Слонимский Михаил Леонидович

СЛОНИ́МСКИЙ Михаил Леонидович [20.7(1.8).1897, СПб. - 8.10.1972, Л-д, похоронен на Комаровском кладб.] - прозаик.

«Вообще рода я интеллигентского - уче­ные, литераторы, музыканты»,- сообщал С. в автобиогр. очерке (О моей жизни и книгах // Сов. писатели: Авто­биографии. М., 1966. Т. III). Действительно, его дед изобрел вычислительную ма­шину, за что в 1845 был награжден Демидов­ской премией; отец - литератор, член ред­коллегии ж. «Вестник Европы»; дядя (брат ма­тери) - проф. С. Венгеров. Неоднократно в доме С. бывали философ Вл. Соловьев, ис­торик М. Стасюлевич. Двенадцати лет от ро­ду С. поступил в четвертую классич. гимназию (Ларинскую), но, поскольку денег в семье не хватало, «четырнадцати лет пошел на заработки - работал репетитором, „тя­нул оболтусов”, как тогда говорилось» (Там же). Как мн. подростки, увлекался приключ. и фантастич. рома­нами, но «русские классики рано стали не­бом и землей. Среди великих числил я и Гаршина» (Там же). Увлекался историей: ее преподавал одно время В. Сорока (Викниксор из «Республики Шкид» Л. Пантелее­ва и Г. Белых). Началась Первая мировая война, и 17-летний С. подал заявление об ус­коренном выпуске, сдал экзамены и ушел до­бровольцем на фронт. Прошел всю Польшу, выбираясь из окружения, после контузии был отпущен в Пг. и добился перевода в строй, в 6-й саперный батальон. Еще в 1-м запасном полку начал вести дневник, страни­цы кот. войдут в роман « Лавровы » (1925). Об осн. итоге этого периода жизни С. потом сказал так: «Солдатчина по­служила мне хорошей школой. Прежний пе­тербургский круг распался, многие побежали к белогвардейцам и в эмиграцию. Я пошел на советскую работу» (Там же). В 1919 через посредничество К. Чуковского С. зна­комится с М. Горьким и начинает сотрудни­чать в изд-ве «Всемирная лит-ра». В нач. 1921 в комнатке Дома искусств, кот. за­нимал С., стали собираться молодые прозаи­ки и поэты, составившие группу «Серапионовы братья» (Л. Лунц, Вс. Иванов, К. Федин, М. Зощенко, Н. Тихонов и др.). И в дальней­шем организаторская и культурно-просвети­тельная деятельность С. не ослабевает. 1923 - С. появляется в Бахмуте (ныне Арте­мов) и вместе с Евг. Шварцем и Н. Олейнико­вым создает ж. «Забой», основу «Лит. Дон­басса». 1924 - С. редактирует повесть А. Голикова (Арк. Гайдара) «В дни пора­жений и побед». 1927 - С. становится одним из организаторов Изд-ва писателей в Л-де. В 1929 -председатель ЛО СП. И так до конца жизни: участвует в работе мн. творч. объедине­ний, дважды избирается депутатом Ленсове­та, неоднократно - членом правления СП СССР. Пестуя лит. молодежь, учит законам мастерства таких ныне изв. писателей, как Д. Гранин, В. Конецкий, Г. Горышин, А. Битов.

После появления перв. кн. С. « Шес­той стрелковый » (1922) его назвали «фа­талистом», отмечая, что в каждом из его рас­сказов кто-нибудь гибнет, причем по воле ро­ка. Действительно, убит в бессмысленном бою юный прапорщик Лосинский; прислуж­ница цукерни Мариша становится жертвой безумного корнета Есаульченко (рассказ « Варшава »); крушит офицерские черепа чертово колесо, страшное, неуправляемое (рассказ « Чертово колесо »). Забава и смерть, подвиг и преступление уравнены. Связь с лит-рой «потерянного поколения» (Э. Ремарк, Э. Хемингуэй, Р. Олдингтон) не­сомненна, причем и на стилевом уровне (пси­хологич. отстранение). Но сам С. реши­тельно отделялся от такого поколения, считая его «уничтоженным войной» и питая надежду на духовное возрождение человека в услови­ях новой, сов. России. Евг. Шварц подме­тил: «Ему лучше всего удавались рассказы о людях полубезумных, таких, например, как офицер со справкой: „Ранен, контужен и за действия свои не отвечает” (герой его „ Вар­шавы ”). И фамилии он любил странные, и форму чувствовал тогда только, когда опи­сывал в рассказе странные обстоятельства. Путь, кот. он проделал за годы нашего долгого знакомства, прост. Он старался изо всех сил стать нормальным. И в конце концов действительно отказался от всех своих осо­бенностей. Он стал писать ужасно просто, занял место, стал в позицию нормального» (Шварц Евг. Живу беспокойно...: Из дневни­ков. Л., 1990). Романы С. «Лавровы» (опубл. 1926, 2-я ред. 1953) и « Фома Клешнев » (1931) с добротной психологич. достоверностью поведали о сложной перестройке интеллигентского сознания в эпоху рев. потрясений. Ищу­щий правды, стремящийся к самоопределе­нию Борис Лавров, преисполненный ложной значительности Григорий Жилкин, практик революции Фома Клешнев, как и прочие пер­сонажи дилогии, подчинены железному ист. закону. Их жизненные пути рас­ходятся, пересекаются, идут параллельно, но всегда чувствуется общий магистральный план переделки личностей.

