированы» (Д. Тальников). Много позднее, в 1937 (кн. уже была изъята из обращения) А. Макаренко подверг «Республику Шкид» самой резкой критике: «…эта книга есть добросовестно нарисованная картина педагогической неудачи», в основном она заполнена описанием «весьма несимпатичных приключений “Шкиды”. Особенное осуждение вызвал метод Викниксора: “это карцер, подозрительные дневники, похожие на кондуит”, убеждавшие “в полном бессилии” заведующего Школой “перед небольшой группой сравнительно легких и способных ребят”». Поддержал книгу А. Воронский. Посетовав, что рукописи не коснулась рука ред., замечает: «Тем не менее книга читается с исключительным интересом и является произведением замечательным». С. Маршак был убежден, что кн. не требует редактуры (офиц. ред. числился Евг. Шварц), надо было сохранить свежесть и непосредственность стиля авторов, «они не соблазнились упрощениями, не сгладили углов, не обошли трудностей» (С. Маршак). Об этом же вспоминает Л. Чуковская: забота Маршака заключалась в том, чтобы кн. «не утратила жизненной подлинности, молодого задора, остроты и свежести юношеских впечатлений». М. Горький назв. «Республику Шкид» книгой «преоригинальной, живой, веселой, жуткой», особенно выделяя «монументальный образ» Викниксора. Он засыпал письмами об этой кн. многих писателей, особенно восторженное писал в Куряж к Макаренко, сравнивая двух педагогов в их огромной работе (ответа на письмо Горького в свое время не последовало) Сам Сорока-Росинский, уже тогда, после первых дискуссий, оценил повесть как худож. произведение, где авторы «вовсе не претендовали на роль летописцев Школы… и смело соединили факты с вымыслом и прозаическую действительность с поэтической фантазией». Он же, спустя десятилетия, в рукописи «Школа имени Достоевского» (находится в доме сына педагога, К. Росинского, копия хранится в Музее РГПУ им А. И. Герцена) с большой теплотой одобрил кн. и отделил то, что казалось увлекательным для молодых писателей и что было на самом деле, увиденное глазами заведующего Школой. Уже давно восстановлена подлинная биография Сорока-Росинского, имя его по праву вошло в историю педагогики. В теч. 10 лет повесть переизд. до 1936 ежегодно, была изъята из обращения после ареста Белых (умер в тюремной больнице, 1938). Выход кн. (с вст. ст. С. Я. Маршака ― Л., 1960) можно считать вторым ее рождением. В 1966 по ней снят фильм (реж. Г. Полока, в роли Викниксора С. Юрский).

К теме беспризорника П. обращался еще мн. раз: « Карлушкин фокус » (Пионер. 1928. № 10; отд. изд. ― М.-Л.,1933), « Портрет » (М.-Л.,1928) и в одной из лучших своих повестей « Часы » (М.-Л., 1929), где автору удалось создать колоритную фигуру беспризорника и воришки Петьки Валета; повесть, где явственно звучит жаргон 1920-х, и так удачно сочетаются смешное и серьезное в облике героя, где «проявилось мастерство в построении сюжета, всегда напряженного, полного неожиданностей, крутых и резких поворотов», и, вместе с тем, «за приключениями и происшествиями ощущается лирическая глубина повествования» (С. Маршак).

В своем тв-ве П. сам выделил две темы: «Рассказы о подвиге» и «Рассказы о детях». Среди его многочисл. рассказов о подвиге (« Ночка», «Первый подвиг», «Гвардии рядовой», «На ялике», «Главный инжене р») особое место занимает повесть « Пакет » (М., 1933): именно она дала возможность К. Чуковскому определить «мускулатуру таланта» П., проявляющую себя в выразительности его языка, в яркости речевых характеристик. Удачу повести, трагич. и одновременно комич., Чуковский увидел в том, что герой «живет перед нами именно благодаря своей простонародной живописной, выразительной речи...». Из множества рассказов о детях (« Маринка», «Долорес», «Платочек » и др.) неизменной популярностью пользовались рассказы « Честное слово » (Костер. 1941. № 6; отд. изд. ― М., 1943, под тем же названием был снят фильм ― Мосфильм, 1957), « О Белочке и Тамарочке » («В лесу» // Чиж. 1940. № 9, полностью Л., 1947, по рассказам вышло несколько телефильмов) и «Буква „ты”» (Мурзилка. 1945. № 8; отд. изд. ― М., 1945): в этих рассказах совсем др. стилистика, др. ритмич. рисунок, у каждого героя свой характер, автор стремится постичь сложность разговора с ребенком: совершенно по-разному взрослый и ребенок воспринимают мир, слово, язык.

