Торопыгин Владимир Васильевич

ТОРОПЫ́ГИН Владимир Васильевич [20.3.1928, Л-д - 17.5.1980, Л-д, похоронен на Комаровском кладб.] - поэт, прозаик.

Родился в семье служащих (экономистов), впоследствии писал о себе: «Район моего детства - Лиговка, Обводный канал - не самый красивый в Ленинграде, но он дал мне немало памятных впечатлений». В нач. войны, осенью 1941, вместе со сверстниками был эвакуирован в Ярославскую обл., где лен. школьников приютил в своем имении («в порядке исключения» оставленном ему сов. властью) легендарный революционер-народоволец, ученый и поэт Н. Морозов - спустя многие годы Т. напишет об этом одно из лучших своих стих.

Учился на отд. журналистики филол. фак-та ЛГУ, по окончании (1951) работал в молодежной газ. «Смена», в дальнейшем редактировал ж. «Костер» (1960–71) и «Аврора» (1972–77).

Перв. опубл. стихи - в «Пионерской правде» (1945), первый поэтич. сб. - «День открытых дверей» (Л., 1952), ключевое стих. в нем - о своем, «четвертом» поколении сов. людей (тема была подсказана поэтом-фронтовиком С. Гудзенко, руководившим семинаром на первой послевоен. конференции молодых писателей в Л-де, в 1948): «В Артеке под медленный шелест волны / в кострах догорали поленья… / Бывалые люди гражданской войны / учили мое поколенье… / Страна одевалась в цветенье садов. / Росли города и селенья… / Счастливые люди тридцатых годов / учили мое поколенье…» В том же сб. - стихи о Ленине, сдающем экзамены в Петербургском ун-те, о героях-краснодонцах, о студенческой стройке в колхозе (цикл « На реке Лидь »). Почти в каждом стих. - открытая публицистика, классич. «регулярный» стих то и дело сменяется «лесенкой» «под Маяковского». По прошествии более чем полувека, вобравшего столько событий и потрясений, нельзя, конечно, не задаться вопросом: а такими ли поголовно счастливыми были люди тридцатых годов, только ли в цветенье садов одевалась наша страна в ту непростую пору. Но стихи Т., исполненные оптимизма и доверия к миру, отнюдь не конъюнктурны, они безусловно искренни, что и делает их документом времени: так думали, так чувствовали (хочется сказать: так верили) многие из вступавших в жизнь в послевоен. годы.

Свой «символ веры» Т. сохранил и в последующих стихотв. кн.: «Ваш корреспондент» (Л., 1955), «Тобой обещанное» (М.-Л.,1962), «Костры» (Л., 1975), «Стихотворения и поэмы» (Л., 1978) и др. Среди его публицистич. произведений выделяются стихи сюжетные, стихи-очерки, стихи-воспоминания, такие как « Конвоир » (1958) - о русском солдате, в разгар войны защищающем пленных немцев от ярости толпы на станции Данилов. Вместе с тем на страницах кн. находят место и лирич. миниатюры - о природе, о любви, о тв-ве: «Я свои слова не сочиняю. / Как они рождаются - не знаю. / Знаю, что они по миру бродят, / как ветра, как звезды, как ручьи. / А потом меня они находят / и уже становятся мои». Пробовал себя Т. и в жанре поэмы: « Продолжение песни » (1958 - о Васе Алексееве, одном из основателей петроградского комсомола, писавшем, оказывается, стихи), « Тобой обещанное » (1960 - драматич. поэма из жизни молодых современников), « Федор Волков » (1965 - о перв. русском актере, основоположнике национального театра), « Стихотворный комментарий к письму читателя Михаила Кочнева » (1978), в сатирич. поэзии, в поэзии для детей, переводил стихи поэтов из республик и нац. автономий СССР (с белорусского, башкирского, татарского, якутского и др.).

