Ростовцев Михаил Иванович
РОСТÓВЦЕВ Михаил Иванович [10.11(29.10).1870, Житомир - 20.10.1952, Нью-Хейвен, штат Коннектикут, США] - филолог-антиковед, историк античности, археолог, переводчик.
Родился в семье учителя местной гимназии. Его прадед Павел Р. был купцом, выходцем из Ростова Великого (откуда и прозвище), и принадлежал к низшему городскому сословию мещан. Но уже дед Яков Павлович Р. сумел получить университетское образование, стал учителем, затем был директором гимназии и дослужился до чина тайного советника, получив благодаря этому права потомственного дворянства. Отец будущего ученого Иван Яковлевич Р. был уже потомственным интеллигентом и дворянином и сделал большую карьеру, дослужившись до должности попечителя учебного округа (в Оренбурге) и чина действительного тайного советника. По своему происхождению Р. принадлежал, т.о., к буржуазно-дворянской служилой интеллигенции, а через нее был связан с той соц. группой городской буржуазии, интерес и симпатии к кот. определили позднее соц. направленность науч. тв-ва Р.
Как дед и отец, Р. обучался в классической гимназии сначала в Житомире, потом в Киеве. У него рано пробудился интерес к классической древности, свидетельством чего стало написанное в гимназические годы соч. « Администрация римских провинций во времена Цицерона », в кот. уже обнаружилось характерное для Р. направление научной мысли. Не удивительно, что по оконч. гимназии Р. поступил на ист.-филол. фак-т Киевского ун-та, где специализировался по классической древности.
Наставниками Р. в Киевском ун-те были специалисты-классики Ю. А. Кулаковский и А. И. Сонни и знаток древней русской (малороссийской) истории и археологии В. Б. Антонович. Два года Р. проучился в Киевском ун-те (1888–90), затем, в связи с назначением отца в Оренбург, перевелся в СПб. ун-т, где пробыл еще два года (189–92). В Петерб. ун-те его наставниками стали выдающиеся специалисты - проф. всеобщей истории Ф. Ф. Соколов и филологи-классики И. В. Помяловский и П. В. Никитин, а также молодой еще тогда преподаватель, ученик Соколова В. К. Ернштедт. Особенная близость установилась у Р. с проф. Ф. Ф. Зелинским, одним из самых глубоких знатоков древней греческой и латинской лит-ры и языческой религии. В годы обучения в Петерб. ун-те Р. сблизился и с выдающимся знатоком византийского и древнерусского искусства акад. Н. П. Кондаковым. Университетскими друзьями Р. стали С. А. Жебелев, Я. И. Смирнов и Б. В. Фармаковский, кот. составили небольшой кружок «фактопоклонников» (как они себя называли), объединенных общим интересом к памятникам древнего изобразительного искусства и общим же почитанием учителя Н. П. Кондакова.
По оконч. университетского курса в 1892 Р. на свой счет совершил перв. поездку за границу, посетил Италию и, конечно, Помпеи.
По оконч. ун-та Р. был зачислен в аспирантуру («оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию»), начал службу в ун-те. Зарабатывая себе на жизнь, три года (1892–95) провел преподавателем в царскосельской Николаевской гимназии, славившейся прекрасной постановкой классического образования (одно время директором гимназии был близкий друг Ф. Ф. Зелинского, филолог-классик, переводчик и поэт И. Ф. Анненский). Сдал магистерские экзамены, после чего получил от ун-та командировку за границу для завершения проф. подготовки.
Годы заграничной стажировки (1895–98) составили важный этап в формировании Р. как ученого. За границей много трудился для совершенствования своих знаний, для установления контактов с западноевропейскими учеными, для выбора тем будущих научных работ. Летом 1895 совершил поездки по Анатолии и Греции, затем направился в Рим, где усиленно работал в биб-ке Германского Археологического ин-та и свел близкое знакомство с Августом Мау, рук. раскопок в Помпеях. Зиму 1895–96 провел в Вене, работая в семинарах археолога О. Бенндорфа и эпиграфиста Е. Бормана. Последний обратил внимание Р. на тему гос. откупа в Риме, побудив заняться одной надписью из Галикарнасса от ІІ в. н.э., содержавшей сведения об откупщиках-сборщиках портовых пошлин в провинции Азии. Летом 1896 Р. совершил поездку в Испанию, примкнув к направлявшейся туда группе друзей во главе с Н. П. Кондаковым. Зимой 1896–97 работал в Нац. биб-ке и в Кабинете медалей в Париже, где свел знакомство с изв. нумизматом Э. Бабелоном и подружился с Морисом Пру, вместе с кот. занялся изданием и исследованием древних коммерческих пломб. Летом 1897 - поездка в Тунис и Алжир, затем пребывание и работа в Лондоне, где познакомился с издателями египетских папирусов Б. П. Гренфеллем и Дж. Магаффи, и снова Париж. Наконец, в 1898, прежде чем вернуться в Россию, - новая поездка по странам Средиземноморья. Для Р. совр. средиземноморский город стал реальной опорой и источником вдохновения в живой работе мысли, старающейся воссоздать черты античной городской цивилизации.
