Якобсон Роман Осипович

ЯКОБСÓН Роман Осипович [ 10.10(28.9).1896, М. - 18.7.1982, Кембридж (Массачусетс), США; похоронен на кладб. Mount Auburn, Массачусетс] - российский и американский лингвист и литературовед.

Родился одним из трёх сыновей в семье ассимилированных евреев - инженера-химика и купца I гильдии, выпускника Рижского политехникума Иосифа (Осипа) Абрамовича Я. (родом из Австро-Венгрии) и его жены Анны Яковлевны Я., урожд. Вольперт (родилась в Риге).

С детства свободно владел французским яз. Учась в гимназии при Лазаревском ин-те восточных языков (1906–14), начал собирать моск. городской фольклор: предания, хороводные и обрядовые песни, поверья и приметы, пословицы и загадки, считалки и игровые прибаутки, - что побудило его впоследствии к исследованию проблемы связи звука и значения, занимавшей его всю жизнь.

Филологич. взгляды Я. складывались на фоне исканий новых словесных и худож. форм, кот. определялась атмосфера творч. Москвы накануне Первой Мировой войны.

По оконч. Лазаревского ин-та поступил в Моск. ун-т. В годы учебы в Моск. ун-те (1914–18) на славяно-русском отд. ист.-филол. фак-та вступил в диалектологический кружок, кот. возглавлял Д. Ушаков. Я. сознательно стремился усвоить принципы строгой дисциплины лингвистич. мысли, кот. славилась школа, основанная Ф. Ф. Фортунатовым. В 1915 на основе диалектологич. кружка Я. создал Моск. лингвистический кружок и стал его председателем, оставался им до 1920. Кружок отличался широким спектром интересов: поэтика, метрика, фольклор. В него входили В. Маяковский, Б. Пастернак, О. Мандельштам и этнограф П. Богатырев (будущий соавтор Я. по работам в обл. фольклора). Члены кружка принимали участие в перестройке преподавания языка в школе, проведении орфографической реформы 1917–18, создании письменности для бесписьменных народов. Большую роль играли летние экспедиции его членов, сочетавшие собирание диалектологического мат-ла с записями фольклорных текстов и этнографическими наблюдениями. Моск. кружок находился под сильным влиянием феноменологии Э. Гуссерля.

В 1918–20 гг. Я. преподавал русскую диалектологию и фольклор в Моск. ун-те.

В юношеские годы сблизился с поэтами Б. Пастернаком, В. Маяковским, В. Хлебниковым, с художниками-авангардистами П. Филоновым и К. Малевичем. Одним из наиболее близких друзей Я. был В. Маяковский. Маяковский упоминает о Я. в стих. «Товарищу Нетте» и очерке «Ездил я так». В свою очередь, Я. написал на смерть Маяковского ст. « О поколении, растратившем своих поэтов ».

Принимал активное участие в работе Общ-ва по изучению поэтического языка (ОПОЯЗ), в кот. входили его друзья, петроградские исследователи Ю. Тынянов, В. Шкловский, Б. Эйхенбаум. Книга Я. о чешском стихе в сопоставлении с русским была одной из перв. монографий, изд. ОПОЯЗом. Участники Моск. лингв. кружка и ОПОЯЗа стремились пересмотреть осн. принципы науки о языке и словесном тв-ве.

В февр. 1920 выехал в Ревель в составе торговой делегации Центросоюза в кач-ве сотрудника РОСТА, оттуда в июле того же года поехал в Чехословакию как переводчик миссии Красного Креста, занимавшейся репатриацией военнопленных. Фактически эмигрировал. Затем работал в сов. полпредстве, занимался пополнением научных биб-к Москвы и Л-да, снабжением оставшихся на родине коллег новейшей славистической лит-рой. Зам. министра иностранных дел Чехословакии В. Гирса считал Я. «доносчиком советской миссии, шпионом и провокатором». В янв. 1923 полиция устроила обыск на квартире Я. - по подозрению в шпионаже. Между тем в тот же период Я. был назначен зав. бюро печати полпредства. 16 сент. 1927 уволен с должности как беспартийный постановлением Секретариата ЦК ВКП(б), но продолжал работать в полпредстве до дек. 1928.

