Полонская Елизавета Григорьевна


ПОЛÓНСКАЯ (урожд. Мовшензон) Елизавета Григорьевна [14(26).6.1890, Варшава - 11.1.1969, Л-д] - поэт, переводчик, журналист.

Родилась в семье инженера-строителя железных дорог. Первые 16 лет ее жизни прошли в Лодзи, с кон. 1906 семья переселилась в СПб. Родным языком семьи был русский; с детства владела также французским и немецким яз. Любовь к поэзии привила мать - в молодости участница народнич. движения. Любимые с детства поэты – Некрасов и Гейне (на немецком). В СПб. окончила гимназию Хитрово. В 1906–08 участница рев. движения, вела пропаганд. работу за Невской заставой (под рук. Г. Зиновьева). Опасаясь преследования полиции, в 1908 эмигрировала во Францию. В Париже участвовала в группе содействия большевикам, была знакома с ее лидерами (Ленин, Каменев, Зиновьев). В 1909 вместе с И. Эренбургом выпускала в Париже сатирич. ж. «Тихое семейство» и «Бывшие люди» (о жизни с.-д. колонии). С 1909 училась и в 1914 окончила Сорбонну с дипломом доктора медицины. Стихи пис. с детства, но всерьез – с 1913 (под воздействием Брюсова, Бальмонта, Блока и акмеистов). Стихи читала в Русской Академии в Париже. Впервые (под псевд. Елизавета Бертрам) их напеч. Эренбург в ж. «Вечера» (Париж, 1914. № 2).

С нач. Первой мировой войны как воен. врач принимала участие в обороне г. Нанси. В 1915 медикам-эмигрантам разрешили возвращение в Россию, и П. вернулась в Пг., чтобы отправиться врачом эпидемич. отряда на Западный фронт, где пробыла до нач. 1917, а затем уже в Пг. служила врачом до 1930, когда перешла на лит. работу.

С 1919 посещала занятия в Студиях «Всемирной лит-ры» и Дома искусств, где училась у Н. Гумилева, М. Лозинского, К. Чуковского и В. Шкловского; посещала заседания Вольной философской ассоциации (Вольфила). В 1920 принята в Союз поэтов; с момента создания лит. группы «Серапионовы братья» стала ее полноправным членом (к 1922 в группу входило 10 участников, из кот. П. и Тихонов были единственными поэтами). Наряду с поэзией занималась поэтич. переводами. Широкой известностью пользовался ее перевод баллад Киплинга («Баллада о Западе и Востоке» и др.)

В перв. кн. П. «Знаменья » (Пг.: «Эрато», 1921) не вошел ряд ее политически резких стих. (напеч. в 2010). Сб. открывали стихи памяти А. Блока, остальные размещены по трем разделам: собственно «Знаменья» (о современности – войне, Пг., реалиях скудной и суровой жизни), «Кровь и плоть» (стихи, как о них говорила критика, «родового» плана или на еврейскую тему) и «Только в снах» (любовная лирика). Названия этих разделов и стали гл. темами трех перв. книг лирики П.

Запечатлевшие то сумрачное время и небольшие по объему, «Знаменья» вызвали 14 рец. Первую напеч. И. Оксенов: «Мы долго ждали голоса, кот. прозвучал бы с достаточной, вещей полнотой. Еще вчера мы его не знали; сегодня мы его уже слышим, – слышим прекрасные стихи, вскормленные новым классицизмом Блока и Ахматовой, но имеющие свое, неотъемлемое, “необщее выражение”, что побуждает нас вдвойне их приветствовать. Стихи Е. Полонской – подлинный подвиг» (Книга и революция. 1921. № 1). Более всего П. ценила рец. Б. Эйхенбаума: «Здесь стихи о нашей - суровой, неуютной, жуткой жизни. Здесь наш Петербург - ”виденье твердое из дыма и камней”. Стихи Полонской выделяются своей экспрессией: в них чувствуется мускульное напряжение, в них есть сильные речевые жесты. Традиции Полонской определить точно еще трудно, но кажется мне, что она ближе всего к Мандельштаму. В ритмической напряженности стиха, в синтаксисе (иногда затрудненном и не совсем русском) и в заключительных pointes есть следы его манеры» (Книжный угол. Пг., 1921. № 7). Эйхенбаум обнаруживал в стихах П. и влияние Ахматовой – в синтаксисе, в интонации, более чем в словах. «Во всяком случае, - признавал он, - здесь школа Полонской , здесь научилась она экспрессии. Она не поет, а говорит – с силой, с ораторским пафосом… Отсюда же - и сила ее заключений, в кот. главная экспрессия». О книге П. писали И. Эренбург - «Полонская достигает редкой силы, говоря о величии наших опустошенных дней» (Новая русская книга. Берлин, 1922. № 3), М. Кузмин, отметивший «достоинства сборника, имеющего известную лирическую напряженность и тон» (Завтра. Берлин, 1923. Кн. 1), Г. Иванов - «В ”Знаменьях” с первых строк чувствуется свой голос. И это несомненно голос поэта» (Цех поэтов. Пг., 1922. Кн. 3), Г. Адамович - «Из всех поэтов, затрагивающих общественные темы, она одна нашла свой голос <…> Cтихи Полонской о жизни ”страшных лет России” заставляют насторожиться» (Звено. Париж, 1923 10 сент.), Л. Лунц - «Елизавету Полонскую и Николая Тихонова я считаю настоящими большими поэтами. Хотя бы потому, что они касаются современных тем, смотрят в глаза Революции. Таких поэтов, особенно у нас в Петербурге, нет. А у Полонской есть к тому нечто старое - пафос! Ее голос - голос пророка, властный и горький» (Лит. наследие. М., 2007). В стихах «Знамений» П. отчетливо осознала и выразила как свое еврейство, так и неотторжимую принадлежность к русской культуре.