Стремясь окончательно утвердиться в правоте нового уклада, после создания гро­тескной повести « Средний проспект » (1927) о «жизни пластов нэповского мещан­ства» С. переключается на разоблачение буржуазного Запада. Побывав летом 1932 в Берлине, в ряде очерков он четко обрисо­вал лицо страны, стоящей в преддверии фа­шизма, а затем в « Повести о Левинэ » (1935), основанной на док-тах и мему­арных сведениях, рассказал о трагедии Ба­варской республики. Черты характера не­мецкого коммуниста окажутся созвучными облику сов. пограничника Андрея Коробицына из одноименной повести С. (1937): полная бескомпромиссность при под­чинении рев. долгу. В годы Отеч. войны, как и раньше, С. сотруд­ничал в ж. «Пограничник», писал о героизме на фронте и в тылу (сб. « Родной дом », 1942; повесть « Стрела », 1945). «В послево­енные годы, - рассказывал С., - в атмосфе­ре, создававшейся культом личности, поло­жение мое, как и многих других, становилось все более шатким. По совету Б. Горбатова я уехал из Ленинграда в Москву, где в основ­ном и работал до весны 1953. Читал много рукописей, альманахов, книг в областной ко­миссии Союза писателей, много ездил по стране. Давно зрел у меня замысел романа о первых годах Советской власти. В Москве я начал писать его. Я стремился в нем вызвать к жизни тех людей, которые готовили рево­люцию в большевистском подполье, кто со­вершил Октябрьскую революцию, в голоде, холоде, нищете победил белогвардейцев и интервентов в боях гражданской войны, а затем, в условиях нэпа, строил Советское государство» (Автобиографии). За­мысел осуществился, трилогия была напис. (« Инженеры », 1950; « Друзья », 1954; « Ровесники века », 1959), но сенсации не произвела, как и роман « Семь лет спустя » (1963), посвящ., по словам автора, «проблеме борьбы с последствиями культа личности». В посл. годы жизни С. пост. печ. выразительные воспоминания о писателях-современниках. В 1939 на­гражден орденом «Знак Почета», в 1957 - орденом Трудового Красного Знамени.

Архив хранится в ЦГАЛИ СПб. Ф. 414. 21 ед. хр. 1921–78 гг. и включает рукописи: романы «Друзья» (1954), «Ровесники века» (1958) и др.; повести (1940–53), рассказы и очерки (1930–72), автобиография (конец 1960-х). Письма Слонимскому: А. С. Грина, Б. В. Изюмского, Л. М. Леонова, К. Г. Паустовского, И. С. Соколова-Микитова, Н. С. Тихонова, А. А. Фадеева, К. А. Федина, В. Ф. Ходасевича, М. С. Шагинян, В. Я. Шишкова, В. Б. Шкловского, И. Г. Эренбурга и др. (1921–72) и др. Документы к работе над «Повестью о Левинэ». Отзывы и рецензии на произведения С. (1935–78). Фото и др.

Соч.: Соч.: Т. 1–4. М.-Л., 1927–28; Инженеры. Друзья. Ровесники века. Л., 1961, и др. изд.; Книга воспоминаний. М.-Л., 1966; СС: В 4 т. Л., 1969–70; Завтра: Из записок старого человека. Л., 1970; Избранное: В 2 т. Л., 1980; Дневниковые записи, заметки, случаи // Нева. 1987. № 2.

Лит.: Горелов А. Путь современника: О тв-ве М. Слонимского. Л., 1933; Луговцов И. Михаил Сло­нимский: Критико-биогр. очерк. Л., 1966; Фи­липпов Г. Ровесник века // Звезда. 1973. № 8; Рахманов Л. Он жил литературой // Нева. 1977. № 8; Сажин В. Принципиально добрый че­ловек // Звезда. 1977. № 8; Писатели Л-да: Биобиблиогр. справочник. 1934–81 / Авт.-сост. В. Бахтин и А. Лурье. Л.: Лениздат, 1982; Горышин Г. Жребий. Рассказы о писателях. Л., 1987; Фрезинский Б. Мозаика еврейских судеб. ХХ век. М.: Книжники, 2008.

Г. Филиппов