Годы заграничной командировки были замечательным периодом в жизни Р. Он установил контакт со многими европейскими специалистами и стал своим человеком в крупнейших центрах западного антиковедения - Риме и Вене, Париже и Лондоне. Его статьи с 1896 непрерывно появлялись в западноевропейских изданиях - в венских «Археолого-эпиграфических сообщениях», в «Сообщениях Германского археологического института (в Риме)», в парижском «Нумизматическом обзоре», в берлинском «Филологе», в «Сборнике по археологии и истории Французской школы в Риме» и др.
В 1898 Р. возвратился в Россию и начал преподавать в кач-ве приват-доц. в Петерб. ун-те и одновременно на Высших женских (Бестужевских) курсах. Его предметами были латынь (чтение древнего автора), римская история и спец. семинар по римским древностям. Его ученая карьера развивалась стремительно: в 1899 он защитил магистерскую дис. (об откупной системе в Риме), в 1903 - докторскую (о римских тессерах). Доктор римской словесности. Число публикаций Р. неуклонно растет, скоро он становится одной из самых авторитетных фигур в научном мире СПб.
С 1901 Р. - ординарный проф. СПб. ун-та, в 1908 - чл.-корр., в 1917 - действ. чл. Российской АН. Декан ист.-филол. фак-та СПб. ун-та (1911–14). Читал курсы лекций по истории Римской империи, по источникам по истории Александра Великого, вел практические занятия по чтению и интерпретации греческих папирусов. Наряду с преподавательской и научной деятельностью Р. актив. участие принимал в обществ. жизни: после 1905 примыкает к кадетской партии и становится ее видным деятелем, активно сотрудничает в больших лит. и научно-полит. ж-лах («Вестник Европы», «Мир Божий», «Русская мысль»). В обществ. деятельности актив. помощь оказывала жена Р. Софья Михайловна, урожд. Кульчицкая (женился в 1901 и счастливо прожил с ней до конца своих дней). Дом Р. стал одним из важных центров научной и лит. жизни в СПб.
Характерный для науч. занятий Р. особенный интерес к социально-экономич. истории античного мира первоначально реализовался на римском мат-ле. Экономич. жизни древнего Рима были посвящ. обе дис. Р., изданные в кач-ве монографий: магистерская дис. - « История государственного откупа в Римской империи (от Августа до Диоклетиана)» (СПб., 1899) и докт. - « Римские свинцовые тессеры » (СПб., 1903). Обе опирались на мат-л, собранный и изученный Р. в значительной степени в годы заграничной стажировки: подступом к первой послужила публикация им новонайденной галикарнасской надписи, содержавшей сведения о деятельности откупщиков в Малой Азии, содержание второй непосредственно примыкало к изданию свинцовых пломб, осуществленному Р. совм. с М. Пру.
В магистерской дис. Р. внимательно иссл. важнейший элемент эконом. политики античного государства - откупную систему. Начав с самых ранних свидетельств об откупах в классической Греции (в частности, в речи «О мистериях» афинского оратора конца V в. до н.э. Андокида), охарактеризовав затем ситуацию с откупами в эллинистическом Египте и республиканском Риме, Р. подверг обстоятельному анализу данные об откупной системе в Римской империи - сведения, содержащиеся как в лит. традиции, так и в эпиграфических и папирусных документах и относящиеся как к собственно Риму, так и к вошедшим в его состав Египту и Иудее.
