Жебелёв Сергей Александрович
ЖЕБЕЛЁВ Сергей Александрович [10(22).9.1867, СПб. - 28.12.1941, Л-д, похоронен на Лит. мостках Волкова кладб. (на участке академиков)] - филолог-антиковед, археолог, историк.
Происходил из средней городской прослойки: отец принадлежал к петерб. купечеству. Отец рано умер, оставив вдове и детям весьма скромный капитал.
Ж. поступил в классич. гимназию, однако уже с 5-го класса должен был зарабатывать недостающие деньги репетиторством, занятием, кот. он должен был продолжать в студ. годы и позже.
По оконч. гимназии Ж. в 1886 поступил на ист.-филол. фак-т СПб. Имп. ун-та. Хотя в гимназии он с удовольствием занимался историей древности и древними языками, каковыми успел неплохо овладеть, желание специально заниматься изучением античности родилось у него не сразу: лишь к концу первого курса.
В ун-те Ж. получил прекрасную ист.-филол. подготовку. Его наставниками были видные ученые-классики К. Я. Люгебиль, П. В. Никитин и В. К. Ернштедт, под рук. кот. Ж. сильно углубил свои филол. познания. Занятиями в обл. античной истории руководил признанный глава СПб. ист.-филол. школы проф. Ф. Ф. Соколов, кот. привил Ж. интерес к изучению ист. фактов и реалий и приобщил к занятиям эпиграфикой. Занятия Соколова, проводимые из года в год по пятницам дома с группою избранных учеников, были для Ж. высшею школою, где он сформировался как ученый. Из этих семинарских занятий он вышел подлинным «соколовцем», до конца дней исповедовавшим культ конкретного ист.-филол. исследования, направленного на реконструкцию и истолкование ист. фактов.
В университетские годы наряду с занятиями языками Ж. увлекся археологией. Вместе со своими более молодыми товарищами М. И. Ростовцевым и Я. И. Смирновым Ж. составил кружок, как они себя называли, «фактопоклонников», объединенных любовью к вещной античности и почитанием их мэтра Н. П. Кондакова. Т.о. Ж. от Соколова воспринял культ ист. факта, воссоздаваемого через эпиграфический документ, от Кондакова - то же устремление, но опирающееся на памятники античного искусства.
По оконч. университетского курса (1890) Ж. по рекомендации Ф. Ф. Соколова был оставлен при ун-те для подготовки к проф. званию. Он должен был отправиться в длительную, на два или три года, заграничную командировку для участия в полевых исследованиях и для работы в биб-ках в странах классической культуры, т.е. в Греции и Италии, но, в отличие от ряда коллег, Ж. не смог воспользоваться этой возможностью: он должен был поддерживать семью и ему пришлось немедленно определиться на службу.
В СПб. ун-те Ж. получил должность сначала писца, потом хранителя при Музее древностей (в то время был такой) с ничтожным жалованьем. Недостаток средств он должен был компенсировать репетиторством и преподаванием ист. дисциплин в различных учебн. заведениях. С 1891 преподавал историю быта в Центр. училище технич. рисования барона Штиглица, с 1894 стал читать курс истории древнего искусства в Высшем художественном училище при Академии художеств.
Защита магистерской дис. в 1898 открыла Ж. дорогу для преподавательской деятельности в ун-те сначала в кач-ве приват-доцента (т.е. практически без оплаты), а затем, после защиты докторской дис. в 1903, в кач-ве проф. С этих пор его жизнь становится более или менее обеспеченной, и он вполне отдается ученой карьере. Преподавал в СПб. (затем Лен.) ун-те с 1899 до 1941.
Вступив в науку в русле ист.-филол. занятий соколовской школы, Ж. отделил для собств. исследований эллинистическо-римский период греческой истории. Поворот внимания к этой эпохе был обусловлен столько же общими сдвигами в ист. сознании, сколь и состоянием источников. «В последние десятилетия прошлого века, - писал по этому поводу В. П. Бузескул, - исследователи греческой истории и древностей стали обращаться к таким сторонам и периодам, которые раньше оставались вне их внимания. Отчасти это стояло в связи с общим направлением исторической науки, с стремлением изучать историю масс, а не только “великих людей”, не только события, “деяния”, но и состояние, бытие. С другой стороны, это связано с открытием нового для нас материала в виде надписей и затем греческих папирусов, - материала, часто более достоверного, документального, сообщающего новые данные и освещающего темные вопросы и периоды. К этой категории работ принадлежат и главные труды С. А. Жебелева».