В 1926 стал одним из основателей Пражского лингвистического кружка, исполнял должность вице-президента. Пражский лингв. кружок - содружество чешских, словацких и русских лингвистов. В него входили В. Матезиус, Б. Гавранек, Н. С. Трубецкой, С. О. Карцевский и др. Вместе с В. Матезиусом и Н. Трубецким Я. сыграл важную роль в разработке и популяризации фонологии и структурной лингвистики в целом. Я. активно пропагандировал идеи кружка на общелингвистических, фонологических и славистических всемирных конгрессах, где он всегда был одним из гл. докладчиков и вдохновителей дискуссий. До оккупации Чехословакии немецкими войсками вышли в свет восемь томов «Трудов» Пражского кружка, второй том целиком составляет работа Я. по истории фонологической системы русского и др. славянских яз. В трудах Пражского лингвистического кружка сошлись два направления совр. лингвистики: направление, связанное с именем Ф. де Соссюра (непосредственным его учеником был Карцевский), и направление, связанное с И. А. Бодуэном де Куртенэ, заложившим основы фонологической теории, за кот. последовали Я. и Трубецкой.

В 1930 защитил докт. дис. в Немецком ун-те в Праге (тема « Über den Versbau der serbokroatischen Volksepen» ). В 1931 переехал в Брно, преподавал в Ун-те им. Т. Г. Масарика русскую филологию и древнечешскую лит-ру, возглавлял каф. русской филологии. В 1933–34 - ассистент, в 1934–37 - нештатный проф., в 1937–39 - доц. В 1937 получил чехословацкое гражданство. Участвуя в междунар. науч. конференциях и конгрессах, много ездил по Европе (по линии МИД Чехословакии).

В 1930-е примыкал к евразийству. Один из лидеров евразийства Н. С. Трубецкой был его ближайшим единомышленником в лингвистике и корреспондентом, другой - П. Н. Савицкий - крёстным отцом Я., принявшего православие в 1938.

После оккупации Чехословакии Я. некот. время жил на нелегальном положении и печ. в пражских изданиях под псевд. Затем, по его словам, «наступили годы вынужденных бездомных блужданий из страны в страну». 15 марта 1939, сразу после ввода немецких войск в Чехословакию, выехал вместе с женой из Брно в Прагу, где они скрывались около месяца в ожидании выездных виз. 23 апр. 1939 прибыл в Данию, где читал лекции в Копенгагенском ун-те (по приглашению, получ. ещё до оккупации). 3 сент. 1939 переехал в Осло, где работал в Ин-те сравнительной культурологии и был избран действ. членом АН Норвегии. 9 апр. 1940, после объявления о нацистском вторжении в Норвегию, бежал с семьей в Швецию (принят 23 апр. в кач-ве беженца). В Швеции преподавал в ун-те Упсалы, где закончил книгу об афазии, детском яз. и звуковых законах, изучал нивхский яз. и занимался финно-угорским языкознанием.

В мае 1941 отправился в США на грузовом судне «Remmaren» и прибыл в Нью-Йорк 4 июня. К этому времени овладел большинством европейских яз., а также идиш.

Одновременно в Нью-Йорке оказались многие ученые, эмигрировавшие из Европы. Они объединились сначала в Вольной школе высших исследований (своего рода французском ун-те, организованном французским и бельгийским правительствами в нью-йоркском изгнании) и в Колумбийском ун-те, потом в Нью-Йоркском лингв. кружке. В 1942–46 Я. - проф. общей лингвистики в Вольной школе высших исследований, где его лекции слушал К. Леви-Строс. В 1943–46 - приглашённый проф. лингвистики в Колумбийском ун-те. В 1944 стал одним из основателей Нью-Йоркского лингв. кружка (в него вошли итальянский лингвист Дж. Бонфанте и немецкий философ Э. Кассирер) и кружкового ж-ла «Word». В 1946–49 преподавал в Колумбийском ун-те, где была организована кафедра чехословаковедения (Chair of Czekoslovak Studies) и где Я. работал со дня основания, но в 1949 оставил ун-т из-за обвинений в прокоммунистич. симпатиях. В 1949–67 - проф. славянских языков и лит-ры Гарвардского ун-та (с 1965 Professor Emeritus). С 1957 по 1967 - проф. отд. лингвистики и философии Массачусетского технологич. ин-та, где совм. с Н. Бором вел семинар, целью кот. было выявление связей лингвистики с др. науками, выступал против любых форм изоляционизма.

С 17 нояб. 1952 - гражданин США. В 1959 основал ж-л «International Journal of Slavic Linguistics and Poetics» и стал его гл. редактором. В 1962 был номинирован на Нобелевскую премию по лит-ре.