В докторской дис. Р. специальному изучению подверглись римские свинцовые тессеры - своеобразные жетоны, широко распространившиеся в обиходе со времен Августа и служившие заменителем денег, своего рода контрамарками или ордерами. Они использовались государством при раздачах народу хлеба или денег, но также и частными лицами и корпорациями в их разнообразных отношениях с клиентами. Этот мат-л, должным образом препарированный, проливает дополнительный и подчас весьма яркий свет на экономическую жизнь и повседневный быт древнего римского об-ва. Введение его в оборот - несомненная научная заслуга Р.
Магистерская и докторская дис. Р. заложили прочное основание его занятиям римской историей. В последующие годы Р. с успехом продолжал исследования в перв. очередь административного управления и финансовой политики Римской империи. Помимо большой критич. рецензии на книгу (магистерскую дис.) петерб. историка Э. Д. Гримма о развитии римской императорской власти, выделяется целый ряд статей по сюжетам римской эконом. истории, опубл. в спец. зарубежных энциклопедиях: « Conductor » - в «Эпиграфическом словаре римской древности» Э. де Руджьеро, « Congiarium», «Ab epistulis», «Fiscus» и «Frumentum » - в «Реальной энциклопедии науки классической древности» Паули-Виссовы. Др. серия статей на схожие или иные сюжеты римских гос. древностей была опубл. Р. в русских энц. словарях: « История города Рима», «Сенат римский», «Форум», «Царская власть в Греции и Риме», «Эдилы», «Юлий Цезарь » - в «Энц. словаре» Брокгауза и Ефрона, « Август», «Ауспиции», «Вилла», «Ворота городские и триумфальные», «Колонат » - в «Новом энц. словаре».
Параллельно продолжались исследования Р. по двум др. аспектам римской истории, составлявшим - при видимом отличии - своеобразное диалектическое единство. Так, следуя усвоенному еще в студ. годы интересу к «живой», предметной античности, Р. продолжал внимательно следить за работами археологов, особенно в Италии, и живо откликался на все новые находки, в своих публикациях стараясь с возможною точностью воссоздать облик римского дома и сельской усадьбы, равно как и города в целом. Итоги этих изысканий нашли отражение отчасти в популярных брошюрах « Римский дом » (СПб., 1902) и « Древний город Рим » (СПб., 1910), в обстоятельной монографии « Эллинистическо-римский архитектурный пейзаж » (СПб., 1908), отд. разделы которой посвящ. городской истории Рима (Палатин) и Помпей, сельским виллам и сакрально-гробничным сооружениям. При этом, воссоздавая архитектурный облик римского города, Р. не оставлял без внимания и всегдашний антипод городу - крестьянство. Поначалу он коснулся этой темы в ряде статей общего или предварительного характера, а затем появилась и монография, кот. до сих пор остается едва ли не самым фундаментальным трудом по истории колоната: « Studien zur Geschichte des romischen Kolonates » (Leipzig-Berlin, 1910).
Интерес Р. к эллинизму и прежде всего к эконом. жизни птолемеевского Египта в последующие годы набирал силу и находил выражение как в обстоятельных рецензиях на труды совр. ученых, так и в собств. оригин. исследованиях, в т.ч. и в опубл. на немецком яз. статьях о зерновом хозяйстве и торговле птолемеевского Египта, в обширной « Социально-экономической истории эллинистического мира ».
Больш у ю часть наследия Р. составляют работы по истории античного Причерноморья. Начав с короткой « Заметки о росписи керченских катакомб », напис. как отклик на работу Ю. А. Кулаковского, Р. продолжил заниматься этим сюжетом и дал исчерпывающее его исследование в фундаментальном труде « Античная декоративная живопись на юге России » (СПб., 1913–14). Издание состоит из двух частей: в первой даются искусствоведческое и ист. описание памятников (напр., по росписям склепов и саркофагов воссоздаются черты религиозных воззрений, военного дела и быта населения античного Причерноморья), вторая часть являет собой роскошный атлас - 112 таблиц-рисунков, многие из кот., за утратою или порчей самих памятников, могут теперь служить первоисточниками для их изучения. Большое число статей Р. посвящ. отд. городам и государствам Причерноморья - Ольвии, Херсонесу, Хараксу, но более всего Боспору. Здесь есть подлинные исследовательские шедевры, как, напр., статьи об отношениях понтийского царя Митридата VІ Евпатора с Ольвией и о херсонесском историке Сириске. Своеобразным итогом северопричерноморских штудий Р. явились кн. « Эллинство и иранство на юге России » (Пг., 1918) и « Скифия и Боспор (критическое обозрение памятников литературных и археологических)» (Пг., 1925). В то время как «Эллинство и иранство на юге России» носит научно-популярный характер, «Скифия и Боспор» является фундаментальным источниковедческим исследованием, в кот. сведены воедино и подвергнуты анализу важнейшие виды источников, литературных и археологических, относящихся к истории Сев. Причерноморья, и прежде всего Боспора, в античную эпоху. Книга представляет собой лишь перв. часть широко задуманного труда, вторая часть кот. должна была содержать изложение уже самой истории Боспорского царства и сопредельного с ним мира скифских и сарматских племен. Но отъезд Р. за границу летом 1918 прервал работу над капитальным произведением. Первая часть позднее, в 1925, была опубл. стараниями С. А. Жебелева, от второй части в архиве Р. в СПб. остались разрозненные фрагменты, отд. главы, публикация кот. была осуществлена в «Вестнике древней истории» (1989–90).