Перв. печ. работа Ж. посвящ. анализу дошедшего до нас в значительных фрагментах сочинения греческого историка Флавия Арриана «История после Александра» (Ta meta Alexandron), важного для реконструкции времени диадохов. Греческой истории еще более позднего эллинистическо-римского времени были посвящ. два крупнейших ист.-филол. труда Ж. - две его дис. В магистерской дис. « Из истории Афин, 229–31 гг. до Р.Х .» (СПб., 1898) Ж., используя г.о. эпиграфический мат-л, разобрал целый ряд сюжетов из достаточно смутного времени афинской истории, крайне недостаточно отраженного в лит. традиции. В частности им много было сделано для восстановления списка афинских архонтов этого периода, каковые в кач-ве эпонимных магистратов являются важнейшими вехами для распределения событий во времени.
Аналогичный характер носит и докторская дис. Ж. « AXAIKA. В области древностей провинции Ахайи » (СПб., 1903), в кот. Ж. также изучает различные неясные вопросы т.н. внешней, т.е. политич. истории, и изучаются они также в значительной степени на основе мат-ла надписей. Однако самый предмет взят теперь шире, в рамках всей греческой истории эллинистическо-римского времени. Помимо уточнения различных частных деталей важна и центр. мысль о постепенном формировании римской провинции Ахайи. До Ж. среди ученых господствовало мнение, что со времени разгрома римлянами важнейшего в эллинистической Греции полит. объединения (Ахейского союза) и разрушения ими его центра Коринфа (146 г. до н.э.) вся Греция под именем Ахайи составила часть римских владений на Балканах, будучи присоединена к аннексированной еще ранее Македонии. Однако Ж. доказал, что война, закончившаяся в 146 г. разрушением Коринфа, была войною римлян именно против Ахейского союза и его союзников, а не против всех греков. Соответственно провинцию Ахайю составили первоначально только области открыто воевавших с римлянами греческих государств - Ахейского союза с Коринфом, Беотии и Эвбеи. Из прочих греческих общин многие продолжали пользоваться полит. свободой и сохраняли свой гос. строй, по крайней мере формально, вплоть до времени Августа, а некоторые и дольше.
Обе дис. Ж., изданные в виде отд. монографий, заслужили высокую оценку таких выдающихся знатоков античной истории и одновременно мастеров эпиграфического исследования, какими были Ф. Ф. Соколов и А. В. Никитский. Они остаются отличными образцами аналит. работы, тщательного изучения и реконструкции ист. фактов. Однако читать их нелегко, особенно тем, кто не имеет законченной классической подготовки. Древние тексты, равно как и выдержки из новейшей иностранной лит-ры, цитируются, как правило, без перевода, изложение, стремящееся к максимальной полноте и точности, нередко выглядит громоздким. Надо отдать должное Ж.: в позднейших работах он постепенно упрощал стиль и форму повествования, делая свои соч. более доступными для понимания среднего гуманитарно образованного читателя.
Научный интерес Ж. не замыкался в рамках только полит. истории. Эпиграфический мат-л давал возможность исследовать и иные аспекты жизни античного об-ва. Еще в бытность студентом, почти в одно время с публикацией первого этюда по истории диадохов, Ж. начал работу над темой большого медального сочинения о религиозном врачевании у древних греков: имелось в виду использовать многочисленные надписи из различных святилищ, в перв. очередь, бога врачевания Асклепия, для изучения той особенной медицины, кот. практиковалась жрецами Асклепиадами и, судя по отзывам пациентов (в надписях, сохранившихся от дарственных посвящений), давала самые блестящие результаты. Завершить работу к заданному сроку Ж. не успел и медали не получил, но зато появилось обширное исследование, изд. им уже по окончании ун-та - « Религиозное врачевание в древней Греции » (СПб., 1897).
С 1893 в ж-ле «Филологическое обозрение», изд. в М., Ж. начал вести «Археологическую хронику эллинского Востока» - обзор новых археологических открытий, связ. с обнаружением различных памятников античной архитектуры и искусства. Эту хронику Ж. вел без малого в теч. десяти лет, а в нач. 1900-х им было опубл. и собств. обширное исследование археолого-искусствоведческого характера « Пантикапейские Ниобиды » (СПб., 1901). В этой работе Ж. опубл. и всесторонне исследовал 25 частью терракотовых, частью гипсовых рельефных изображений Ниобид - детей Ниобы, хваставшейся ими перед Лето, за что они и были погублены стрелами Аполлона и Артемиды. Рельефные фигурки-«односторонки» служили украшением одного из древних саркофагов, обнаруженных в Сев. Причерноморье. Ж. уточнил их назначение, датировал их (временем эллинизма), провел наст. искусствоведческое изучение, доказав, что греческие мастера, изготовлявшие такого рода украшения к саркофагам, ориентировались в кач-ве образца не на статуарную скульптуру, а на рельефы, наподобие того, кот. украшал трон Зевса в его олимпийском святилище. Для обнаружения такого прототипа им был использован текст сочинения Павсания «Описание Эллады» (II в. н.э.), анализу кот. Ж. позднее посвятил спец. большую статью.
