Вольтская Татьяна Анатольевна

ВÓЛЬТСКАЯ Татьяна Анатольевна [12.12.1960, Л-д] - поэт.

Родилась в семье врача и инженера, в раннем детстве тяжело пережила смерть отца. Детство проходило в старой петерб. квартире, на фоне рассказов об эвакуации и блокаде, кот. пережили родные. Дед со стороны матери всю войну проработал в Л-де воен. врачом, дед со стороны отца умер от голода, отец 11-летним мальчиком был вывезен по Дороге жизни в состоянии тяжелой дистрофии. Рассказы родных, друзей и соседей с детства сформировали у В. трагич. образ Города.

В возрасте 13 или 14 лет В. попала в детскую поэтич. студию Вяч. Лейкина при газ. «Ленинские искры» в здании «Лениздата» на Фонтанке. Там впервые получила возможность познакомиться с малоизв. стихами Э. Багрицкого, произведшими на нее глубокое впечатление, с недоступными в те годы стихами Б. Пастернака, О. Мандельштама, Н. Гумилева, И. Бродского.

В 1982 В. окончила Лен. гос. ин-т им. Н. К. Крупской. В студ. годы непродолжительное время посещала ЛИТО В. Сосноры и А. Кушнера. В 1979–81 сблизилась с кругом лен. лит. андеграунда, познакомилась с О. Охапкиным, С. Стратановским, В. Кривулиным, Е. Шварц, Н. Подольским, Б. Останиным и др., участвовала в квартирных лит. чтениях. Некот. стихи В. были опубл. в самиздатских ж. «Сев. почта» и «37». Благодаря этому кругу В. познакомилась не только с неподцензурной поэзией и прозой, но и с философией, в частности, с работами русских религиозных философов-эмигрантов. Общение В. с литераторами андеграунда практически сошло на нет в 1981 с появлением «Клуба–81».

В нач. 1980-х В. открыла для себя деревню - феномен, характерный для мн. русских городских интеллигентов, кот. совершил переворот в ее стихах: в них вошла природа, лица деревенских жителей, переосмысленная русская история. Тем не менее этот период можно считать временем ученичества, сб. стихов « Две крови » (1989) и « Свитки » (1990), явившиеся его итогом, В. не включает в осн. корпус своих книг.

В 1990-е - 2000-е В. выступала как поэт, критик и публицист в газ. «Русская мысль», «ЛГ», «Сегодня», «Моск. новости», «Невское время», в ж-лах «Знамя», «Столица», «Персона», «Итоги», «Октябрь», «День и ночь», «Арион» и др. С 1995 по 1999 вместе с В. Аллоем и С. Лурье была соредактором петерб. лит. ж. «Постскриптум».

Собств. голос, интонация В. формируется в кон. 1980-х - нач. 90-х. Первое стих., для образного строя кот. характерно неуловимое слияние живой и неживой материи, природы и культуры, пронизанных нотой личной трагедии, это « Вокзалmoderne », где вокзал предстает метафорой храма как универсума: «Вместо лика Божия - циферблат, / И взлетает шарканье вместо пенья / К витражу - как в Семирамидин сад - / По лианам перил, по листве ступеней…» Но пребывание в этом храме трагично: как он ни прекрасен, он лишь подмена настоящего, утраченного храма.

Кн. В. « Стрела» (1994) - первая из серии книг любовной лирики. Речь ведется от ее лица, но обращена всегда к нему ,он - это и тот образ, который бесконечно занимает ее , чьи черты она постоянно старается проявить, он же - и друг, и единственный собеседник как в житейском, так и в высшем смысле. В кн. «Стрела» уже видны осн. черты, характерные для В.: музыкальность, ясность просодии, приверженность классич. форме стиха, яркость и экспрессивность выражения чувства.