П. понимала Революцию как явление Природы и принимала её. Отношение к новой власти в стихах П. иное, потому с годами их перестали перепеч. Уже в 1930-е о П. писали так: «Представительница мелкобуржуазных интеллигентских слоев, Полонская в своем творчестве выражала мотивы богемского анархизма» (Лит. энц. Т. 9. М., 1935). Стихи, напис. в пору подавления Кронштадтского восстания (1921), и стихи памяти расстрелянного Гумилева не вошли во вт. кн. П. «Под каменнымдождем» (Пг., 1923), гл. содержанием кот. стали стихи о революции, кот. П. вопрошала: «Какая истина в твоей неправде есть? / Пустыня странствия нам суждена какая?». Д. Выгодский писал, что во вт. кн. П. «торжественно и многозначительно звучит ее благословение революции, ее ода тому, что совершилось <…> Во всех ее стихах чувствуется установка на силу» (Книга и революция. 1923. № 3).

Тема любви и материнства была продолжена в этой кн. М. Шагинян отмечала: «Е. Полонская разрабатывает серию женских тем с остротой ничем не маскируемого своего ума, что делает ее разработку совершенно оригинальной» (Лит. дневник. М.-Пг., 1923).

1920–25-е – время чеканных и свободных стихов П.; никогда потом она не пис. столь раскованно. Это не поэзия нежных полутонов, тонких движений души - др. время, иначе ощущалась жизнь, иное занимало поэта. П. жила и работала в самом эпицентре гл. событий времени. Она его пристальный свидетель и хроникер. Но это не сообщало ее стихам тематич. узости. П. - летописец великой жути тех лет, что она осознавала своим долгом.

В те же годы по приглашению К. Чуковского П. начала пис. для детей, и одна за другой выходили и переизд. ее «Зайчата» (1923), « Гости »(1924), «Часы» (1925), « Про пчел и про Мишку медведя » (1926), «Про очаг да ясли и пирог на масле» ( 1927), «Город и деревня » (1927), « Жак и Жана » (1929) и др. иллюстрированные стих. книжки. Однако вскоре детскую поэзию П. оставила.

Раньше многих П. почувствовала страх и давление цензуры. Она пыталась ее обойти, перехитрить - так, знаменитая « Баллада о беглеце » (первонач. назв. «Баллада о победителе»), посвящ. побегу за границу В. Шкловского, при публ. была беззастенчиво посвящ. побегу анархиста Кропоткина, а в изд. 1966-го - уже побегу большевика Свердлова.

В 1923 П. напис. поэму « В петле » об эпохе нэпа (ее героем стал легендарный питерский бандит, а в недавнем прошлом - рев. матрос и участник штурма Зимнего); эту поэму два года не удавалось напеч. 9 мая 1924-го П., вместе с серапионами Н. Тихоновым, М. Зощенко, М. Слонимским и В. Кавериным, подписала письмо писателей в ЦК РКП(б), где признавалось, что пути совр. русской лит-ры связаны с послеоктябрьской Россией, но где выражался протест против огульных нападок напостовцев. Это письмо повлияло на решение ЦК, признавшее свободное соревнование лит. групп и осудившее некомпетентное администрирование в лит. делах. В 1925 поэма « В петле » была напеч. и тут же один из лидеров неапостовцев С. Родов обрушился на нее за «апологию бандитизма» (Сов. Сибирь. Новосибирск, 1926. 5 окт.).