В следующем после «Ниобид» году Ж. опубл. статью о боспорских Археанактидах. Впрочем, особенно широко исследования в обл. древней истории Сев. Причерноморья развернутся у Ж. позднее, уже в сов. время.
С годами диапазон науч. работы Ж. становился все более широким. Важными дополнениями к собственно исследовательской работе явились переводы античных авторов, издания переводных (с западноевропейских языков) трудов по античной истории и культуре, разнообразные историографические этюды - рецензии, обзоры, некрологи. В ряду жебелевских переводов гл. место занимает новая русская версия «Политики», опубл. в 1911. Перевод был снабжен добротным ист. комментарием и обширной статьей о греческой полит. лит-ре до Аристотеля, представляющей самостоятельную ценность. До революции Ж. успел также издать заново выполненный Ф. Г. Мищенко перевод «Истории» Фукидида. Перевод Мищенко, страдавший неточностями, был пересмотрен и исправлен Ж., а само издание снабжено новыми, написанными Ж., превосходными статьями о Фукидиде и его труде. Переводил Аристотеля, Платона, Аппиана.
Важную услугу русскому просвещению Ж. оказал изданием - в переводах под его редакцией - крупных оригинальных трудов западных ученых: «Греческой истории» Роберта Пёльмана (1910) и «Истории греческой литературы» бр. Альфреда и Мориса Круазе (1912). Первый труд на долгие годы стал источником важных идей для интерпретации греческой истории особенно в архаическое и позднеклассическое время (темы архаической революции и кризиса полиса). Второй до сих пор не имеет себе равных (во всяком случае среди учебных пособий, к жанру кот. он принадлежит) по полноте, а еще более по изяществу изложения гл. явлений греческой лит-ры.
Особо надо подчеркнуть вклад Ж. в историографию науки о классической древности. Он был трудолюбивым рецензентом мн. работ русских и зарубежных ученых. Его рецензии, из года в год печатавшиеся в русских ж-лах, составляют важный блок в отеч. историограф. штудиях. Ж. был мастером биобиблиографических очерков, публиковавшихся им в виде некрологов. Кол-во его посмертных обзоров столь велико, а качество их, содержательность и объективность оценок столь высоки, что Ж. по праву можно назвать Плутархом современного антиковедения (что и было сделано Б. В. Варнеке в его неопубл. мемуарах). Среди них есть и капитальные, разросшиеся до объема целой монографии, как, напр., обстоятельный очерк жизни и деятельности учителя Ж. Ф. Ф. Соколова (1909). Посл. труд особенно ценен, поскольку содержит, в форме высказываний о науч. принципах Соколова, изложение собств. ученого катехизиса.
В 1900-е Ж. стал значительной фигурой научной жизни русского и, в перв. очередь, петербургского об-ва. Следствием этого было непрерывное расширение сферы вненаучного влияния Ж. и прежде всего в обл. преподавания. Помимо ун-та Ж. вел занятия в Ист.-филол. ин-те, на Высших женских (Бестужевских) курсах.
Одновременно разрастался круг обществ. обязанностей Ж. В СПб. ун-те Ж. исполнял на протяжении ряда лет обязанности ученого секретаря историко-филологического фак-та, был проректором ун-та, а в страшное время революции и гражданской войны занимал ответственные посты декана фак-та и ректора ун-та (1918–19). За пределами ун-та гл. обязанностями Ж. на протяжении мн. лет были ведение дел в классическом отд. Русского археологического об-ва (он состоял секретарем этого отд. с 1894) и редактирование статей по классической филологии в «Ж-ле министерства народного просвещения» (на пост редактора отдела классической филологии в этом ж-ле он заступил в 1903). Стараниями Ж. были подгот. к изданию статьи, составлявшие содержание отдела классич. филологии названного науч. ж-ла за 1903–18; они составили 15 объемистых сб.
Многоразличная плодотворная науч. и препод. деятельность, обществ. обязанности, исполнявшиеся Ж. с неизменным усердием, создавали ему уважение и авторитет в ученой среде. Выражением обществ. признания стало избрание Ж. в 1914 чл.-корр. СПб. АН.