С 1956 по 1979 Я. почти ежегодно приезжал в Россию с лекциями и д-дами, кот. сыграли большую роль в развитии отеч. лингвистики и семиотики. В 1956, 17–25 мая, по приглашению АН СССР участвовал в заседании Междунар. комитета славистов в М. по подготовке IV Междунар. съезда славистов. 1958, 1–10 сент. - участник IV Междунар. съезда славистов в М. 1962, 1–10 окт. - участник Междунар. комитета славистов в М. 1964, 3–10 авг. - участник VII Междунар. конгресса этнологических и антропологических наук в М. 1966, 4 авг.–8 сент. - участник XII Междунар. конгресса по психологии (М.), Междунар. семинара по производству и восприятию речи (Л-д), Летней школы по семиотике (Тарту), торжеств по случаю 800-летия Шота Руставели (Тбилиси). Прочитал лекции в Ин-те славяноведения, в Ин-те русского языка, в Ин-те народов Азии. 1979, 29 сент.–4 окт. - участник II Междунар. симпозиума по проблемам бессознательного в Тбилиси.

Значителен вклад Я. в развитие лингвистики и семиотики в СССР, в популяризацию трудов сов. ученых на Западе. Знакомил мировую науку с достижениями сов. лингвистики. После первых же поездок в СССР в его лекциях стали звучать имена М. М. Бахтина, Л. С. Выготского и др.

Участник и исследователь русского авангарда. Автор трудов по общей теории языка, фонологии, морфологии, грамматике, русскому языку, русской лит-ре, поэтике, славистике, психолингвистике, семиотике и мн. др. областям гуманитарного знания.

Перв. значительной работой Я. было исследование особенностей языка поэта-футуриста В. Хлебникова (1919), с кот. Я. познакомил Маяковский. Среди др. работ - « Из воспоминаний (Хлебников и Кручёных) », « Из мелких вещей Велимира Хлебникова: “Ветер-пение…” » Противопоставляя поэтический язык языку естественному, Я. провозгласил, что «поэзия есть язык в эстетической функции» и поэтому «безразлична в отношении описываемого ею объекта». Этот тезис лег в основу эстетики раннего русского формализма, перевернувшего традиц. соотношение формы и содержания в лит. произведении. В более поздней статье (1928), написанной в соавт. с Ю. Н. Тыняновым, говорится, что, хотя литературоведение оперирует собств. внутренними законами, эти законы должны быть соотнесены с др. обл. культуры - политикой, экономикой, религией и философией.

Центр. темой науч. поиска Я. было установление взаимосвязи звука и значения в языке. В исследовании, посвящ. сопоставлению русской и чешской систем стихосложения (1923), Я. сосредоточивает внимание на звуковых сегментах слов, именуемых фонемами, кот. не имеют собств. значения, но их последовательности являются важнейшим средством выражения значений в языке. Читал об этом курс лекций, изданный в кн. « Шесть лекций о звуке и значении » (1976). Вокруг этой проблемы часто строил свой анализ поэтики лит. произведений. В отличие от классич. фонетики, изучавшей звуки сами по себе, Я. исследовал их с точки зрения смыслоразличительных функций в языке.

Структурный анализ, примененный Я., свел фонему к набору смыслоразличительных признаков, а сами признаки упорядочил в бинарные оппозиции. Интерес к звуковой стороне языка привел Я. к созданию (при участии Н. С. Трубецкого) новой отрасли лингвистики - фонологии, предметом кот. являются дифференциальные признаки звуков, из кот. состоят фонемы. Я. установил 12 бинарных акустических признаков, составляющих фонологические оппозиции, кот., по его утверждению, являются языковыми универсалиями, лежащими в основе любого языка. Кн. Я. « Фонологические исследования » (1962, 1971) является классич. трудом в этой обл. Основанная им теория получила подтверждение в выводах электроакустических и нейрофизиологических исследований. Фонологические исследования Я. оказали значительное влияние на этнологию и этнолингвистику.

Метод структурного анализа в терминах бинарных оппозиций оказал большое влияние на антрополога Клода Леви-Стросса; применение его Леви-Строссом при анализе мифа положило начало французскому структурализму. В 1952 состоялся совместный конгресс лингвистов и этнологов, результаты кот. подытоживали Я. и К. Леви-Строс. В дальнейшем Я. плодотворно применил дихотомические противопоставления в исследованиях грамматики и типологии языков.

