РУБЦО́В Николай Михайлович [3.1.1936, с. Емецк Архангельской обл. - 19.1.1971, Вологда] - поэт.

Предки Р. были крестьянами, оказавши­мися в годы коллективизации в Вологде. Го­нимые нуждой, они поселились в Емецке. Дом, где прошло самое раннее детство буду­щего поэта, стоял на старинном архангель­ском тракте. Здесь семья Рубцовых прожила около года, переехав сначала в Няндому, затем в Вологду. В годы Вели­кой Отеч. войны Р. осиротел. В 1942 умерла мать, а перед тем - две его маленькие сестры. В семье было еще двое детей - их разобрали родственники. Отец с 1942 по 1944 находился на фронте, боль­ше о нем сведений не было.

В 1943 Р. жил в детдоме в с. Никольском Тотемского р-на. Учился хорошо, получал грамоты, подарки. Приносило страдание страшное одиночество: на всю жизнь осталось яркое незабываемое воспоминание - одна воспи­тательница ласково погладила его по голове. В 1950 Р. уехал поступать в мореходное учи­лище в Ригу, но не был принят, т.к. ему не исполнилось 15 лет. Поступил в Тотемский лесотехнический техникум. Получив пас­порт, устроился в Архангельске подручным кочегара на тральщике. Начал писать стихи. Почти ничего из ранних опытов не со­хранилось. В сент. 1953 приехал в г. Ки­ровск (Мурманская обл.), учился в техникуме.

В 1955 приехал в Л-д. Отсюда был призван на воен. службу во флот. В это вр. начинает относиться к со­чинительству более серьезно. Во время воен. службы в Североморске (1955–56) стал печ. в газ. «На страже Заполярья» и в альм. «Полярное сияние».

После службы в армии вернулся в Л-д. В 1960 работал на Ки­ровском з-де, начал зани­маться в ЛИТО «Нарвская заста­ва». В 1961 вышел колл. сб. « Первая плавка », где были помещены и стихи Р. Стал более уверенно выступать в ауди­ториях, в ДК, в общежитиях. Дружил с Г. Горбовским. Продолжал вести образ жизни беспорядочный, бродяжнический, богем­ный. В 1962 с помощью поэта Б. Тайгина вы­пустил перв. машинописную кн. « Волны и скалы ». В авг. 1962 Р. сдал вступительные экза­мены в моск. Лит. ин-т им. М. Горько­го. Женился на Г. Меньшиковой, в 1963 родилась дочь. В эти годы Р. сближается с поэтами В. Соколовым, Ст. Куняевым, А. Передреевым. К Р. прихо­дят подлинное мастерство и оригиналь­ность. Судьба, однако, не становится более легкой: за дисциплинарные нарушения Р. от­числяют из ин-та (позднее восста­навливается, оконч. в 1969). В 1963–64 создает та­кие поэтич. жемчужины, как « Тихая моя родина ...», « Звезда полей», «Я бу­ду скакать по холмам задремавшей отчизны ...» и др. Дипломной работой Р. в Лит. ин-те становится знаменитая впоследст­вии книга « Звезда полей » (1967).

В те годы, когда выступил Р., начинались жаркие споры - и на страницах печ., и в читательских аудиториях - о «деревен­ской» и «городской» поэзии, о лирике «ти­хой» и «громкой». Р., с его негромким поэтич. голосом и проникновенными одухо­творенными пейзажными мотивами, быстро и без особых объяснений критика причисли­ла к «деревенщикам», хотя деревни и дере­венской жизни он не знал, а был, скорее, че­ловеком городским, даже люмпеном. Но что-то прорастало в его стихи из обрубленных и, казалось, забытых семейных крестьян­ских корней. Оттуда у него нежная, преданная и неизбывная любовь к Есенину, певцу русско­го поля, реки и неба. Не подражая Есенину, всей поэтич. душой Р. ласкал и любил рус­скую землю. Такого восторженно-тихого взгляда русская природа после Есенина уже не чувствовала на себе. Да и самый ритм стиха у Р. всегда приглушен, размыт, словно все удар­ные звуки куда-то исчезли, уступив место плавной и тихой мелодии, струящейся меж слов: «Высо­кий дуб. Глубокая вода. / Спокойные кругом ложатся тени. / И тихо так, как будто никогда / Природа здесь не знала потрясений!» (« Ночь на родине »). Р. совсем не употреб­ляет красок, цветовые эпитеты казались ему, по-видимому, тяжелыми, и он работал легкой светописью - у него в стихах пост. дрожание и проблескивание световых точек и струй: «Кругом шумит холодная вода, / И все кругом расплывчато и мглисто. / Не­зримый ветер, словно в невода, / Со всех сто­рон затягивает листья...» (« А между про­чим ...»). Родной ему русский Север, с его белыми ночами и зыблющимися прозрачны­ми зорями, способствовал этому свое­образному поэтич. импрессионизму, характерному не только для его пейзажей, но и для лирики переживаний, где мерцание чувства и мелодическое колебание психоло­гич. рисунка, лишенного твердых очер­таний, завораживает. Стихи Р. возникали из душевной глубины, но зарождались в лесах и полях, подобно облакам, медлительно про­плывавшим в небесах России: «И откуда берется такое, / Что на ветках мерцает роса / И над родиной, полной покоя, / Так светлы по ночам небе­са!» (« Чудный месяц ...»).

