Шевчук Юрий Юлианович

ШЕВЧУ́К Юрий Юлианович [16.5.1957, пос. Ягодный Магаданской обл.] - поэт, художник, музыкант.

Отец, Юлиан Сосфенович, был сослан из Украины в Сибирь в 1920-е вместе с семьей, дед расстрелян в 1937. Мать, Фаина Акрамовна, родом из Башкирии, неск. лет проработала в Сибири и на Кр. Севере. Впоследствии семья переехала в Нальчик, а затем на родину матери в Уфу, где Ш. закончил школу и поступил учиться в Башкирский пед. ин-т на худож.-графическое отд. После окончания 1-го курса уезжает на Колыму, работает там грузчиком, затем вновь возвращается в Уфу и продолжает учебу в ин-те.

В студенч. годы начал сочинять песни, исполняя их под гитару; в 1980 стал одним из организаторов группы «ДДТ». В 1982 - лауреат конкурса «Золотой граммофон», учрежденного «Комсомольской правдой», за песню « Не стреляй! » (1981). Первые аудиоальбомы « Свинья на радуге » (1982), « Компромисс » (1983) и « Периферия » (1984) состояли из песен, в кот. обличалась совр. действительность. Объектом критики в получившем широкую изв. альбоме «Периферия» стала «сложившаяся при Брежневе структура феодального капитализма, залакированная фасадом „развитого социализма» (Кормильцев И., Сурова О). По мнению тех же авторов, истоком рок-поэзии, в частности текстов Ш. и А. Башлачева, была авторская песня, «особенно социальная ангажированность Галича и Высоцкого» (Там же). После выхода «Периферии» Ш. был подвергнут критике в местн. прессе, в КГБ с него взяли подписку в том, что он не будет выступать с песнями, его лишили возможности трудиться в городе. Работая в сельской школе, Ш. продолжает писать песни.

Характеризуя рок-культуру 1980-х, и в частности тв-во «ДДТ» этих лет, критик отмечает, что «ценности рок-культуры балансируют на грани инфантилизма и всепоглощающего скепсиса, эпатажа и вызывающего отказа от умствований». В нач. 1980-х происходит мощный всплеск соц. рок-волны, что проявляется «в виде классических типов пародии - бурлеска и травести» (С. Добротворский).

В 1984 Ш. переехал в Л-д, где нашел «масштабную, полновесную, разношерстную, очень энергичную и очень живую рок-среду» (Н. Харитонов). Первая волна рок-поэтов появилась именно в городе на Неве, это объясняется тем, что «ленинградская рок-поэзия жива корнями глубокой традиции петербургской поющейся поэзии: светской-аристократической и фольклора, петроградского песенного фольклора, прекрасно развитого там, особенно на фабричных окраинах <...> ленинградская школа нашего рока пропитана Хармсом, Олейниковым, Введенским, Зощенко. Рок наш самой судьбой русской культуры ориентирован на слово, на истинную поэзию» (А. Дидуров). О важной роли слова в нашей культуре, в т.ч. и в роке, пишет И. Смирнов, видя в этом отличие русского рока от родной ему африканской культуры. Смирнов считает, что в 1980-е годы происходит сближение и, в конце концов, интеграция роковой и бардовской традиций.

По сравнению с замкнутой, элитарной лен. школой песни Ш. и Башлачева прозвучали как «голос народа» (И. Кормильцев, О. Сурова). Первая программа питерского «ДДТ» включала совершенно новые песни: « Церковь без крестов», «Ленинград», «Революция», «Слепой мальчик», «Террорист » (1986-87). В основе текстов «ДДТ» - драма одинокого отверженного человека, чуждого власти и официозу, в песнях этого периода отразилась «эпоха официального катастрофизма» в которую обратилась эпоха официального оптимизма, а тексты Ш. - это «диагноз обществу», «сигнал бедствия» (Л. Крымова).