Третья кн. стихов П. « Упрямый календарь » (Л., 1929) завершила публ. ее поэзии досталинских лет. Имя диктатора не встречается ни в этой кн., ни в следующей (« Года ». М., 1935). Однако, если «Знаменья» и «Под каменным дождем» писались без оглядки на партийные установки и оценки, то в «Упрямом календаре», некот. соотнесение (боковым зрением) с «пульсом эпохи» уже ощутимо. Кн. открывалась поэмами « Кармен » (о том, как революция неожиданно и радикально меняет судьбу, уготованную прежним строем героине с табачной фабрики, прозванной Кармен по имени героини Мериме), « В петле » и отрывками из незаконченной поэмы « Кавказский пленник » (об антисов. восстании в Грузии в 1924, свидетелем кот. П. была). В кн. вошли и стих. зарисовки нэповской России (нищие, искатели забвения в киношках, шарманщик, собачий манеж…). Новые стихи о любви лишены какой-либо идеологич. оснастки и существуют вне ист. контекста времени, в них узнаваемый голос сильного, независимого человека. Кн. завершалась стихами на лит. темы (о Париже, где прошла юность П., памяти Л. Лунца и С. Есенина). Рецензируя «Упрямый календарь», И. Оксенов писал: «Полонская и в своем новом сборнике остается верной своим прежним поэтическим традициям – позднего акмеизма с некоторым влиянием Блока и Тихонова… <…> Наиболее глубокие стихи Полонской касаются темы социального возмездия».

С 1920-х для П. характерна склонность к поэтич. вещам с напряженным и острым сюжетом; в этом жанре она работала и в 1930-е, хотя ее поэзия и становилась все менее напряженной и политически более нейтральной. Раньше многих П., среди друзей кот. было много репрессированных лидеров и сторонников левой оппозиции, ощутила страх и постаралась уйти в тень. П. в кач-ве корр. «Лен. правды» ездила по стране, выпустила сб. очерков « Люди сов. будней » (Л., 1934), участвовала в работе Первого съезда сов. писателей (1934). Ее пятая кн. «Новые стихи » (1937) показывает, что в безумную эпоху массового террора врожденный сарказм не смог защитить ее от всеобщего дурмана. «Как бы мы ни расценивали то, что сделано Е. Полонской в прошлом, как бы ни определяли ее удельный поэтический вес, такие стихи не могли появиться в результате серьезной работы», – писал в разгромной, но объективной статье Л. Длугач (ЛГ. 1937. 15 июн.). В ее последнюю перед войной кн. « Времена мужества »(1940) цензура не пропустила большинство антифашистских стихов и переводов с немецкого (Брехта и др.), существенно исказив и замысел кн., и картину поэзии П. той поры. Только в 1960 П. смогла напеч. стихи « Пылают Франции леса », напис. в 1940-м.

В Великую Отеч. войну (с осени 1941 по 1944) была в эвакуации в р-не Перми (ее сын провоевал всю войну). В « Камской тетради » (Молотов (Пермь), 1945) собраны стихи воен. лет, исполненные тревоги за судьбу блокированного Л-да и уверенности в победе над врагом.

В послевоен. время вышла кн. рассказов П. « На своих плечах »(1948). Она много занималась переводами (пьесы Шекспира, Марло, Мольера, Гюго, стихи Мицкевича, Тувима, Броневского, Лорки, переводила поэзию народов СССР), рук. секцией переводчиков ЛО СП. Каждое лето проводила в Эстонии, дружила с Ю. М. Лотманом, напеч. в Тарту ее воспоминания о Зощенко, высоко оцененные коллегами и друзьями. Лирика посл. лет П. говорила о том, что ее занимало и мучило, о незабываемом прошлом.

Посл. кн. стихов - « Избранное » (М.-Л., 1966), в кот. не вошли едва ли не лучшие ее стихи. Только через 40 лет после кончины П. удалось напеч. том ее воспоминаний, над кот. она работала в посл. десятилетие жизни, а также представительную кн. стихов и лучших переводов, позволяющую по-новому оценить ее место в русской поэзии ХХ в.

Соч.: До Октября еще десять лет // Звезда». 1965. № 7; Русская академия» // Нева. 1987. № 4; Города и встречи / сост., статьи, комм. Б. Фрезинского. М., 2008; Стихотворения и поэмы / вст. ст., сост., прим. Б. Фрезинского. СПб., 2010; Стихи // Царскосельская антология / сост., вст. ст., подгот. текста и прим. А. Ю. Арьева. СПб.: Вита нова, 2016.

Лит.: Беккер М. Поэтессы. М., 1929; Пресман Н. Лит. энц. Т. 9. М., 1935; Нинов А. КЛЭ. Т. 5. М., 1968; Писатели Л-да: Биобиблиогр. справочник. 1934–81 / авт.-сост. В. Бахтин и А. Лурье. Л.: Лениздат, 1982; Фрезинский Б. Елизавета Полонская - ее жизнь и стихи, ее «Города и годы». Судьбы и обстоятельства // Полонская Е. Города и годы. М., 2008; Фрезинский Б. Мозаика еврейских судеб. ХХ век. М.: Книжники, 2008; Фрезинский Б. Жизнь и стихи серапионовой сестры Елизаветы Полонской // Полонская Е. Стихотворения и поэмы. СПб., 2010.

Б. Фрезинский

  • Полонская Елизавета Григорьевна