Октябрьская революция обернулась для Ж. тяжким испытанием. Нарушилось нормальное течение учебных занятий в ун-те, закрылись Историко-филологический ин-т и Бестужевские курсы, прекратили существование Русское археологическое об-во и Ж-л министерства народного просвещения. Никакого сочувствия порожденные революцией перемены у Ж. не вызывали. Позднее он отзывался об этом времени не иначе, как о лихолетье. Однако, в отличие от Ф. Ф. Зелинского и М. И. Ростовцева, Ж. не покинул родины, отчасти потому, что не чувствовал за собой никакой полит. вины, не скомпрометировав себя никакими публичными выступлениями против новой власти, но еще более потому, что у него никогда не было столь обширных связей с зарубежным науч. об-вом, как у его коллег. До революции у Ж. за границей вышла всего одна публ., еще одна заграничная публ. осуществлена в сов. время.
Для русской науки об античности неотъезд Ж. из России обернулся великой выгодой. Не эмигрировав, умудрившись выжить в самых тяжелых условиях, Ж. фактически возглавил сильно поредевшие ряды русских антиковедов. Он стал центром притяжения разрозненных сил; своей деятельностью, научной, педагогической, общественной, обеспечил столь необходимое для науки преемство. Впрочем, горькая чаша испытаний не обошла стороною и Ж.
После революции продолжал преподавание в Лен. гос. ун-те. Проф. каф. классич. языков и лит-р. Читал курсы лекций « История Греции (эллинистический период) », « Плутарх (“Ликург” и “Об оракулах пифии”) », вел практич. занятия « Гортинские законы», «Гераклийские таблицы ».
С 1927 руководил изучением античности Сев. Причерноморья в Гос. академии истории материальной культуры (с 1937 - Ин-т истории материальной культуры АН СССР). Академик АН СССР (1927). Автор многочисленных трудов по древней истории Сев. Причерноморья (собраны в кн. « Сев. Причерноморье », 1953).
В 1941 Ж. остался в осажденном Л-де и до дня своей смерти (умер от истощения) возглавлял оставшиеся в городе учреждения АН СССР.
Автор более 300 научных работ, Ж. воспитал не одно поколение отеч. антиковедов.
Награжден орденом Св. Святослава 2 и 3 ст.; Св. Анны 2 ст. (1907).
В честь акад. С. А. Жебелёва историческим фак-том СПбГУ и Центром антиковедения СПбГУ с 1997 ежегодно проводятся « Жебелёвские чтения » - междунар. конф. по истории античности.
Соч .: Из истории Афин. СПб., 1898; Ахаика. СПб., 1903; Аристотель. Политика / перев. с греч. С. Жебелева. СПб.-М., 1911; Фукидид. История / перев. с греч. Ф. Мищенко в переработке С. Жебелева. Т. I–II. М., 1915; Сев. Причерноморье: сб. ст. разных лет. М.-Л., 1953.
Лит. : Жебелев Сергей Александрович // Энц. словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. СПб., 1890–1907; Диль Э., Толстой И. К 25-летию научной деятельности С. А. Жебелева // Гермес. 1916. № 7–8; Список печатных трудов С. А. Жебелева / сост. А. И. Доватур. Л., 1926 (212 номеров за 1889–1925); Список печатных трудов С. А. Жебелева // ИАН СССР. Серия VI. Т. XXI. 1927. № 8 (212+12 номеров за 1889–1927); Бузескул В. Всеобщая история и ее представители в России в XIX и нач. XX в. Ч. II. Л., 1931; Толстой И., Каллистов Д., Греков Б. К 50-летнему юбилею научно-исследовательской и общественно-политической деятельности акад. С. А. Жебелева // Вестник древней истории. 1940. № 1; Список печатных трудов С. А. Жебелева // Вестник древней истории. 1940. № 1 (264 номера за 1889–1940); Список печатных трудов С. А. Жебелева / сост. Е. Г. Кастанаян // СА. Т. VII. 1941 (213-293 номеров, дополнение к списку, изданному в 1926); Каллистов Д. К 100-летию со дня рождения акад. С. А. Жебелева // Вестник древней истории. 1968. № 3; Тункина И., Фролов Э. Историографические этюды С. А. Жебелева / вст. статьи и публикация текста // Вестник древней истории. 1993. № 1–4; Книга памяти Лен.-СПб. ун-та. 1941–45. СПб., 1995. Вып. 1; Фролов Э. Сергей Александрович Жебелев (1867–1941) // Античное общество: проблемы политической истории. СПб., 1997; Академик Жебелёв, Сергей Александрович (1867-1941): библиогр. указатель / сост. А. А. Пучков. Киев: НИИТИАГ, 1997; Тункина И. «Дело» академика Жебелёва // Древний мир и мы: Классическое наследие в Европе и России: Альм. Вып. II. СПб.: Алетейя, 2000; Фролов Э. Сергей Александрович Жебелев // Портреты историков. Т. 2: Всеобщая история. М.-Иерусалим, 2000; Шишкин А. Академик С. А. Жебелёв и его конфликт с партией и научной бюрократией (
Э. Фролов