Сходство рок-поэзии 1980-х с рев. поэзией нач. века отмечают и другие, выделяя такие общие черты поэтики, как «революционная риторика, агитки, антитеза, контраст, отсутствие полутонов» (И. Кормильцев, О. Сурова). Л. Крымова называет Ш. «Маяковским нашего времени». Яркая экспрессивность, гиперболичность, гротесковость образов, свойственные раннему Ш. ощущение одиночества и в то же вр. энергия, вызов, эпатаж - все это роднит его с Маяковским. В это вр. Ш. начинает выступать перед большими аудиториями, перед многотысячной публикой на стадионе. Как и Маяковский, он часто использует стилистически сниженную, разговорную лексику. Язык его песен нарочито грубоват, однако при этом текст звучит предельно искренне. Несмотря на мрачные картины действительности, добро торжествует (« Родина», «Прекрасная любовь »). М. Тимашева, называя Ш. стихийным коммунистом и стихийным же христианином (там, где христианская утопия совпадает с коммунистической), видит в его песнях доброе начало, любовь ко всему нематериальному, будь то Родина, Весна или Свобода.

Основу поэтики Ш. составляют контраст, антитеза, оксюморон: «В непролазной грязи здесь поет чистота»; «Света тьма - да света нет»; «Рано утром в тумане теплом отражается холод»; «Читает балет о кошмарной любви и прекрасной измене»; «Плывут глаза - архангелы и бесы».

В песнях, посвящ. Петербургу (« Оттепель», «Черный пес Петербург » и др.), обнаруживается то новое, что вносит поэт в «петербургский миф», в развитие и обновление лит. традиций трактовки Петербурга у Гоголя, Достоевского, Мандельштама, К. Вагинова. Интерес к истории проявляется во мн. песнях, в т.ч. в изв. песне «Родина»: «Черные фары у соседних ворот. / Люки, наручники, порванный рот. / Сколько раз покатившись моя голова / С переполненной плахи летела туда, где / Родина, еду я на Родину, / Пусть кричат „уродина, / А она мне нравится, / Хоть и не красавица». Здесь лирический герой, отождествляя себя с предыдущими поколениями, рисует трагический образ России, любви к которой он остается верен, несмотря на пережитые ужасы. Трагична и современность, где люди не могут найти применения своим силам: «Я - память без добра, / Я - знание без стремлений, / Остывшая звезда / Пропавших поколений». По словам Н. К. Неждановой, «рационализм интеллектуала сталкивается с неистовым бунтарством, и антиномией оборачивается даже традиционная тема веры в идеалы»: «В этом мире того, что хотелось бы нам / Нет! / Мы верим, что в силах его изменить, / Да! / Но - / Революция, ты научила нас / Верить в несправедливость добра!» (« Революция »).

Одной из главных в тв-ве Ш. становится тема времени. Не случайно один из его дисков так и наз.: « Время » (1985). С этим понятием связаны многие метафоры: «Время стошнило прокисшей золой»; «В этом царстве обглоданных временем стен»; «Время сжалось луной»; «Время-дышло вошло в нас и вышло»; «Прощальным костром догорает эпоха». В годы перестройки усиливается ощущение катастрофичности происходящего: «Траурный митинг сегодня назначили / Мы по усопшей стране, господа, / Все песни распроданы, смыслы оплачены, / Где вы, герои войны и труда?» (« Суббота », 1987). События недавней истории вплетаются в повседневность: «Не заметишь, как на пол гербарием выскользнет вождь»; «Каналы тоской беломорятся»; «в третьем рейхе каменном».

Впоследствии стихи Ш. становятся более философичными, освобождаясь от злободневности, хотя он не остается равнодушным к тому, что происходит в стране. В окт. 1993 он поехал к защитникам Белого дома, где сбылось его « Предчувствие гражданской войны » (1988). Ш. часто бывает в Чечне, общается с фронтовиками, - впечатления от этих поездок воплощаются в поэзии. Песни «ДДТ» начала 2000-х называют «военным футуризмом», сравнивая их с поздней прозой В. Астафьева (Мунипов А. // Известия. 2002. 1 нояб.).

В кон. 1980-х Ш. выпускает один альбом за другим: « Я получил эту роль » (1988), « Оттепель. Ленинград » (1989-90), « Пластун», «Предчувствие гражданской войны » (1991), « Актриса Весна » (1992); мн. из новых песен становятся «всенародными хитами»: « В последнюю осень » (1990), « Родина » (1989), « Что такое осень » (1991).

Нарочитая грубоватость, сознательное снижение традиционных поэтич. образов присуще и этому периоду тв-ва Ш. «Золотая луна, цвета спелого, зрелого яда. Как стрелок за окном, целит мне в оловянную грудь»; «Солнце-генсек мусолит лорнет в императорской ложе»; «Серое небо с морщинистой кожей»; «Закат зевает вдалеке»; «Голодное море, шипя, поглотило осеннее солнце».