Я. настаивал на использовании в лингвистике выработанных в математике способов описания структур. Такой подход он применил к анализу грамматических категорий глагола, что позволило ему создать первоначальный вариант порождающей грамматики, впоследствии подробно разработанной Н. Хомским. Статьи о грамматических взглядах Ф. Боаса, а также о русском спряжении и о системе русских падежей, опубл. во втором томе « Избранных сочинений » Я. (1971), демонстрируют эффективность метода бинарных оппозиций в языкознании и дают основы типологической классификации языков. Внимание Я. к ист. развитию языка отличало его от близких ему по взглядам структуралистов Ф. де Соссюра и Н. Хомского. Он воспринимал диахронию не как изолированные изменения, а как системные сдвиги. Типологическое языкознание стало заниматься сходством между географически близкими языками независимо от их генеалогических отношений. К этой обл. относится целый ряд работ Я. о языковых союзах, в частности, ст. « Звуковые особенности, связывающие идиш с его славянским окружением » (Идише шпрах. 1953. № 13).

Наряду с собственно лингвистическими исследованиями Я. занимался проблемами, пограничными для ряда дисциплин: языкознания, психиатрии, философии, применяя методы и достижения точных наук. Основы ещё одного нового направления в науке - нейролингвистики - заложены в работе Я. об афазии, в кот. он связывает нарушения речи с данными неврологии о структуре мозга. В кн. « Исследования детского языка и афазии » (1941, 1963) Я. пользовался термином «код», заимствованным из теории информации, и затрагивал проблему соотношения языка и мозга. Это исследование обеспечило физиологическое обоснование его учению о метафоре (оси комбинации) и метонимии (оси селекции) как о двух осн. противопоставленных друг другу способах упорядочения языковых единиц, определяющих различие между поэзией и прозой. К этой теме возвращался и в последних своих работах, посвящ. особенностям языка при шизофрении (напр., « Гельдерлин, Клее, Брехт », 1976).

В сфере интересов Я. находилось литературоведение. Ему принадлежит монументальное исследование славянской эпической поэзии. Работы о русской и чешской лит-ре показывают под новым углом зрения тв-во А. Пушкина, Б. Пастернака, В. Маяковского и др. писателей, такие лит. направления, как футуризм и символизм. Мн. работы Я. последних лет посвящ. «грамматике поэзии», т.е. функционированию грамматических категорий в поэтич. произведениях. Он один из основоположников теории коммуникации.

Общесемиотический подход характеризует исследования Я. поэтики, фольклора, а также сравнительной мифологии. Занимаясь поэтикой отд. авторов (У. Шекспира, Ш. Бодлера, А. Блока) или раннеславянской поэзией в целом, Я. прежде всего анализировал поэтич. структуры с точки зрения функционирования в них грамматических форм. Сравнительное изучение славянской и др. индоевропейских мифологий Я. обогатил методами лингвистики и структурной антропологии: он исследовал знаковый характер ряда сюжетов, напр., о волке-оборотне.

Работы Я. по «Слову о полку Игореве» и др. произведениям русского эпоса свободны от гиперкритицизма, весьма распространенного в 1930–40-е. В 1948 опубл. обстоятельное опровержение гипотезы Андре Мазона о поддельности «Слова о полку Игореве». Научная дискуссия вокруг публикации столкнулась с некот. политич. трудностями (особенно во Франции), поскольку, по словам Я., «многие не верят Мазону, но считают его развенчание русской культурной традиции удобным орудием в антикоммунистической кампании». В Колумбийском ун-те студенты распространяли листовки, обвиняющие Я. в поддержке коммунист. линии в его книге о «Слове».

В небольшом очерке по истории семиотики (« Основные пути развития семиотики », 1975) Я. привлекает внимание исследователей к знаковым системам искусства и намечает задачи, стоящие перед этой наукой. Исследования Я. в обл. знаковых систем охватывают очень широкий материал - от мифа и ритуала до символики бессознательного в кино.

Очерки Я. по истории лингвистики, книга « Поэзия, ее творцы и исследователи » (1978) - значительный вклад в историю науки. «Избранные труды» Я. изд. в США в 1971–88 в девяти тт., его книги переведены на 24 яз., включая иврит. Отд. сборником вышли в переводе на иврит избр. статьи Я. « Семиотика, лингвистика, поэтика » (1986, Тель-Авивский ун-т). Ст. « Скорбь побиваемых у дров » опубл. в «Slavica Hierosolymitana» (вып. 22, 1956, Еврейский ун-т в Иерусалиме).

