Рукавишников Иван Сергеевич


РУКАВИ́ШНИКОВ Иван Сергеевич [3(15).5.1877, Н. Новгород ― 9.4.1930, М.] - поэт, прозаик, драматург.

Происходил из старообрядческого рода торговцев железом, миллионеров. В детстве много болел. Воспитывался в Нижегородском дворянском ин-те, но из-за туберкулеза по­сле окончания 3-го класса прервал учебу для лечения в кумысолечебном заведении. Позже вернулся в ин-т, но в 1892 снова оставил. Полгода жил в Ментоне, затем в Тироле, где лечился в туберкулезных санаториях. Вер­нувшись, экстерном окончил гимназию, зани­маясь также живописью.

Начал пис. стихи в школьные годы. Публ. их в газ. «Нижегородский лис­ток». В 1898 напеч. перв. прозаич. произведение - повесть « Семя, по­клеванное птицами », в кот. расска­зывалось о болезненном юноше из богатой семьи, мечтавшем о лит. славе. Повесть отча­сти имела автобиогр. основу. В ху­дож. отношении она была слабым подража­нием прозе М. Альбова.

В 1900–01 учился в СПб. ар­хеологическом ин-те по специальности «ар­хеология». В это вр. на основе принципи­альных идеологич. разногласий порвал с семьей, что сказалось на материальном по­ложении Р. Переехал на жительство в СПб., где сблизился с лит. группой писателей-«знаньевцев», группировавшихся вокруг М. Горького. Стал печ. в сб. товарище­ства «Знание» и в ж. демократической и сим­волистской ориентации («Весы», «Золотое руно», «Образование», «Нива» и др.). В раннем поэтич. тв-ве Р. был под влиянием поэтов «чистого искусства» и К. Бальмонта. Темы болезни, одиночества лирич. героя, смерти - центральные в его перв. кн. « Стихотворения » (1901).

Воздействие лирики французских «проклятых» поэтов и «старших» символис­тов определило поэтику и тематику втор. кн. « Стихотворения » (1902). Не отрицая ода­ренности Р., рецензенты расценили его кн. как результат моды на декадентство. Лирич. герой 3-й кн. « Стихотворения » пе­решел от погружений в сатанинские бездны к ожиданию просветленной неземной любви. Усилилась сюжетность лирики, произошел переход к балладной форме. Рост поэтич. мастерства Р. отметил В. Брюсов, указав, что «в его „третьей” книге много интересных попыток: пробы свободного стиха, искания новых впечатлений в повторении слов» (Ве­сы. 1904. № 4). Композиционное единство, последовательность тематич. развития и общность худож. оформления позволяют видеть в трех первых поэтич. кн. Р. трилогию.

Р. восторженно отнесся к революции 1905, но его полит. убеждения были крайне неопределенными, а стих., посвящ. этой теме, были полны ходульной рито­рики - « Кто за нас - иди за нами !» (1905), « Три знамени » (1906) и др.

Р. оставался в русле символистских тем и поэтики и во втор. пол. 1900-х. Ге­рой 4-й книги « Стихотворения » - поэт, одинокая личность, преодолевающая земную страсть и восходящая к надмирным ценнос­тям. Критик А. Измайлов писал, что осн. настроением Р. стало «исполненное поч­ти непомерного пафоса заявление о своей пророческой миссии <...>. Книгу стихов Рука­вишникова надо выжать. Тогда она уменьшит­ся в объеме наполовину, но много выиграет содержательно» (Новая иллюстрация. 1907. № 8). Брюсов отмечал: «Боимся, что Ив. Рукавишникову так и суждено остать­ся растрепанным романтиком с декадентскими проповедями на устах» (Весы. 1907. № 1).

Поэзию и прозу Р. кон. 1900-х - нач. 10-х отличает интерес автора к эзоте­рич. темам, изощренность худож. фор­мы. Исследование оккультной лит-ры обусло­вило тематику сб. рассказов « Сны » (1910). В нем рассказывалось об инобытиях героя в различных ист. эпохах (« Любов­ники царицы», «Раб», «Шут » и др.). В стилистике прозы Р. ощутимо влияние ок­культных произведений В. Крыжановской, особенно ее романа «Жизненный эликсир» (2-е изд. 1910).