Первая печ. подборка стихов Ш. опубл. в сб. «Время колокольчиков» (М., 1990). Это стихи из альбома « Я получил эту роль » (« Церковь», «Революция ») и из магнитофонных записей разных лет. В нач. 1990-х тв-во Ш. вступило в тот период, когда рок-поэзия перестала быть «контркультурой». В 1991 вышел небольшой сб. под назв. «Альтернатива. Опыт антологии рок-поэзии», где публ. такие тексты Ш., как « Мальчик-слепой», «Ленинград (Оттепель)», «Ни шагу назад (Осенняя урбанистическая) ». Символом поколения становится мальчик-слепой из одноименного стих., задающий вопросы: «Как мы едем?», «Что мы видим?», «Что мы любим?» И все же оптимизм, основанный на реальном знании жизни, а не на иллюзиях, звучит и в стих. « Прекрасная любовь » («Дай разум и свободу, дай чувствам не истлеть»), и в стих. « Время » («Наше время не любит плевков и лести, / Оно сможет за нас постоять»).

Стих. Ш. публ. в лит. альм. «Петрополь 1996. Лит. панорама 1993–96» - наряду с произведениями В. Шкловского, М. Булгакова, Б. Окуджавы, В. Набокова, А. Дольского и др. В 1996 в Архангельске выходит книга И. Харитонова «ДДТ», в кот., наряду с биографич. сведениями о поэте, опубл. тексты мн. его стих., в т. ч. популярной песни « Дождь » (1981). В этот период Ш. начинает создавать тексты, более близкие к письменной поэзии по глубине содержания и смыслового наполнения, сложности, метафоричности. Происходит эволюция «от тотального отрицания к поиску позитивного начала, от антигероя к герою» (С. Добротворский). Первый отдельный сб. стихов Ш. « Защитники Трои » вышел в 1999.

Муз. критики называют Ш. «Человеком Десятилетия, наиболее влиятельной и авторитетной фигурой музыкального мира России девяностых» (Бурлака А. Человек на все времена // FUZZ. 1997. № 12). Его альбомы рубежа XXI столетия « Мир номер ноль», «Это все», «Единочество » встречают восторженные отклики зрителей и прессы. Журналисты замечают, что «новые песни наполнены уже не гражданским пафосом, а житейской мудростью», а во вр. представления «органично сочетаются музыка, философия, чувство вкуса и зрелищность», при этом зритель попадает под «магию шевчуковской энергетики, его максимализма». Вопреки бездушному, прагматичному вр., в песнях Ш. нач. 2000-х присутствуют ценности духа, мудрая простота. Трепетнее, задушевнее звучит тема России: «Я зажег в церквях все свечи, но одну - одну оставил, / Чтобы друг в осенний вечер да по мне ее поставил, / Чтобы дальняя дорога мне короче показалась, / Чтоб душа, вздремнув немного, вновь в Россию собиралась» (« Я зажег в церквях все свечи... »). Явственнее проступают религиозно-философские мотивы: «Косит прошлое ревностный Бог, Подрезая людей, чтоб они продолжали расти»; «Так темно, я в аду иль за пазухой брата Христа»; «Подсознанье покаялось вере, / И вернула нам небо она»; «Все пропало, только Вера в темном небе как жар-птица / Изумрудным косит глазом на тебя да на меня». Пронзительная нота звучит в песне « Господь нас уважает », которую Ш. часто исполняет соло, аккомпанируя себе на гитаре. Приверженец «набатных» обличений, лирич. герой спорит с другом, чья душа «тихонько пела»: «Ему кричал я - посмотри на эти сучьи рожи! / Им все до фонаря гори, страна впридачу тоже! / Нас завтра снова продадут, пойдем на урожаи. / А он в ответ - брось, баламут! Господь нас уважает...» И когда, смертельно раненый, друг умирает, его собеседник чувствует: «Я что-то понял - он не лгал...». Характерное для Ш. интимное отношение к близкому, понимающему и «уважающему» Творцу проступает и в песне «Наполним небо добротой», где доброта неотделима от исповедания веры и верности Христу. Откликаясь на евангельский призыв следовать за Спасителем, автор убежден: «Наш Бог всегда нас всех поймет, / Грехи отпустит, боль возьмет. / Вперед, Христос, мы за тобой / Наполним Небо Добротой...». 14 янв. 2003 Ш. принял участие в уникальном концерте «Рок к Небу», состоявшемся по инициативе Петерб. епархии. «Русский рок - это протест против серости атеизма и бездушия», а Ш. - из тех рок-музыкантов, «кот. свою жизнь и творчество поднесли к евангельскому светильнику на проверку»,- комментировал этот концерт один из его организаторов диакон Андрей Кураев.