Судьба Р. сложилась так, что он, почти всю жизнь не имея угла, скитался по стране, от се­ла к селу, от деревни к хутору, просясь на ноч­лег, а то и располагаясь в стоге сена где-ни­будь в поле под звездами. Живя в заброшен­ных деревнях или ночуя в поле, он вбыл ближе к Богу, рядом с Богом. При этом Божье имя он ни разу не произнес всуе, но в его лироэпических стихах широкого на­ционального размаха, напр., в « Видении на холме » (1962), таится и едва ли не выхо­дит наружу почти литургическое начало: «Рос­сия, Русь - / Куда я ни взгляну! / За все твои страдания и битвы / Люблю твою, Россия, ста­рину, / Твои леса, погосты и молитвы...».

Многократно обсуждавшаяся в годы ста­новления и краткого расцвета Р. коллизия «город - деревня» вряд ли имела прямое отношение к автору «Звезды полей». В бытийном смысле Р. не только видел конец деревни, а чувство­вал возможный предел всего и всему, апокалипсичность всей эпохи. Потому в своих странствиях по Руси он так упорно искал островки неисчезнувшей земной тишины и чаще всего находил их в заброшенных деревнях: «Про­щальной дымкою повиты / Старушки избы над рекой. / Незабываемые виды! / Незабы­ваемый покой!» (« В святой обители ...»). Заслуга Р. как поэта со­стояла в том, что он славил и воспевал эти по­следние (по внутреннему поэтич. ощу­щению) минуты человеческого тихого счастья у некоей грозной черты - накануне, возмож­но, гибели всех людей: от войны ли, от мора, от вселенской ли катастрофы. Самые основы рубцовского эмоциональ­ного, интеллектуального и поэтич. мира пронизывала почти незатихающая и редко уходившая из его стихов боль - боль «всемирная», «онто­логическая», но и боль личного сиротства, «подранка».

Р. неизменно противопоставлял этому трагедийному ощущению внутреннюю муже­ственность своей души, кот. подкрепля­лась выношенным убеждением в прочности и логически необъяснимой, но интуитив­но угадываемой неколебимости русской нац. тверди. Именно этим объясняется его постоянный и углублявшийся интерес к ис­тории страны («Видение на холме», « О Мос­ковскомКремле » и др.). В своих пейзажах, проникнутых чувством ист. време­ни, Р. находил прежде всего устойчивые, пусть и сглаженные природно-национальные и - принципиально - по его представлениям, не­разрушимые основания. Рубцовская дерев­ня - это широкое понятие: оно лишено, как правило, топографической прикрепленности, она - родина-мать в глубинном и возвышен­ном значении слова. Р.-сирота признал матерью всю свою родную землю, со всеми ее, по его выражению, «окрестностями» - дере­венскими и городскими в равной мере.

Р. был убит в момент ссоры близкой ему женщиной. Слава шла за ним медленно и благословила его уже после смерти. В 1985 в Тотьме открыт памятник поэту.

Соч .: Звезда полей: Стихи. M., 1967; Душа хранит. Архан­гельск, 1969; Сосен шум. М., 1970; Зеленые цветы. M., 1971; Волны и скалы / Изд. и сост. Б. Тайгин. СПб., 1974. (репринт машинописного экз.); Избр. M., 1982; Лирика. М., 1984; Русский огонек: Стихи, переводы, воспоминания, письма: В 2 т. Вологда, 1994; СС: В 3 т. М., 2000; [Стихи] // Русские стихи 1950–2000 гг.: Антол.: В 2 т. / Сост. И. Ахметьев, Г. Лукомников, В. Орлов, А. Урицкий. М., 2010. Т. 1.

Лит.: Викулов С. О Николае Рубцове и его стихах // Рубцов Н. Последний пароход. М., 1973; Венок Рубцову. Стихо­творение. Отрывки из статей, выступлений и книг писате­ля. Сургут, 2001; Кожинов В.О Николае Рубцове // Рубцов Н. Стихи. М., 1986; Старичкова Н. Наедине с Рубцовым. Вологда, 2001; Павловский А. Время и ро­дина в тв-ве Н. Рубцова // Русская лит-ра. 1986. № 2; Коротаев В. Вст. статья // Рубцов Н. Видение на холме: Стихи, переводы, проза, письма. М., 1990; Вос­поминания о Н. Рубцове. Вологда, 1994; Коняев Н. Николай Рубцов. М., 2001 (ЖЗЛ); Суров М. Документы, фотографии, свидетельства. М., 2005; Шнейдерман Э. Слово и слава поэта. О Николае Рубцове и его стихах. СПб., 2005; Коняев Н. Николай Рубцов. Ангел Родины. СПб., 2007; Попов Н. Николай Рубцов в воспоминаниях друзей. Ранее не опубл. стихотворения и мат-лы. М., 2008; Панова И. В светлой горнице: Заметки о поэзии Николая Рубцова. М., 2008; Вересов Л. «В день рождения общая любовь…» Неизв., архивные стихи Николая Рубцова в юбилейный год поэта // Невский альм. 2016. № 1 (87); Аникин М. Образ Николая Рубцова в изобразительном искусстве // Невский альм. 2019. № 1 (105).

А. Павловский