Читал курсы лекций в ун-тах США и во мн. ун-тах мира: в Европе (Копенгаген, Осло, Прага, Париж, Берген) и Азии (Токио). Действ. член Датской королевской АН (1949), Американской академии искусств и наук (1950), Сербской АН (1955), Польской АН (1959). Член-корр. Финно-угорского об-ва в Хельсинки (1949), Британской академии (1974). Почётный член Об-ва изучения мифологии «Теоноя» в Брюсселе (1950), Междунар. фонетической ассоциации (1951), Ирландской королевской академии (1961), Американской ассоциации арменистики (1964), Академии афазии (1968), Итальянской ассоциации изучения семиотики (1972), Королевского антропологического ин-та Великобритании и Ирландии (1974), Об-ва Марка Твена (1977), Ассоциации совр. языков (1978), Нью-Йоркской АН (1978). Иностранный член Королевской Нидерландской АН и лит-ры (1960), Финского научного об-ва (1977). Член Филологического об-ва в Лондоне (1950), Акустического об-ва Америки (1951), Междунар. комитета славистов (1955), Научного комитета Всемирной психиатрической ассоциации (1964). Почётный доктор Кембриджского ун-та (1961), Мичиганского ун-та (1963), Ун-та Нью-Мексико (1966), Ун-та Гренобля (1966), Ун-та Ниццы (1966), Римского ун-та (1967), Йельского ун-та (1967), Карлова ун-та в Праге (1968), Ун-та им. Пуркине в Брно (1968), Загребского ун-та (1969), Ун-та штата Огайо (1970), Тель-Авивского ун-та (1974), Гарвардского ун-та (1975), Колумбийского ун-та (1976), Копенгагенского ун-та (1979), Рурского ун-та (1980), Джорджтаунского ун-та (1980), Брандейского ун-та (1981), Оксфордского ун-та (1981). Президент Лингвистического об-ва Америки (1956). Вице-президент Междунар. ассоциации совр. славянских языков и лит-р в Париже (1952), Международного комитета славистов (1958), Международной ассоциации семиотических исследований (1974).

Премия Фельтринелли (1980), Гегелевская премия (1982). Кавалер ордена Почетного легиона (1960). Награжден орденом Т. Г. Масарика 2 степени (1991).

Я., принявший христианство, считал себя и воспринимался другими прежде всего как русский ученый, принадлежащий к русской школе и продолжающий русские традиции. Незадолго до смерти в одном интервью он назвал себя «русским филологом». На надгробии Я. написано по-русски: «Роман Якобсон - русский филолог».

Соч.: Избр. работы. М., 1985; Работы по поэтике. М., 1986; Структурализм: «за» и «против». М., 1995; Язык и бессознательное. М., 1997; Роман Якобсон: Тексты, док-ты, исследования. М.: РГГУ, 1999; Некоторые вопросы лингвистической семантики. Д-д на ученом совете Ин-та русского языка АН СССР // Незабытые голоса России: Звучат голоса отечественных филологов. Вып. I. М.: Языки славянских культур, 2009.

Лит.: Waugh L. R. Roman Jakobson's Science of Language, Lisse de Ridden, 1976; Якобсон - будетлянин. Stockholm, 1992; Шелохаев В. Языковед, литературовед // Шелохаев В. Энциклопедия Русской эмиграции, М., 1997; Усманова А. Русский лингвист, семиотик, литературовед // Новейший философский словарь / Сост. А. Грицанов. Минск, 1998; Гланц Т. Разведывательный курс Якобсона // Роман Якобсон: Тексты, документы, исследования. М.: РГГУ, 1999; Сорокина М. Ю. «Ненадёжный, но абсолютно незаменимый». 200-летний юбилей АН и «дело Масарика-Якобсона» // In memoriam. Ист. сб. памяти А. И. Добкина. СПб.-Париж: Феникс-Atheneum, 2000; Генис В. «Якобсон, конечно, возмутится…» // Вопросы истории. 2008. № 12; Александрова Л. Один из основоположников структурной лингвистики // Новая философская энц.: В 4 т. / Научно-ред. совет В. Степин, А. Гусейнов, Г. Семигин. М., Мысль, 2010. Т. 4; Иванов В. В. Целесообразность человека // Новая газ. № 92. 2012. 17 авг.; Философский словарь / Авт.-сост. С. Я. Подопригора, А. С. Подопригора. Изд. 2-е, стер. Ростов н/Дону: Феникс, 2013; Силичев Д. Филолог, лингвист, литературовед, семиотик, культуролог // Русская философия. Энц. Изд. 2, дораб. и доп. / Под общей ред. М. Маслина. Сост. П. Апрышко, А. Поляков. М., 2014.

Е. Биберган