Сходные черты свойственны и др. книгам В. - « Тень » (1998), « Цикада » (2002), « Письмо Татьяны » (2011). О. Табачникова пишет так: «Вообще, её поэзия - это любовная лирика на фоне мира как пейзажа. Есть какая-то фольклорность в её доскональном и поразительном для городского жителя бережном, даже трепетном, знании растительной жизни. Цветаевская страсть к деревьям и кустам <…> и ахматовское обращение к цветам и травам, её лопухи, лебеда и подорожник у Вольтской соединяются в некое симфоническое действо пейзажа… <…> При этом природа в стихах Татьяна Вольтской неотделима от культуры, “растущей” в этих стихах так же естественно, как детали пейзажа, это и античные мотивы, и аллюзии из других временных и культурных слоев. <…> именно в контексте культуры разворачивается её личная драма, превращаясь в поэзию и преображая мир, поднимаясь до библейских сюжетов и мифологических аллюзий». А. Арьев в предислов. к кн. «Письмо Татьяны» говорит: «Поэтический мир автора отражает и вбирает в себя целый мир природы как таковой».

В статьях и эссе В. неоднократно излагала собств. взгляды на искусство и на поэзию в частности. Гл. критерием для нее являются не интеллектуальные высоты, а живое сопереживание: «…Стихи все чаще превращаются в игру, в условность. Между тем, Муза - богиня, и, как все боги, она требует жертв… Стихи могут быть замечательны, виртуозны, но если перед их написанием автор ни от чего не содрогнулся, ничем не зажегся, кроме желания нечто написать, - и я ни от чего не содрогнусь, ничем не зажгусь, не положу его книжку под подушку» (« Рифма - женщина »). О серьезном отношении В. к стихотв. форме пишет и О. Табачникова: «Вообще для Вольтской недопустимо неуважение к форме <…> Может быть потому, что у неё всё так взаправду, так серьёзно в жизни, столь же серьёзно всё и на бумаге, где царит взыскательное, требовательное отношение к слову».

Начиная с кн. «Из варяг в греки» (2012), в стихах В. появляется все больше гражданских мотивов, трагедия страны, такой, как она понимается автором, оказывается эмоционально окрашенной не менее ярко, чем личная драма. Такие стихотв. циклы, как «Двинские элегии», «Ночь перед Рождеством», «Покаянные вирши», «Из варяг в греки», наполнены тревогой за судьбу страны, ужасом перед ее прошлым и тревожными предчувствиями ее будущего: « И варяги на месте, и греки, а посреди - / Колея, костями уложена: Беломор, / Колыма и прочее. Лучше не заходи / В те края, прохожий…»

В 2015 в киевском изд-ве «Радуга» вышла совместная кн. стихов В. и Вадима Жука «Угол Невского и Крещатика», где был опубл. стихотв. цикл В. «Стихи к Украине», , ранее появившийся на информационно-политическом портале «Гордон», пронизанный болью и стыдом за происходящее в отечестве. В сб. вошли и др. стихи, касающиеся укр. конфликта.

В 2017 вышел сб. стих. « В легком огне » - по преимуществу, любовная лирика. Критик Н. Елисеев пишет о ней так: «Надо признать, что по степени откровенности “В лёгком огне” на грани фола, если не вовсе за гранью. Такой откровенности русская поэзия ещё не знала. Причём откровенность эта безжалостна по отношению к самому автору, к самой лирической героине этого … романа, романа в стихах. Даже Бродский, даже Некрасов, люди, достаточно строго относившиеся к самим себе, так к себе не обращались, так себя не трактовали: Так иди, иди за морозной своей звездой Сквозь машинный храп, сквозь подлую дрожь коленей, По дороге, знакомой до запятой, Да привычной ямы на перекрёстке, до notabene, Посиневших от холода на полях Текста, вызубренного до рвоты. Иди, иди, не задерживайся. Этот шлях Не тобою вытоптан. Никого ты Не удивишь, не разжалобишь. На хрена Тебе эта жалость? Поделом вору и мука. Ты всегда берёшь чужое, какова б ни была цена, Так что вслед тебе всё равно понесётся - сука!.. Плотное единство героя, героини и окружающей их природы-погоды, городского или сельского пейзажа тоже удача новой книги стихов Татьяны Вольтской... Он и она, два интеллигента, вжатые в очередную социальную катастрофу и помнящие о той недавней социальной катастрофе, вмятые в плотскую любовь и в житейские, весьма запутанные обстоятельства. Он - умер. Она осталась. В общем, поражение, проигрыш, разгром по всем фронтам, но “есть победы, которых стоит стыдиться” (Марина Цветаева) и есть поражения, которые, грех сказать, плодотворнее или благороднее побед…»