В 1938 готовился однотомник П., но вместо автобиогр. справки автор напис. небольшую повесть « Ленька Пантелеев ». Продолжая работу над кн., писатель мн. переделал в ней. В 1952 она была опубл. в сб. « Рассказы и повести » (Петрозаводск, 1952) и с новыми дополнениями (Л., 1954). В этой повести автор делает попытку описать подробно свою жизнь, начиная с самого раннего детства и кончая уходом из Шкиды. Кн. вмещала в себя события мн. лет - дореволюционных, революцию, нач. 1920-х; на ее страницах запечатлелись образы близких и далеких людей, мн. моменты истории России глазами юного участника и свидетеля этих событий. Повесть имела большой успех. В посмертной публикации «Л. Пантелеев. Повесть „Ленька Пантелеев и моя подлинная биография” » (Нева. 1994. № 4), подробнее прояснится роль «автобиографического момента в повести».

В сент. 1941 милиция сообщила П., что он подлежит высылке из Л-да. П. жил тайно до июля 1942, когда был вывезен из блокадного города А. Фадеевым, по просьбе С. Маршака. Но П. продолжал работать, делал записи, вел дневник жизни города. По мат-лам этих записей П. подготовил кн. « В осажденном городе » и « Январь 1944 » (кн. «Живые памятники». М.-Л., 1966).

Посл. прижизненная кн. П. « Приоткрытая дверь. Из старых записных книжек. 1924–1947 » (Л., 1980), в ней писатель возвращается к своему детству (« Дом у Египетского моста ») подробно вспоминает о людях и событиях, с кот. свела его жизнь. На стр. книги П. неожиданно делится с читателем важной и потаенной мыслью - он признается, что больше не хочет заниматься сочинительством: чем дальше, «тем больше тянет меня на чистую правду». Размышляя над своими кн., он убеждается: всегда то, что в его лит. жизни «более или менее удавалось», основано было, как правило, «на его личных наблюдениях и переживаниях, порой очень глубоко запрятанных в подсознании… в основе всякого стоящего сюжета каждый раз лежало нечто подлинное, испытанное, пережитое…». Вместе с тем, не в меньшей степени он испытывал «радость придумывания»: если внимательно всмотреться в кн. писателя, постеп. создается ощущение, что все они как бы представляют собой один роман - конечно, не в традиционном смысле слова: «Ленька Пантелеев», «Республика Шкид», блестящие портреты « Маршак в Л-де », « Шварц » («Живые памятники»), воен. повести, « Наша Маша » (Л., 1966), «Приоткрытая дверь», мы как бы в абсолютной последовательности читаем роман, название кот. «Л. Пантелеев». Но роману этому не хватало чего-то существенного: все время создавалось впечатление, что автор сказал не все, что-то важное скрыл от нас. Теперь, когда посмертно вышла его кн. «Верую» (предисл., сост., подг. текста С. Лурье. Л., 1991), роман этот дополнился существенными представлениями об автобиогр. герое, образ его стал во многом понятнее и ближе.

Соч.: СС: В 4 т. / Вст. ст. К. Чуковского; прим. Г. Антоновой, Е. Путиловой. Л.: Детская лит-ра, 1970–72; СС: В 4 т. / Прим. Н. Приймы, Е. Путиловой. Л.: Детская лит-ра, 1983–85.

Лит.: Крупская Н. Воскресшая бурса // Правда. 1927. 20 март.; Тальников Д. «Республика Шкид» // Красная новь. 1927. № 9; Горький М. СС: В 30 т. М., 1953. Т. 25; Чуковский К. Мускулатура таланта // ЛГ. 1954. 4 дек; Макаренко А. Детство и лит-ра // Макаренко А. СС. Т. 7. М., 1958; Сарнов Б. Пантелеев. Критико-биогр. очерк. М., 1959; Маршак С. Об этой книге // Пантелеев Л. Республика Шкид. Л., 1961; Воронский. А. Лит.-критич. статьи. М., 1963; Чуковская Л. В лаборатории редактора. М., 1963; Ивич А. Воспитание поколений. М., 1967; Путилова Е. Л. Пантелеев: Очерк жизни и тв-ва. Л., 1969; Рахманов Л. Л. Пантелеев и Алексей Иванович // Костер. 1969. № 8; Успенский Л. Необщее выражение // Нева. 1969. № 9; Маршак С. Мир в картинах // Маршак С. СС: В 8 т. М., 1972. Т. 7; Путилова Е. Началось в республике Шкид. Л., 1986. Разгон Л. Началось в республике Шкид // Лит. обозрение. 1987. № 6; Путилова Е. Приоткрытая дверь в мастерскую (к столетию со дня рождения А. И. Пантелеева) // Нева. 2008. № 8; Рубашкин А. Прямой, несгибаемый, честный // СПб. ведомости. 2008. 21 авг.

Е. Путилова