Проза Т. («Баллады в прозе» , 1969; «Во-вторых, о себе» , 1973; «Первая половина» , 1981) во многом является продолжением его поэзии. Не лишенная, с одн. стороны, художнической наблюдательности, она, с др. стороны, не свободна и от журналистской назидательности, автор подчас откровенно «суфлирует» своим героям: «Дачи - хорошо, но что непонятно: деревьев не сажают!.. Наоборот - даже вырубают под огороды. А ведь зеленый пояс - он любому городу нужен!» - «помрачнев», рассуждает некий персонаж в рассказе « Решение инженера Галанина ». Нельзя, однако, не отметить, что в ретроспективе, после всевозможной «чернухи» последующих лет, чистая и даже несколько прекраснодушная проза Т. читается с неожиданно светлым и щемящим чувством. Как это часто бывает, к числу лучших у Т. относятся произведения, связанные с детством, в частности, « Баллада о мальчике и войне » - это не стихи, а цикл маленьких новелл. Запоминается история о киносеансах в клубе, расположившемся, как это нередко бывало, в бывшей церкви, где «как раз над экраном» страдающее лицо Христа виднелось «даже в полумраке во время демонстрации картины». При всем своем атеистическом воспитании подросток почувствовал возникающий нравственный диссонанс. И, по его признанию, разлюбил ходить в кино. А написано это в 1962, задолго до того, как тема религии получила широкое распространение в новой русской лит-ре.

В лен. лит. мире 1950–70-х Т. был фигурой по-своему уникальной. При всей своей, казалось бы, комсомольско-партийной ортодоксальности (член КПСС смолоду, с 1954), даже в известной мере «номенклатурности», он отнюдь не считал свой взгляд на вещи обязательным для всех, на редакторском посту проявлял максимально возможную широту оценок, доброжелательный интерес ко всем новым веяниям. «Он был хорошим редактором - благожелательным, требовательным и справедливым», - писал В. Фролов в предисловии к посмертной (прозаич.) кн. Т. «Наследие» (1989). Поныне остается во многом загадочной история с публикацией в «Авроре» (1977) стихотворения Н. Королевой «Оттаяла или очнулась…», в котором явственно просматривалось сочувствие расстрелянной царской семье - «крамола», по тем временам, и впрямь немалая. Подхваченная зарубежными «голосами», публикация получила скандальный резонанс. О том, какими неприятностями это обернулось для автора, достаточно известно. Но едва ли не более тяжелыми были последствия для редактора. Немедленное смещение с должности, потеря не просто руководящего кресла, но действительно любимой работы, жесткие проработки со стороны родной партии, злорадные выступления отдельных собратьев по перу - все это было вполне в духе времени. Между тем оригинал стихотворения с редакторским «добро» на публикацию так и не был найден, окончательно номер сдавался в типографию в отсутствие Т. - не исключено, что его просто «подставили» недоброжелатели. До конца преодолеть пережитое потрясение Т. так и не смог, хотя продолжал работать в лит-ре до самой своей смерти на 53 году после тяжелой болезни.

Архив хранится в ЦГАЛИ СПб. Ф. 454. 31 ед. хр. 1951–80 гг. и включает рукописи: пьеса «Клава», лит. сценарии кинокомедии «Дом на колесах» (совм. с Ю. Непринцевым) и научно-популярных фильмов; рассказы и статьи для детей; доклады и выступления о литературе для молодежи (1965–77); записные книжки (1960–70), фото, рец. и статьи о творчестве Т. (1962–78).

Соч .: Продолжение песни: Кн. лирики. Л., 1958; Сводка погоды: Стихи. Л., 1962; Время наших забот: Стихи. Л., 1964; Клава: Пьеса // Вожатый. 1965. № 11; Избранная лирика. М. 1966; Поколение: Стихи разных лет. Л., 1967; Пионерский марш. Л., 1967; Короткие волны: Стихи. Л., 1969; Пора признаний: Стихи. М., 1970; Волшебная горошина. Л., 1972; Стих. Л., 1975; Озеро: Книга новых стих. Л., 1976; Про разные страны. Л., 1976; Верность. Л., 1980; Стихи и сказки. Л., 1980; Берега: Новые стихи и поэмы. Л., 1980; Избр. Л., 1981; Мастерская: Стих. и поэмы. Л., 1986; «Поэзию любят красивые люди…» / Сост. А. Г. Раков. СПб., 2013.

Лит.: Писатели Л-да: Биобиблиогр. справочник. 1934–81 / Авт.-сост. В. Бахтин и А. Лурье. Л.: Лениздат, 1982; Рубашкин А. И. Отставка монархиста? // ЛГ. 1990. 14 нояб. № 46.

И. Фоняков