В рецензии «Строчкой реки» на книгу В. «В легком огне» поэт В. Гандельсман пишет: «Книга Татьяны Вольтской пронизана светом Петербурга, в ней есть необычайное соответствие городу, который так точно определил когда-то Константин Батюшков: “Какое единство, как все части отвечают целому, какая красота зданий, какой вкус и в целом какое разнообразие, происходящее от смешения воды со зданиями!” И далее: «Стихи Татьяны Вольтской обладают ясной силой, у них открытое лицо, прямой и чистый взгляд, они заряжены чувственной энергией с первой строки - песенной ли («Двор-колодец, дай глоточек, неба капельку плесни...»), живописно-портретной («Я вымыла окна - и город на шаг отступил...» или «Запах дегтярного мыла от чистых волос...»), гражданской... С первой строки читатель словно бы знает, что удача неминуема, потому что в ней проглядывает целиком стихотворение…»

Стихи В. публиковались в ж. «Звезда», «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», «Арион», «Интерпоэзия», «Новый берег», «Этажи», «HOMO LEGENS», «Вестник Европы», «Плавучий мост» и др., в голландском ж. «Optima» (1997, № 54). Участница неск. поэтич. антологий, в т.ч. немецкой Nur Sterne des Alls – Zeitgenössische Russische Lyrik Russisch-Deutsche Lyrikanthologie, Kirsten Gutke Verlag / Köln · Frankfurt, 2002, двухтомной антол. «Антология еврейско-русской литературы: два века двойной самоидентификации в прозе и стихах» (2007), «An Anthology of Russian Women Poets» (2005).

Стихи переводились на английский, немецкий, шведский, голландский, финский, итальянский, литовский и др. яз.

Лауреат Пушкинской стипендии А. Тепфера (Германия, 1999), премии ж. «Звезда» (2003) и ж. «Интерпоэзия» (2016). Участница 32-го ежегодного Междунар. поэтич. фестиваля в Роттердаме (2001), Утенского междунар. поэтич. фестиваля (Литва, 2014), V Междунар. Хлебниковского поэтического фестиваля «Ладомир» в Казани (2016).

Соч.: Две крови. Л., 1989; Свитки. Л, 1990; Стрела. СПб., 1994; Тень. СПб., 1998; Цикада. СПб., 2002; Cicada. London, 2006; Trostdroppar. Стокгольм, 2009; Письмо Татьяны. СПб., 2011; Из варяг в греки. СПб., 2012, Угол Невского и Крещатика. Киев: Радуга, 2015; Избранное. СПб.: Геликон Плюс, 2015; В легком огне. Ridero, 2017.

Лит.: Скородумова Ю. Татьяна Вольтская. «Тень» // Новый мир. 1998. № 11; Табачникова О. Имидж, диалог, эксперимент - поля совр. русской поэзии //NeuereLyrikinterkulturelleundinterdisziplinäreStudien.Hgb. von D. Bak, H. Körte, H. Masumoto, S. Sandler und H. Stahl.Band 1.München-Berlin-Washington: D.C.: Otto Sagner Verlag,2013;ЕлисеевН. Книжная полка Никиты Елисеева. Вып. 55. СПб., 2015; Гандельсман В. Строчкой реки // Новый ж-л. 2017. № 289.

А.Пурин