Свидетельством научной энергии и авторитета Р. может служить и то, что в 1900-е он неоднократно выступал инициатором и редактором переводов на русский язык крупнейших трудов западных антиковедов: «Очерка римской истории и источниковедения» Б. Низе (изд. 3-е, СПб., 1910), «Истории античного коммунизма и социализма» Р. Пельмана (СПб., 1910), «Эллинистическо-римской культуры» Ф. Баумгартена, Ф. Поланда и Р. Вагнера (СПб., 1914). Показательна и широкая публикация собств. трудов Р. за границей. Значение ученой деятельности Р. подчеркивается его участием в междунар. конгрессах - І и ІІІ Археологическом (в Афинах и Риме, 1905 и 1912) и ІІІ и ІV Историческом (в Берлине и Лондоне, 1908 и 1913), где его д-ды возбуждали внимание и интерес.
Выдающийся ученый и признанный мэтр, Р. в силу актив. темперамента не только не избегал, а, напротив, вращался в самой гуще внеуниверситетской обществ. жизни. Стараниями его и его жены их квартира в СПб. на Большой Морской стала одним из влиятельных лит. салонов, где обсуждались худож. и научные новинки и где формировалось обществ. мнение. На вечерах по вторникам у Р. можно было встретить поэтов И. А. Бунина и А. А. Блока, художника Л. С. Бакста, историка Н. И. Кареева, литературоведа Н. А. Котляревского и др.
Приверженец либеральных взглядов западнического толка, Р. рано примкнул к кадетской партии и близко сошелся с ее лидером П. Н. Милюковым. Переворот, осуществленный большевиками в окт. 1917, Р. решительно не принял, увидев в нем проявление темной силы - бунта низов, грозящего России полным уничтожением культуры. Всегда актуализировавший свои научные занятия, Р. немедленно откликнулся на новую революцию в России очерком о Гражданских войнах в Риме (очерк « Рождение Римской империи » напеч. в «Вестнике Европы» за 1918, № 1–4, в том же году вышел отд. изд.). Здесь Р. по отношению к Гражданским войнам ІІ–І вв. до н.э. развил идею о губительном выступлении армии, составленной из низов и возглавляемой честолюбивыми политиками, как гл. причине разрушительной соц. революции - идею, кот. он позднее перенес на трактовку смут в Римской империи в ІІІ в. н.э.
Позицию неприятия Октябрьской революции Р. выражал и открыто, в различного рода публичных заявлениях. Последствия неминуемо должны были сказаться, и летом 1918 Р. решился покинуть Россию. Его отъезд, оформленный как академ. командировка для научных занятий в биб-ках и музеях Зап. Европы, фактически был бегством, поэтому практически он ничего не смог взять с собой - ни бумаг, ни книг. Бумаги (записные книжки, письма, рукописи лекций, науч. и публиц. работ) оказались впоследствии распылены, но знач. их часть хранится в ЦГИА и в Архиве РАН. Что же касается личной биб-ки Р., то она была передана Научной биб-ке ЛГУ, составив там хорошо подобранный фонд античных авторов и пособий по классической древности.
Оказавшись за границей, Р. через Швецию добрался до Англии, где провел первые, самые трудные для него два года эмиграции. Какое-то время пробыл в Оксфорде, но дружеских контактов с английскими коллегами не сложилось и должности в Оксфордском ун-те он не получил. В эти годы Р. кое-что перепечатывал из своих прежних работ, перерабатывая их для английских или французских изд., а также активно занимался полит. публицистикой, публикуя язвительные статьи против большевиков и новой утвердившейся в России власти.