В нач. 1910-х Р. получил наследство. Жил в имении Лазорево Нижегородской губ., в Крыму, приезжая ненадолго в СПб. и М. Гл. произведение Р. - роман-хроника « Проклятый род » (ч. 1 - « Семья железного старика », ч. 2 - « Макаровичи », ч. 3 - « На путях смерти »; 1911–12). В рома­не Р. дал историко-мистич. осмысление судьбы своего рода. «Волжские миллионы» предстают в нем как одновременно и соци­альная, и инфернальная злая сила, губящая три поколения рода. Большая часть героев имели реальные прототипы. Во многом авто­биографичен образ родового отщепенца - художника-декадента Виктора. Сначала Р. не отрицал биографич. подтекста свое­го произведения: «Если вам что-либо говорит заглавие и вы знаете мою биографию, <...> в этом романе будет много места отведено личному, много строк из моей жизни» (Р<еги-ни>н Вас. Откровения «молодых». У И. С. Ру­кавишникова // Петерб. газ. 1908. № 211. 3 авг.). Появление 1-й части ро­мана было воспринято на родине писателя как памфлет против клана Р. В открытом пись­ме в ред. «Нижегородского листка» Р. выступил против подобной трактовки произведения: «Я роман мой „Проклятый род” автобиографическим не назову. Никого портретно изобразить не намеревался, имея же цели исключительно художественные» (1911. 25 янв.). Но реально в основе фабулы романа лежала преображенная, но подлин­ная история его семьи (см.: Родословная схе­ма Рукавишниковых // РГАЛИ. Ф. 1147. Оп. 2. Ед. хр. 7). Роман Р. был попыткой со­здания эпич. произведения средствами лирич. прозы, что обусловило его ху­дож. недостатки. С др. стороны, личные пере­живания автора, лежащие в основе романа, способствовали глубине психологизма про­изведения. Критики высоко оценили роман как новое слово в развитии жанра. Вл. Кранихфельд писал, что, несмотря на все недочеты, это - «художественное произведение значительной ценности, - произведение, ко­торое по силе изобразительности и широте захвата могло бы в нашей художественной литературе последних лет занять одно из первых мест» (Совр. мир. 1912. № 9).

Дальнейшие прозаич. произведения Р. (роман « Аркадьевка », сб. рассказов « Близкое и далекое », оба - 1914) значительно слабее в худож. плане. Так, о рассказах Р. критик Ф. Крюков писал, что все это «в конце концов - скучно, несмо­тря на словесные выверты, когда эта новизна стиля перестает быть новизной и в монотон­ной повторяемости своих фокусов обнажает свое убожество» (РБ. 1914. № 8). В поэзии Р. продолжил стиховые экспе­рименты. В кн. « Сто лепестков цветка любви. Песни женской души» (1916) он пытался создать сб. «женской лирики», геро­иня кот. проходит духовный путь от де­вических грез до страстей и разочарований зрелой женщины. С сер. 1910-х Р. мно­го занимался стиховой формой «триолета» (книга « Триолеты любви и вечности », 1917).

Февральскую революцию 1917 Р. встре­тил в имении Лазорево. В 1917–18 работал в Нижегородском наробразе, организовывал худож. и ист. музеи, разместившие­ся в национализированном особняке Р. (исто­рия дома - важный худож. мотив романа «Проклятый род»). Переехал в М., в 1918–21 работал в Наркомпросе, заведо­вал Дворцом искусств. В 1921–23 был пре­подавателем, зав. учебной частью и зав. биб-кой Высшего лит.-ху­дож. ин-та. Р. был членом Всероссийского СП, правления Всероссийского Союза поэтов, объединения «Звено», Псковского археоло­гического об-ва.

В 1920-е много сил отдавал стиховед­ческим исследованиям. Был автором ряда ст. в «Словаре лит. терминов» (Лит. эн­циклопедия. М.-Л., 1925. Т. 2). Разрабаты­вал фольклорные поэтич. формы - т.н. «напевный стих» (« Сказ скомороший про Степана Разина, про Мухояря князя, про дочку его Катерину, да еще про стремянного Васюту. В 6 песнях с при­сказкой и концовкой. Стих напевный », 1925; и др.). 22 нояб. 1926 в Малом театре торжественно отмечалось 30-летие лит. и обществ. деятельности Р.

В истории русской лит-ры нач. XX в. Р. остался как автор романа «Проклятый род», в кот., подобно «Будденброкам» Т. Манна или «Саге о Форсайтах» Д. Голсуорси, с эпической широтой была показана история взлета и падения рода русских капиталистов.

Соч.: Семя, поклеванное птицами. М., 1896; Стихо­творения. Кн. 1–3. СПб., 1901–02, 1904; Сны. СПб., 1910; Проклятый род. Ч. 1–3. М.; СПб., 1911–12; Аркадьевка. М., 1914; Сто лепестков цветка любви. Песни женской души. М., 1916; Сказка про попа Федула да про звонаря Ядула. Стих напевный. М., 1925.

Лит .: Шенгели Г. О «напевном стихе»; Малишевский М. Несколько слов о «напевном стихе» // Альм. артели писателей «Круг». М.-Л., 1924. Т. III; Муратова К. Роман 1910-х годов. Се­мейные хроники [О романе «Проклятый род»] // Судь­бы русского реализма нач. XX в. Л., 1972; Грачева А. Семейные хроники начала XX века [О романе «Проклятый род»] // Русская лит-ра. 1982. № 1; Переписка Г. И. Чулкова с Блоком / Вступ. ст., публ. и комм. А. Лаврова [О стихотвор­ной переписке Рукавишникова и Блока] // ЛН. М., 1987. Т. 92. Кн. 4.

А. Грачева

  • Рукавишников Иван Сергеевич