Ш. сыграл гл. роль в фильме «Духов День», к кот. он напис. музыку. По его песням снято неск. клипов, среди кот. « Мертвый город. Рождество », посвящ. павшим в Грозном. Ш. помогает встать на ноги молодым музыкантам, но при этом очень критично оценивает тексты их рок-композиций. Что касается совр. поп-культуры, он рассматривает ее не только как проявление безвкусицы, но как «реальное зло» и едко высмеивает в своих инт. Ш.- один из инициаторов 12-томного изд. «Поэты русского рока» (2004–05).

В 2000-е выходят альбомы Ш.: « Пропавший без вести » (2005), « Прекрасная любовь » (2007), « L'Echoppe » (« Ларёк ») (2008). В песнях затрагиваются вопросы о совр. обществ. устройстве, содержатся философские раздумья о ничтожестве и величии человека, о любви к жизни; широко присутствуют религиозные мотивы и образы.

Ш. занимает актив. обществ. позицию, выражает несогласие с совр. полит. устройством России. 3 марта 2008 он принял участие в акции протеста против результатов президентских выборов «Марш несогласных» (СПб.). 8 марта 2008 выступил на круглом столе в рамках Петерб. экономического форума с данными статистики по сносу ист. памятников СПб. В мае 2010 стал участником встречи премьер-министра В. Путина с деятелями культуры и искусства, на кот. открыто выразил несогласие с политикой правительства.

Народный артист Республики Башкортостан (2005). Лауреат конкурса «Золотой камертон» (1982), лауреат премий газ. «Московский комсомолец», «Петрополь» (1999), Царскосельской художественной премии за вклад в развитие российской поэзии и рок-культуры (2000), Российской независимой премии за выдающиеся достижения в обл. лит-ры и искусства «Триумф» (2007), премии Моск. Хельсинской группы за защиту прав человека средствами культуры и искусства (2009).

Соч.: Стих. // Время колокольчиков. М., 1990; Стих. // Альтернатива. Опыт антологии рок-поэзии. М., 1991; Стих.]// Петрополь 1996. Лит. панорама 1993–96. СПб., 1996; Защитники Трои. СПб., 1999; Поэты русского рока: Ю. Шевчук [и др.]. СПб., 2004–05; Сольник: Альбом стихов. М., 2009.

Лит.: Добротворский С. Рок-поэзия: текст и контекст // Молодежь и проблемы совр. худож. культуры. Л., 1990; Смирнов И. Вторая голова рок-дракона // Альтернатива: Опыт антологии рок-поэзии. М., 1991; Дидуров А. Солдаты русского рока. М., 1994; Тимашева М. Осталась любовь // Семья и школа. 1993. № 3; Лужбин А. Юрий Шевчук: «Это вообще-то веселая песня» // Домовой. 1994. № 7; Харитонов Н. ДДТ. Архангельск, 1996; Харитонов Н. Империя ДДТ. М., 1998; Логачева Т. Тексты русской рок-поэзии и петерб. миф: аспекты традиции в рамках нового поэтич. жанра // Вопр. онтологич. поэтики. Потаенная лит-ра. Иваново, 1998; Кормильцев И., Сурова О. Рок-поэзия в русской культуре: возникновение, бытование, эволюция // Русская рок-поэзия: Текст и контекст. Тверь, 1998; Нежданова Н. Русская рок-поэзия в процессе самоопределения поколения 70–80-х гг. // Там же; Логачева Т. Рок-поэзия А. Башлачева и Ю. Шевчука - новая глава петерб. текста русской лит-ры // Там же; Крымова Л. О «ДДТ», Шевчуке и не только о нем. Ростов н/Д., 2001; Кураев А. Церковь и молодежь: Неизбежен ли конфликт? СПб., 2004; Иванов Д. Рок-альбом 1980-х гг. как синтетич. текст: Ю. Шевчук «Пластун»: Автореф. канд. дис. М., 2008; Румянцев Д. Малая европейская традиции в русском роке, или Чудеса интерпретации // Нева. 2008. № 8; Легендарный поэт и рок- музыкант отмечает свой юбилей // Невский альм. 2017. № 2 (94).

Э. Родионова