Жизнь Р. за границей вошла в сравнительно нормальную колею только тогда, когда он получил приглашение из США, в Ун-т Мэдисона (штат Висконсин). Проработав там пять лет (1920–25), Р. перешел в более престижный Йельский ун-т (в Нью-Хейвене, штат Коннектикут), где его по-настоящему оценили и где для него были созданы самые благоприятные условия. По предложению Р. Йельский ун-т включился в начатые еще французами широкомасштабные раскопки древнего поселения на Евфрате Дура-Европос, развалины кот. были обнаружены после Первой Мировой войны. Совм. американо-французская экспедиция провела здесь десять археолог. сезонов (1928–37), благодаря кот. эллинистическая (а позднее парфянская, римская и снова иранская) крепость Дура-Европос стала «сирийскими Помпеями». Р. руководил как археологич. работами, так и изданием 9 томов предварительных сообщений (оконч. публикация мат-лов была осуществлена после Второй Мировой войны).
В Йельском ун-те Р. активно работал до 1939, когда, отойдя от преподавания, перешел на положение заслуж. проф. Он тяжко переживал начало Второй Мировой войны, кот. вновь пробудила в нем опасения за судьбу западной цивилизации, культуры и науки. По свидетельству одного из его учеников, тоже эмигрировавшего из России и прижившегося в Америке, мучила Р. и сильная тоска по родине. В довершение ко вcему в последние годы жизни его постиг тяжелый недуг, лишивший возможности продолжать творч. работу.
В американский период научная деятельность Р. пережила новый подъем. В написанных и изданных за границей новых капитальных трудах по социально-экономич. истории античного мира Р., со страстью и увлечением, свел счеты с действительностью. В « Социально-экономическойисторииРимскойимперии » (The Social and Economic History of the Roman Empire. Oxford, 1926) и « Социально-экономической истории эллинистического мира » (Social and Economic History of the Hellenistic World. Vol. I–III. Oxford, 1941) Р. не пожалел красок на описание античных городов и тех обществ. слоев, кот. он определял понятием «буржуазия». Р. пытался понять причины упадка римской цивилизации, и еще ранее - эллинистической.
В лице Р. в русской науке ярко выступил новый тип деятельного человека, характерный для России рубежа ХІХ–ХХ вв. Интеллектуально одаренный и энергичный, эрудированный и богатый идеями, разносторонний, но и предельно дисциплинированный в своих занятиях, Р. воплощал в себе новую европейскую культуру. Его научное тв-во оказалось исключительно результативным именно потому, что было в высшей степени органичным: оно питалось традициями мирового антиковедения, но в то же время получало импульсы и от отеч. действительности.
В 1989 ЛО Ин-та археологии АН СССР была проведена конференция, посвящ. памяти М. И. Ростовцева, и с того же года в «Вестнике древней истории» началась публикация сначала обнаруженных в ЦГИАЛ рукописных заготовок Р. ко второму тому его труда «Скифия и Боспор», а затем и целой серии мат-лов о самом ученом. Кульминацией стало роскошное издание, осуществленное под рук. акад. Г. М. Бонгард-Левина и озаглавленное « Скифский роман », где даны обзоры архивного наследия Р., в спец. статьях прослеживаются этапы его жизненного пути и отношения с выдающимися деятелями науки и культуры, опубл. подборки писем Р. к разным лицам и конспекты отдельных его публичных лекций. Это издание, в подготовку кот. помимо Бонгард-Левина огромный вклад внесли петерб. ученые В. Ю. Зуев и И. В. Тункина, является богатейшим источником сведений о крупнейшем русском антиковеде ХХ в.
Соч. : Скифский роман / Под ред. Г. М. Бонгард-Левина. М., 1997; Парфянский выстрел / Под ред. Г. М. Бонгард-Левина и Ю. Н. Литвиненко. М., 2003.
Лит. : Бузескул В. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и нач. XX в. Ч. II, Л., 1931; Вернадский Г. М. И. Ростовцев // Seminarium Kondakovianum. IV. Prague, 1931; Preaux C. M.Rostovtzeff // Chronique d'Egypte, Т. XXIX, 1954; Welles C. M. I. Rostovtzeff // Architects and Craftsmen in History. Festschrift fur A. P. Usher.
Э. Фролов
